Когда проснулась, вокруг все было так же. Даже не испугалась, хоть до одури хотелось заорать, создать какое-то движение. Но ответом на мои вопросы, произнесенные вслух, была лишь мучительная тишина.
Все познаётся в сравнении. Когда-то квартира Лизы казалась мне тюрьмой. Замкнутым опостылевшим пространством, где я медленно сходила с ума. На деле же там были хоромы.
А вот сколько меня продержат здесь… Вскоре принесли обед или завтрак, или ужин. Я вообще не понимала, который час. Жадно цеплялась взглядом за запястья мужчин в чёрном. Но у них даже часов не было!
Внутри закипало странное чувство. Не то чтобы страх, нет. Какая-то дикая безрассудность. Я так устала прятаться, так устала бороться. Устала оглядываться перед каждым углом.
А ещё… Ещё на меня в очередной раз повесили ответственность за жизнь человека. Макс. Ну ладно я, ты-то как здесь оказался? Почему именно сейчас? Неужели пришёл за мной?
Встала и начала ходить по комнате. Сначала кричала, потом хотела выбить дверь. Злость росла в геометрической прогрессии, грозя разорвать маленькую меня.
В конце концов я начала отчаянно колотить кулачками по двери. Сильнее и сильнее, выкрикивая:
– Я не знаю, где Ева! Я ее сто лет не видела! Выпустите меня отсюда! И Максима тоже, я не могу ответить…
Дверь распахнулась, и я едва не вывалилась вперёд. Плед, который подвязала на груди, колыхнулся, и я только в последний момент успела удержать его.
Передо мной стоял распорядитесь. Смотрел он безэмоционально. Вот у кого можно выдержке поучиться. Казалось, что человек состоит из холодного мрамора.
– Рассказывай. Будешь хорошей девочкой и получишь бонусы. Я хочу знать, как ты познакомилась с Евой Мендельсон.
– У вас тут на севере одни психи конченые. На кой вам сдался эта ангелочек? Да она и мухи не обидела за всю свою жизнь! Чище и кристальней человека я никогда не встречала!
Что я могу ему сказать? Правду? Этот гад словно чувствует, проверяет на каком-то только ему понятном детекторе каждое мое слово. Не понимаю, откуда у него такие способности, не понимаю…
Но распорядитель не был настроен на пространные рассуждения о том, каким образом север взращивает психопатов. Он бросил короткий взгляд на темные часы на запястье, а потом перевёл его на меня.
– Говори, Адалина. Ты же хочешь получить поблажки, когда в особняк войдут прокурор с Сафроновым и начнут искать тебя? Глядишь, игра может закончиться для вас куда приятнее.
Холодок пробежался по спине, и я лишь сильнее закуталась в плед. Так вот оно что. Всё-таки игра. Второй раунд только для нас двоих. Облегчить?
Критически поразмыслив, я поняла, что вполне могу поведать этому человеку историю нашего с Евой знакомства. Он не сможет до неё добраться, потому что я действительно понятия не имею, где она.
Да и вряд ли у меня есть нужная ему информация. Скорее это просто кусочек наших с ней жизней. Надеюсь, я права.
– Она моя единственная подруга. Мы познакомились с ней в Реморе…
Всё-таки на всякий случай я решила немного видоизменить нашу историю. Попутала даты и места. Выставила все немного в приукрашенном свете, если можно так сказать.
– И прокурор тебя в отместку на прятки привёз?
Ну, после этого вопроса распорядитель словно масла в огонь подлил. Злость ещё больше взвинтилась, выплескиваясь наружу раздражением:
– А то вам неизвестно? Он же договаривался, вопрос решал. Разве не так? Говорите, здесь он… Так можете у него и поинтересоваться, какого его потянуло лезть ко мне под юбку!
Скрестила руки на груди. А человек напротив стоял в задумчивости. Видеть хотя бы такие скупые эмоции на его лице было лучше, чем ударяться о стену отчуждения.
Не представляю, что творилось в голове у мужчины, но очень хотелось бы знать, к чему все это приведёт. Действительно ли он держит не только меня, но и Макса.
На прокурора мне плевать. Даже если бы он сдох в канаве, мне бы всего лишь стало обидно, что не я сама его туда затолкала.
– Я тебя понял, Адалина. Благодарю за рассказ. Можешь быть спокойна, обещанный бонус ты получишь. Но не все сразу. Напомню, что от твоего благоразумия зависит жизнь господина Сафронова.
Он протянул руку, сдернул плед, оставляя меня снова без прикрытия. А мне хотелось закричать от досады. Что ему ещё надо от меня? Я рассказала все, что знала.
– Я понятия не имею, где сейчас Ева.
– Знаю, но, возможно, наша игра сможет пролить свет на этот вопрос. Готовься.
Распорядитель закрыл дверь, а мне только и оставалось, что стечь по стеночке вниз. Когда же это кончится…
Прошло совсем немного времени. Хотя это скорее по ощущениям. Нахождение в прострации делало меня чувствительной и очень нервной. Да ещё и эти звуки…
Первый сигнал я услышала отчетливо. Словно он прозвучал где-то совсем рядом. Предупреждающий. А за ним последовал еще один, спустя какое-то время.
Игра началась, а я все ещё сидела в чулане. Безопасно ли здесь было? Не знаю, если только входная дверь заперта, а ключей у прокурора нет. Решила попытать удачу.
