Малица начала по дуге заходить слева, стараясь оставаться в тени. Руку предусмотрительно завела за спину. Заготовка огненной плети в любой момент готова полыхнуть в ладони. Ноги чуть согнуты в коленях и пружинят, как у оборотня. Лорд Шалл — хороший учитель, сумел передать часть своих умений.
— Кьядаш!
Когда оставалось совсем чуть-чуть, беловолосый внезапно вскочил, вырвал у ничего не понимающего адепта мешок и стремительно скрылся в портале. Малица моргнуть не успела, как тот захлопнулся. Но уж юношу она не отпустит! Разозленная бегством главного злодея, Малица в прыжке повалила адепта и, едва не вышибив весь воздух из тщедушного тела, с мрачным видом устроилась у него на груди. Бедняга даже икнул от неожиданности.
— Ну, чем занимались? — изображая злодейку, саламандра пощекотала горло юноши огнем. Он не причинял вреда, только пугал. — Лежи смирно, а то поджарю.
— А ты кто? — спросило чудо природы, явно пребывая в шоковом состоянии.
— Будущая Ведущая, — гордо отрекомендовалась Малица и потянулась за амулетом связи.
— Не надо! Меня отчислят, а у мамы сердце больное.
С неожиданной силой адепт скинул саламандру и сжал в кулаке темный камушек. Все на миг заволокло дымом. Когда он рассеялся, юноши и след простыл. Воспользовавшись тем, что никто не слышит, Малица в сердцах помянула бездну и со страхом покосилась на гроб. Так и есть, вовсе не за драгоценностями охотились.
Пойдя на поводу у желудка, упорно не желавшего оставаться рядом с чужими останками, саламандра вернулась к калитке и уже оттуда попыталась связаться с проректором. Все внутри у нее клокотало от обиды. Как же, справилась она! Хотела взять «языка», а сделала только хуже. Ну какая из нее Ведущая, ректор наверняка из-за личного интереса приврал. Приунывшая Малица тяжко вздохнула и покаялась проректору в самовольной отлучке. Признаться, саламандра удивлялась, как тот до сих пор не поинтересовался, куда делась подопечная. Не иначе прочесывал парк и просто не заметил. Или не захотел замечать — оборотень же.
— Да уж вижу, что вас нет! — усмехнулся лорд Шалл. По голосу не определить, сердится ли. — Давно уже, Ирадос. Признаться, не удивлен. Ну признавайтесь, куда сбежали. Поблизости не чувствую.
— На кладбище, — тихо ответила саламандра и вжала голову в плечи. Накажет, как пить дать накажет!
Проректор напряженно молчал, и с каждой минутой Малице становилось все страшнее. Она понятия не имела, крут ли с провинившимися лорд Шалл и делает ли скидку на пол и возраст. С другой стороны, наставник некромантов мягким не бывает.
— И что вы там делаете? — наконец изрек проректор. От тона веяло холодом, хватило бы, чтобы посеребрить целую горную гряду.
— Похитителей костей ловила, — чуть слышно ответила Малица и, не в силах стоять, плюхнулась на ближайшую плиту.
Подумаешь, мертвецы и зомби, когда сейчас сюда разгневанный некромант, оборотень и проректор — три в одном — нагрянет! Действительно, ровно через минуту заискрился портал, выпустив лорда Шалла. В руках он держал магический жезл.
— Н-н-на кухню? — покаянно спросила Малица. — На месяц, да?
— Нет! — рявкнул проректор и рывком, за плечи, поднял саламандру на ноги. — Я вам уши надеру, этим и ограничусь. Но надолго запомните.
Саламандра подумала: «Лучше на кухню!» Слишком уж страшен был лорд Шалл, растеряв холодность, нарочитую леность и легкую надменность. Он в самом деле потянулся к ее ушам с недвусмысленными намерениями.
— Ай! — пискнула Малица, когда заалела правая мочка. — Ой! — добавила, когда пурпурной стала вторая.
Проректор безжалостно поднял саламандру за уши над землей и уже спокойно произнес:
— Меня надлежит слушать, Ирадос. Радуйтесь, что вы не некромантка, так просто бы не отделались.
— Физические наказания запрещены! — попыталась спастись от кары Малица.
Висеть в воздухе оказалось больно. Даже не так: нестерпимо больно, казалось, уши сейчас отвалятся.
— Кто вам сказал? — фыркнул проректор. — Спасибо, что напомнили, отшлепаю заодно. По-моему, это действенный метод воспитания. Ректор еще добавит, начнет распекать. Не стану портить ему удовольствие, обойдусь минимумом. Будь моя воля, — ворчливо добавил он, — саламандр бы раньше двадцати пяти в Академию не брали. Одно слово — совершеннолетние, а повадки детские.
— Мы… ой… поздно взрослеем, — попыталась оправдаться девушка.
Она говорила сущую правду. Из всех рас быстрее прощались с детством люди, позднее — драконы. Последние даже в сто лет нередко оставались подростками. Законы природы: чем дольше жизнь, тем дольше периоды развития личности. Согласитесь, странно, если детство человека и, скажем, эльфа одинаково по времени, хотя первый умрет на шесть столетий раньше.
Совершеннолетие — тоже вещь условная, призванная определить нижнюю границу брачного возраста. Впрочем, многие расы ею пренебрегали, те же саламандры. Они занимали промежуточное положение между людьми и оборотнями, и двадцать лет Малицы соответствовали шестнадцати-семнадцати человеческим. В двадцать пять же саламандра достигла бы восемнадцати, то есть, по мнению проректора, стала взрослой.
