Тереза звонко рассмеялась.
– Я рада, что тебе понравилось. – Она перевела взгляд на Оливера, ерзавшего на стуле возле Хельги. – Но его испек Оливер. Он хорошо справляется не только с итальянской кухней, но и с выпечкой. Особенно сладкой! Ты разве не пробовала его фирменный «Красный бархат»? Я не устану повторять, что ему стоило стать кондитером.
– Что? – Хельга злобно покосилась на Оливера. – Ты же клялся, что кондитерское дело не твой конек! На вечеринке ко дню рождения Лидии Виолетте пришлось угрожать тебе, чтобы ты сварил шоколадно-мятный соус.
– Он не любит об этом говорить, – тем временем продолжала Тереза. – Только талант не скроешь… Оливер прекрасно умеет печь.
– Это все ложь, – сказал он, вызывающе посмотрев на мать.
– Нет, правда.
– А я говорю, что ложь.
– Хочешь сказать, что твоя мама обманщица? – спросила Тереза.
– Моя – нет, а вот вы, дамочка, вполне, – парировал Оливер.
Тереза рассмеялась.
– И в кого ты такой, не пойму. – Она встала из-за стола и взглянула на мужа, Мартина, который увлеченно рассказывал родителям Хельги о своей последней поездке в Вену. – Давайте перейдем в гостиную, там будет удобнее.
– Замечательная идея, дорогая, – оживился тот. – Пойдем, у нас припрятана бутылка отменного вина! Заодно покажу вам снимки, которые успел сделать в перерывах между концертами.
Превозмогая сонливость, Хельга неохотно поднялась с места.
– Лжец, – шепнула она Оливеру.
Он никогда не рассказывал ей о своих скрытых способностях, более того – врал.
– Это все клевета, – вздохнул он. – Клянусь!
– Даже не надейся… Тебе придется многое мне объяснить. – Хельга предостерегающе подняла указательный палец.
Расположившись на полу перед диваном, Хельга окинула взглядом гостиную. Здесь было много предметов из дерева и декоративного камня. Значительное место отводилось коллекции виниловых пластинок с классической музыкой: ими были уставлены полки, тянущиеся вдоль одной из стен. Родители Оливера были скрипачами и познакомились, учась в консерватории. Сын не унаследовал их способностей и не интересовался игрой на музыкальных инструментах – по крайней мере, насколько было известно Хельге. Хотя она уже сомневалась, ведь еще каких-то пять минут назад она ничего не знала о «Красном бархате».
Хельгиных родителей очень увлек рассказ Мартина о его выступлении в Венском театре оперы и балета. Харизматичный отец Оливера умудрялся собрать вокруг себя толпу, даже если пересказывал прогноз погоды. Вот она – сила сценического таланта.
Матиас не пришел на ужин, сославшись на то, что плохо себя чувствует. Ага, как же. Он просто все еще злился на Хельгу. Она пыталась с ним поговорить, но он сначала отмахнулся, а потом и вовсе заперся в комнате.
– Хельга, ты планируешь вернуться к учебе? – спросил Мартин, закончив свой рассказ. – Занятия начинаются уже на следующей неделе.
Вопрос застал ее врасплох. Хельга взглянула на родителей, но они были озадачены не меньше ее. В свете последних событий приближение учебного года осталось без внимания, а если честно – о нем попросту забыли.
– Ох, прости! – спохватился Мартин, поняв, что вопрос неуместен. Его взгляд остановился на кардиомониторе Хельги. – Мне не стоило…
– Я не знаю, – призналась она, перебив его. – Но все возможно, не так ли?
– Пока рано об этом говорить, – вмешалась мама. – Врач должен сначала провести повторный осмотр, и только тогда станет ясно, стоит ли возвращаться в гимназию.
– Да, но в любом случае решать ей самой. – Отец незаметно подмигнул Хельге.
Мама стала мрачнее тучи, но промолчала. Похоже, такой вариант ее не радовал: она могла быть более-менее спокойной только в случае, если все находилось под ее контролем. Особенно сейчас.
– Кому еще вина? – спохватилась Тереза и взяла бутылку со стола.
Оливер тем временем осторожно коснулся руки Хельги.
– Пойдем отсюда, – шепнул он и кивнул в сторону двери.
Повторять дважды не пришлось. Желая поскорее покинуть взрослых, Хельга поднялась и вышла из гостиной вслед за Оливером.
Его комната напоминала книжный магазин, посреди которого кто-то поставил кровать. Везде громоздились стопки книг, которых с каждым месяцем становилось больше. Места на полках давно не осталось, так что Оливер начал складывать их прямо на пол, по периметру комнаты. Он читал много, жадно, с упоением. Каждая новая книга была для него чем-то особенным, сродни священному Граалю.
– Итак, чего еще я о тебе не знаю? – Хельга забралась на кровать.
Оливер не ответил. Усевшись рядом с Хельгой, он прислонился к спинке кровати и закрыл глаза. Она подвинулась поближе и опустила голову ему на колени.
– Бэмби, у тебя есть мечта? – спросил он, поглаживая ее волосы.
– Том Хиддлстон. Без сомнений.
Оливер хмыкнул.
– А если серьезно?
– Да как ты смеешь сомневаться в серьезности моих слов?! – притворно возмутилась она и закрыла глаза.