И почему не сделала этого раньше? Но на меня ступор напал какой-то. Сейчас же я ступила вперед и коснулась пальцами холодного металла. Вопреки ожиданиям, ручка легко поддалась.
Дверь без скрипа отворилась, и я прокляла себя за минуты промедления. Оглянулась и, не найдя одежды, выскочила в коридор.
Всего мгновение, и меня словно окунули с головой в прошлое. Туда, где я стояла в шеренге взволнованных девиц, а Ира вставляла мне шпильки. Туда, где металась по коридорам в поисках хоть кого-нибудь, кто бы трахнул меня.
Те же интерьеры, ни капли не изменившиеся, даже ароматы такие же! И эта душная развратная атмосфера. От неё дыхание сперло и захотелось выбить окно, чтобы поймать глоток свежего воздуха.
Взгляд метнулся к стене. А потом я бросилась к тяжёлым портьерам. Распахнула их, наконец-то убедившись в том, что на дворе глубокая ночь. За окном сплошная чернота, но и она смотрела на меня через железные решетки.
Так вот зачем здесь эти шторы, чтобы спрятать выходы из тюрьмы. Я задернула их и осмотрелась. Не понимаю, куда идти.
Пока оглядывалась, нашла блестящий глазок камеры. Не удержалась и показала в него неприличный знак. А потом подошла и демонстративно сдернула легкую тюль.
Та с грохотом оторвалась, падая на меня невесомым облаком. Я быстро разорвала ее и кое-как обмоталась. Не желаю разгуливать по особняку голышом!
Тогда не стала делать этого и сейчас не буду.
Единственное, чем мне грозила эта выходка, я могла наделать шума. Поэтому следовало покинуть это место, ведь, по словам распорядителя, за мной идут двое.
Боже, а если меня первым найдёт прокурор? Двинулась дальше по коридору, выискивая потенциальные средства обороны. Тут наверняка можно что-то найти.
Сердце в груди стучало как бешеное. Мне казалось, что от таких сильных ударов даже больно было. Старалась успокоиться, но не получалось.
За каждой дверью, за каждым поворотом замирала, осторожно приотворяла и заглядывала вперёд. Туда ли я иду? А где мои преследователи? Ответа на эти вопросы не было.
Лёгкая ткань занавески не согревала, но хотя бы создавала иллюзию защиты и уверенности, что я не полностью открыта перед этими бесконечными испытаниями.
Я то шла быстро, то практически останавливалась. Повороты и комнаты следовали одна за другой. Вправо, влево, влево, вправо. Голова кружилась, и иногда мне казалось, что я задохнусь от страха.
Больше всего на свете хотелось застыть, спрятаться, но я же с ума сойду, если остановлюсь. Не умею сидеть на месте, да и каков шанс, что так меня найдёт Макс?
Все те же пятьдесят на пятьдесят. Вот поэтому и шла. На подгибающихся ногах, с дрожащими коленками. Глаза застилали беззвучные слёзы. Они выходили из меня, минимально снижая напряжение.
Ну скоро, ну долго? Я запуталась, заблудилась в этом огромном замке, и сама не поняла, как оказалась в большом холле. Куда дальше? Как убежать от них? Бросила взгляд на лестницу.
Взлетела по ней за сотые доли секунды, не считая ступени. А надо бы. Когда я была маленькой, у нас загорелась баня. Тогда мама считала ступени, чтобы вывести нас из задымлённого помещения.
Мы кричали, что не хотим умирать, а она просто громко считала охрипшим от сажи и копоти голосом. Наверное, следовало спуститься и поступить так же, но сил не было.
Словно каждый шаг отнимал последние эмоции. Моя семья, та, которую я бросила, чтобы не навлечь бед своим характером. Надеюсь, с ними все хорошо, и хотя бы эта жертва не оказалась напрасной.
Я не переживу ещё одной своей ошибки. О! Двери. Эти были двустворчатые и массивные. Они преграждали мне путь вперёд, и на секунду я замерла.
Заходить на второй этаж мне не доводилось. Первый я хотя бы бегло помнила с прошлого раза, а второй был уделом джентельменов и дам пошустрее. С другой стороны, сюда можно попасть только снизу.
Даже если там есть кто-то, то я в более выигрышном положении, ведь всегда остается шанс повернуть назад. Верно же?
Я никогда не была стратегом, но сейчас приходилось спешно учиться. На кону жизнь – и не только моя. Что распорядитель от нас хочет? Чтобы мы отдали ему Еву?
Так пусть у папаши ее спросит, а мы с Сафроновым тут совершенно ни при чем. Я решительно двинулась вперёд.
А потом замерла. Где-то сбоку раздался глухой, но отчетливый голос распорядителя игр:
– Лови обещанный бонус, Адалина. За следующей дверью невдалеке прокурор. Дарю тебе фору.
Глава 37. Макс
Я не боялся прокурора. Стоит только встретиться с ним, и можно сразу решить проблему. Он больше не встанет на нашем пути, никогда. Я вырублю его и надеюсь, одного удара будет достаточно.
Поэтому, как только меня выпустили в особняк, я бросился бежать по коридорам. Первый этаж. Разве Ада тут? Нужно было ее найти во что бы то ни стало.
Но время и место словно сплотились и играли против меня. Двери на пути оказывались заперты. Особняк превратился в чертов лабиринт, конца и края которому не было.