Лорд Шалл ничего не ответил и отпустил многострадальные уши Малицы. Та с облегчением перевела дух.
— А теперь рассказывайте и показывайте, — потребовал проректор и мстительно добавил: — Я из вас дурь выбью. Или думали, со мной занятия медом станут?
Малица помотала головой. Она не сомневалась в обратном.
Суровые наказания у некромантов! Теперь понятно, почему они такие странные. Если любое существо регулярно подвергать разным телесным наказаниям, адекватно мыслить и вести себя оно уже не сможет.
Потирая уши, Малица с опаской покосилась на гроб.
— Не встанет, — угадал ее страхи проректор, — другой под землей ворочается.
— А-а-а!
Саламандра в ужасе забралась повыше, то есть на чье-то надгробие, чем рассмешила лорда Шалла.
— Слезайте, Ирадос, упадете ведь!
Малица покачала головой. Балансировать на тонкой полоске камня очень даже удобно: мертвец не дотянется.
— Ирадос, это учебное кладбище, я сам его делал, — продолжал уговаривать проректор, перестав сердиться. — Нет, это уж ни в какие ворота! — всплеснул он руками. — Я и некромант, по-вашему, отвратный?
Саламандра замотала головой и, помедлив, таки слезла, тревожно разглядывая землю под ногами.
— Пятилетний ребенок! — закатив глаза, прокомментировал лорд Шалл, окончательно утратив образ ледяного преподавателя. — Двадцать лет девице! Малица тер Ирадос, вам предстоит решения принимать, а вы от мертвецов на надгробии прячетесь! И команды старших по званию нужно исполнять. — А вот и прежний тон с легкими рычащими нотками. — Беспрекословно.
— Мы не в армии, — напомнила Малица. — А я только-только совершеннолетие справила.
— Маги военнообязанные, — парировал проректор и пожаловался небесам: — Каждый год одно и то же! Выпороть бы вас, хорошенько. А, Ирадос?
Он покосился на нее, прищурив левый глаз. Саламандра испуганно попятилась и затараторила о ночных грабителях. Проректор второй раз говорил о порке, видимо, действительно собирался. Унизительно-то как! Вдвойне унизительно, потому что она уже не ребенок, а лорд Шалл — мужчина, пусть и преподаватель.
По мере ее рассказа лицо проректора темнело все больше. Губы сжались в тонкую линию, а зрачок, наоборот, расширился.
— Так вот от чего отвлекал! — не смущаясь присутствия Малицы, лорд Шалл смачно сплюнул. — Местный, демоны ему в глотку!
Проректор мерил шагами кладбище. Малица тихонечко стояла на месте, не желая попасть под горячую руку.
— Так, — крутанулся к ней лицом лорд Шалл, — к ректору!
Заметив промелькнувший на лице саламандры испуг, некромант чуть успокоил адептку:
— Вдвоем. Нужно принимать меры.
Даже не удосужившись выяснить, дома ректор и один ли, лорд Шалл открыл портал. Не дожидаясь понуканий, Малица шагнула туда первой. Знакомое покалывание на коже, чувство легкой невесомости, и вот она уже озирается в темной прихожей. Проректор очутился там минутой позже и пробудил ото сна магический шар. Настраивать на полную мощность не стал, ограничившись сумерками.
— Кто там? — донесся недовольный голос хозяина откуда-то из глубины дома.
— Я, Ариан, — шагнув вперед, отозвался виновник переполоха и предупредил: — Со мной адептка.
Ну да, а то спустится лорд ти Онеш в непотребном виде, еще бутылку распить предложит — дискредитация высокого морального облика преподавателя Академии.
Ректор встретил их у дверей гостиной. Все еще в строгом костюме: видимо, только недавно разобрался с делами. А ведь уже десятый час. Лорд ти Онеш походя кивнул Малице и вопросительно уставился на заместителя, сразу обозначив свое отношение к каждому.
— В Академии завелся темный маг, — без предисловий начал проректор. Саламандре показалось, будто он даже лязгнул зубами. — Пустил по парку отвлекающий фантом, а сам в это время копался в могилах. Его интересовали мозг и кости, милорд.
Малица сглотнула ставшую вдруг вязкой слюну. Так вот что они доставали! Хорошо она не поняла, а то бы выдала себя раньше времени. Мерзость какая!
— Черная алхимия? — нахмурился ректор и, спохватившись, вспомнив о саламандре, предложил пройти в кабинет. Посвящать адептку в подобные вещи он не собирался. — Посидите в гостиной, Ирадос.
— Погодите, еще не все. Пусть Ирадос послушает.
Лорд Шалл бросил косой взгляд на Малицу и безжалостно поведал о ее проступке.
В холле воцарилась тишина. Слышно было, как тикают часы в гостиной. Под перекрестным взглядом двух лордов желание сбежать лишь усиливалось. Даже огонь зажигать не нужно: в гостиной потрескивал камин. Раз уж Малица, по мнению лорда Шалла, ребенок, то и поступит соответствующе. Пусть накажут, но позже, когда гнев уляжется, а саламандра немного подготовится.
— Ирадос! — Ректор посторонился и указал на лестницу. — Пять минут, — оправдался он перед другом, — сначала разберусь с адепткой.