Повисла тишина. Хельга задумалась о словах Мартина по поводу гимназии. Ей пришлось разделить свою жизнь на «до» и «после» диагноза. В части «до» не было места стремительному падению в пропасть под названием «умирание», и это застало ее врасплох. Сложно было отыскать в «после» хоть немного места для занятий; это казалось бессмысленной тратой драгоценного времени.
– Оливер, твой отец прав… – тихо сказала она. – Скоро начало учебного года. Что ты думаешь об этом?
– Что Каролина Длабач будет рада видеть меня намного больше, чем я ее, – рассмеялся он.
Каролина Длабач считала себя тайной поклонницей Оливера. Но, поскольку об этом знала вся гимназия, таинственность ее любовных притязаний вызывала сомнения. Объект ее воздыхания тоже был в курсе дел, но чувств не разделял. Каролина жила на другом конце города и в течение всего лета, едва ли не каждый день, совершенно случайно пересекалась с Оливером, когда тот возвращался с тренировки. Если он был один, она, невзирая на бурные протесты, провожала его до дома, рассказывала последние сплетни и предлагала вместе поужинать. Если же с ним была Хельга, Каролине не оставалось ничего кроме как мило улыбнуться, в очередной раз попробовать испепелить Хельгу взглядом и убраться восвояси.
Хельга, Матиас, Оливер, Ян и Томаш учились в одной гимназии. Матиас и Ян были старшими, им уже исполнилось девятнадцать, и в этом году они перешли в выпускной класс. Оливеру и Томашу было по восемнадцать, и они учились в параллельных группах. Хельга была самой младшей, и в ее классе не было никого из компании.
– Я не хочу быть там без тебя, – произнес Оливер. – Но тратить время на домашние задания вряд ли входит в твои планы, даже если доктор Новотный разрешит вернуться. И это, конечно же, правильно. Просто я не представляю, как буду торчать на занятиях, зная, что мог бы провести это время с тобой… Но я что-то придумаю, не волнуйся.
Хельга зевнула и растянулась на кровати.
– Вряд ли доктор будет в восторге. Могу поспорить, что мама всячески будет поддерживать его… Будь ее воля, она бы вообще не выпускала меня из дома.
– Возможно. Но мы справимся, – тихо сказал Оливер.
Он продолжал поглаживать Хельгу по голове, и ее начало клонить в сон. Спокойное дыхание Оливера убаюкивало, теперь ей хотелось одного: свернуться калачиком и заснуть. Они долго пролежали молча, и Хельга уже начала задремывать, как вдруг Оливер спохватился:
– Чуть не забыл… Ты принесла «Книгу приключений»?
– Она в моей сумке, но я даже пальцем не пошевелю, чтобы достать ее, – проворчала Хельга, недовольная тем, что ее потревожили.
Оливер наклонился и пошарил рукой по коврику. Он знал о привычке Хельги бросать сумку на пол, а потом заталкивать ее ногой под кровать. Краем глаза она лениво следила за его движениями, но помогать не собиралась. Спустя несколько мгновений он вернулся с сумкой в руке и, расстегнув замок, выудил блокнот.
– Итак. – Он пробежался взглядом по списку на первой странице. – Бэмби, ты должна выбрать! Давай…
– Нет. Я хочу спать.
– Ты же чемпион! Ты сможешь, – не унимался Оливер.
– Не сейчас.
– Просто скажи номер. Иначе выберу сам, но в таком случае не обещаю, что это будет что-то из списка.
Хельга опять промолчала.
– Хорошо. Обещаю, что, как только ты назовешь цифру, я оставлю тебя в покое. – Оливер перешел на вкрадчивый шепот. – Ты сможешь спать здесь столько, сколько захочешь. Я даже накрою тебя одеялом и выключу свет.
Хельга подозрительно сощурила глаза.
– Я тут кое-что вспомнила, – сказала она. – О каких трех критериях шла речь, когда Томаш предположил, что Френцис флиртует со мной? Это было в день, когда мы снимали ролик, помнишь?
– О нет! Я надеялся, что ты давно забыла об этом, – простонал Оливер.
– Рассказывай!
Он обреченно вздохнул и ответил:
– Все, кто захочет с тобой встречаться, должны соответствовать трем критериям: никаких вредных привычек, никакого диско и никаких усов.
– Усов? – прыснула Хельга.
– Это Матиас придумал. Лично я ничего не имею против. Ну так что, какой выберешь номер?
– И еще – я хочу попробовать твой хваленый «Красный бархат».
– Новакова, ты всегда была такой коварной или это побочный эффект от твоих лекарств? – хмыкнул Оливер. – Нужно было внимательнее выбирать себе подругу. Ладно, твоя взяла, злой гений.
– Семь.
– О, хороший выбор! – сказал он, пробегая глазами написанные зеленым карандашом строки. Этот пункт записал сам Оливер, после того как они с Хельгой посмотрели фильм «Загадай желание» – о том, как две сестры волшебным образом поменялись телами. Комедия настолько захватила их, что Оливер и Хельга, недолго думая, решили повторить приключение сестер. Неровными буквами под номером семь значилось: «Стать кем-то другим».
Оливер отложил блокнот. Хельга встретилась с ним взглядом и улыбнулась. Часы на прикроватном столике показывали только половину двенадцатого. Из гостиной доносились смех и пр