– Эй! Это что такое?! – раздался поблизости знакомый голос.
В следующее мгновение что-то с глухим хлопком врезалось в дерево над Оливером и Хельгой, и их обдало ледяной водой. Хельга отпрянула и выругалась, убирая с глаз мокрые пряди волос. Под ногами лежал фиолетовый клочок мокрого воздушного шарика, который Матиас и превратил в оружие дальнего поражения.
– Чтоб вас черт побрал, я видел слишком много! – рявкнул Матиас. – Пошевеливайтесь, нам нужна ваша помощь! Потом будете ворковать…
И, фыркнув, он пулей влетел в распахнутую дверь.
– Я его прибью, – гневно глядя вслед брату, сказала Хельга.
– Только после меня, Новакова, – ответил Оливер. – Только после меня.
Как только компания учеников покинула гимназию, выбравшись сквозь открытое окно в подвале, Юри прекратил громогласно храпеть. В здании воцарилась тишина, и на первый взгляд ничто не выдавало недавнего присутствия Проказников.
Взглянув на свое отражение в окне, Юри пригладил седые волосы. Ему было слегка за шестьдесят, но в хорошем настроении он вполне мог сойти и за пятидесятипятилетнего. Хитро улыбнувшись, охранник отодвинул чашку с чаем, к которому так и не притронулся.本
– Эх, молодежь, – пробормотал он и поднялся с кресла. – Вот Питер и Зденек обрадуются, узнав, что наша традиция продолжает жить. Ну, пойдем посмотрим, что вы начудили в этом году.
– И как все это понимать? – Мама встретила Хельгу и Матиаса в гостиной. Сидя на диване, она нервно листала глянцевый журнал, а на столике стояли бокал и почти пустая бутылка вина. – Вы должны были вернуться в двенадцать, а не в половине третьего ночи! Матиас, отдай ключи от моей машины, они не скоро тебе понадобятся.
– Мама, я же позвонил и предупредил, что мы задержимся. Хельга была все это время со мной, – устало сказал он. – Для чего весь этот спектакль?
– Не смей говорить со мной таким тоном! – прошипела мама и, бросив журнал на пол, поднялась.
Держалась она неуверенно, язык заплетался, а ноги подкашивались. За всю жизнь Хельге еще ни разу не приходилось видеть ее такой. Папы, похоже, не было дома. Об этом свидетельствовало отсутствие его кофейной чашки на столике, очков и кипы сценариев, которые он постоянно приносил с работы. Кроме того, он бы уже примчался в гостиную, чтобы первым унять назревающую бурю.
– Папа задержался в театре? – спросил Матиас, словно прочитав мысли Хельги.
– Как обычно. – Мама недовольно сморщила нос. – Не знаю, почему я все время должна переживать о вас! Сначала этот ваш паркур, а теперь… Вы делаете это специально, да? Не можете и дня прожить, чтобы не поиграть на моих нервах?
– Перестань. Что ты несешь? – Матиас мрачно переглянулся с Хельгой. – Мам… Пойдем, я отведу тебя в спальню. Тебе нужно выспаться, а завтра мы обо всем поговорим.
Мама подняла указательный палец.
– Не указывай, что мне делать, юноша!
Хельга закрыла глаза, молясь, чтобы все это поскорее прекратилось. Поведение мамы становилось все более ненормальным, болезненным и очень расстраивало. Раньше она шла по жизни с девизом: «Все равно все будет хорошо», и проблемы отступали перед ее фирменной улыбкой и твердым нежеланием их замечать. Теперь ей не удавалось убежать от проблем, притвориться, что их нет, а столкнуться с ними лицом к лицу она была не готова.
– Почему все рушится? – Мама не унималась. – Я приложила столько усилий, чтобы мы были счастливы, а что получилось? Что получилось, я спрашиваю…
– Мы и были счастливы, – поспешно заверила Хельга. Ее слова, впрочем, не произвели должного эффекта.
– Есть вещи, которые от нас не зависят, – сказал Матиас. – Ты не можешь все контролировать.
Мама всхлипнула, но плакать не стала. Взглянув на пустую бутылку из-под вина, она покачала головой и пробормотала, явно обращаясь сама к себе:
– Мне не стоило…
– Мы пойдем спать. – Матиас осторожно подтолкнул Хельгу к дверям.
Звук открывшейся двери привлек их внимание, а спустя мгновение в комнату вошел отец.
– Как хорошо, что вы еще не спите! – радостно воскликнул он, явно не заметив всеобщей неловкости. – У меня отличная новость! Помните, я говорил, что в ноябре у меня будет небольшой отпуск? Так вот, он начинается со следующей недели. И угадайте что? Мы проведем его в Рудных горах! Вернее, недалеко от них… Я уже арендовал два чудесных домика, а это значит, что Хельга и Матиас могут взять с собой друзей! Чудесно, не правда ли? Мы с мамой будем жить отдельно и не помешаем вам. Я сегодня позвонил доктору Новотному, и он поддержал мою идею, сказав, что Хельге будет полезно провести немного времени на природе. Ну, что скажете?
Все молчали.
– Папа, это замечательно! – наконец отозвалась Хельга, видя, как улыбка отца постепенно угасает.
Переведя взгляд на жену, он очень тихо спросил:
– В чем дело? Что здесь происходит?
– Не справляюсь со стрессом, – ответила та. – Мне жаль.
– Давайте продолжим разговор утром, – вмешался Матиас и потянул Хельгу из гостиной. Выскользнув в коридор, он остановился у дверей своей комнаты и сказал: – Не волнуйся о маме, завтра ей будет лучше.
– Волшебное «завтра». – Хельга оглянулась. – Надеюсь, оно когда-нибудь наступит.
10
Тишину пронзило глухое рычание двигателя. Черный «Шевроле Импала» полз по неровной горной дороге, больше похожей на тропу. Боясь угодить колесом в какую-нибудь яму, Оливер снизил скорость до двадцати километров в час, отчего казалось, что они движутся не быстрее старой черепахи.
Полуденное солнце то появлялось в просветах между грозовыми тучами, то снова исчезало, уступая место холодным северным ветрам. За окном тянулся дремучий лес. Высокие ели и сосны плотно жались друг к другу, окаймляя эту богом забытую дорогу.
Сидя на заднем сиденьи, Хельга попыталась размять затекшие ноги, но бесцеремонно развалившийся рядом Томаш почти не оставил ей места для маневров. Как будто нарочно не замечая ее злобного взгляда, он улыбнулся, опустил стекло и высунул голову наружу. Если бы Томаш поехал в другом автомобиле, как и планировалось, сейчас все сиденье принадлежало бы только Хельге.
– Я же говорил, что мы заблудились! – Он скривился от ветра и летящей в лицо пыли.
– Еще раз повторишь это – пойдешь пешком, – отрезал Матиас, озадаченно вертя в руках карту. – Проклятье, я понятия не имею, где мы…
– Рад это слышать, – ухмыльнулся Оливер. Посмотрев в зеркало заднего вида, он на мгновение встретился с Хельгой взглядом и снова сосредоточился на дороге. – Есть хоть какие-то предположения? Навигатор сломан, мобильный здесь не ловит, мы даже позвонить не можем.
Четко исполняя указания Матиаса, Оливер уже час, как свернул с автомагистрали, не сомневаясь, что едет в правильном направлении. Но вскоре асфальтированная дорога сменилась бездорожьем, и всем стало понятно, что Матиас ошибся. Согласно маршруту, который проложил отец по Устецкому краю, магистраль должна была привести их к городу Литоме́ржице, откуда до арендованных домиков рукой подать. Но города не было и в помине, вокруг только лес. Возвращаться тоже было поздно: заканчивался бензин. Оставалось надеяться найти какой-то поселок или деревню, откуда можно позвонить и сообщить взрослым о своем местонахождении.
– Большинство ужастиков начинаются именно так. – Томаш вернулся на свое место и поднял стекло. – Компания ребят теряется где-то посреди леса, а потом на них нападает псих с пилой или топором… или, что хуже, и с тем и с другим. Первым обычно умирает блондинчик, ничего личного, Оливер…
– О господи! – взмолился Матиас. – Хельга, будь добра, вытолкни этого придурка из салона.
Она демонстративно вытянулась на сиденье и положила ноги на колени Томашу.
– Считай это компромиссом.
– Вполне справедливо. – Он похлопал ее по лодыжке.
Хельга улыбнулась и закрыла глаза. Она долго прислушивалась к размеренному шуршанию колес, вспоминая рассказ Матиаса и его коротенькие видео, тайком снятые на телефон, о дне Трех Проказников в гимназии. Наутро после того, как их компания пошалила, учеников и учителей ждал сюрприз: дверь кабинета директора и вся приемная были обклеены желтыми стикерами, спортзал изобиловал разноцветными воздушными шариками; на студенческом радио играл только один трек – Sunny группы Boney M.; кафетерий напоминал зал для вечеринки, а после того как часы в главном корпусе пробили двенадцать, сработала специально установленная машина конфетти. Как жаль, что Хельга не могла прийти в гимназию, чтобы увидеть все собственными глазами. Но парни уверяли, что все были в восторге! Особенно директор Вацлав, который, по словам Оливера, по достоинству оценил канареечно-желтый цвет.
Матиас и Томаш принялись снова о чем-то спорить, но Хельга больше не обращала на них внимания, позволив себе провалиться в глубокий сон.
– Вот дерьмо! – выругался Матиас и захлопнул багажник.
Хельга резко села на заднем сиденье и сонно заморгала. Оливер, Матиас и Томаш стояли на улице и о чем-то спорили, зябко кутаясь в куртки. Автомобиль был припаркован на обочине, а пейзаж не сильно отличался от того, что Хельга видела, перед тем как уснуть. Было ясно: до поселка они так и не добрались.
– Что происходит? – Она неохотно выбралась из салона.
Заметно похолодало, а тучи потемнели, явно угрожая ливнем. Хельга натянула капюшон и обхватила себя руками, пытаясь удержать быстро улетучивавшееся тепло.
– У нас закончился бензин, – сообщил Томаш. Отобрав карту у раздосадованного Матиаса, он принялся сосредоточенно изучать ее. – В нескольких километрах отсюда должна быть деревня. Если отправимся сейчас, успеем дойти туда до наступления темноты.
– Ты уверен? – сощурился Матиас. – Не похоже, чтобы в такой глуши жили люди.
– У тебя есть варианты получше?
– Ладно. Карту отдай, я буду следить, чтоб мы не потерялись.
– И не мечтай, умник! – отрезал Томаш. – Ты не можешь отличить запад от севера. И вообще, сколько ты занятий по географии прогулял? Весь курс, что ли?