.
– Это же основы. Как ты вообще можешь исполнять сложные трюки, не умея делать «Лейзи»?
– Ты просто не можешь признать, что я слишком крут для него, – фыркнул он.
Хельга закатила глаза.
– По-твоему, проблема именно в этом?
– Ну, она точно не в моей косорукости! – с улыбкой парировал Матиас.
Они немного помолчали. Хельга вернулась к содержимому коробки, а Матиас опустился на край кровати. Он нервно переминал пальцы, словно хотел что-то сказать, но не решался.
– Я никогда не говорил этого, но когда я впервые увидел, как ты гоняешь по берлоге, думая, что тебя никто не видит, я начал тобой гордиться.
– Правда? – удивилась Хельга.
– Да. В тот же день я предложил тебе играть вместе с нами. Помнишь?
– Конечно! Ты признался, что был впечатлен тем, как я сама слезла с крыши фургона. А я-то думала, ты меня просто разыгрываешь.
– Тебе помог Оливер.
– Откуда ты знаешь?
– Я же не дурак. Он убежал от нас и помчался к тебе на выручку. В общем, я все это к чему… Благодаря паркуру я понял, что моя маленькая сестренка ничем не хуже самых смелых мальчишек.
– Это лучший комплимент, который я слышала в своей жизни! – Она откинулась на спинку кресла и рассмеялась.
Матиас наклонился вперед, протянул руку и положил ее Хельге на колено.
– Паркур был нашим общим увлечением, – произнес он уверенно. – Мы одна команда, понимаешь? И больше я не вернусь к тренировкам. Ты спрашивала почему, и вот тебе ответ: нет смысла жить прошлым и упускать настоящее. Наша команда – прошлое, но каждый из нас по отдельности – настоящее.
Накрыв его ладонь своей рукой, Хельга сжала пальцы.
– Ты не пожалеешь о своем решении?
– Кто знает, – честно ответил Матиас. – Вчера вечером я решил не есть последний кусок пиццы, а сегодня жалею. Я очень непостоянный.
– Это не новость.
– И на том спасибо, мелкая. – Он игриво взъерошил ей волосы. – Что хочешь сегодня делать?
– Планировала после обеда заглянуть в «Pronto!», а к семи нужно вернуться в больницу.
– Пойдем вместе, тем более, у меня сегодня вечерняя смена. Все будут очень рады увидеть тебя, особенно Виолетта! Ей ужасно не хватает вас с Оливером, о чем она не устает напоминать каждый день…
Матиас замолчал на полуслове: дверь приоткрылась и в комнату заглянула мама.
– Хельга, я хочу кое-что тебе показать. – Она поманила ее пальцем. – Пойдем. Тебе понравится.
– Ты знаешь, что она задумала? – Хельга взглянула на Матиаса.
– Мне запрещено об этом трепаться, – с обреченным видом ответил тот. – Да, мама?
– Именно!
– Вот же интриганы, – проворчала Хельга.
Упаковав одежду и фотографии обратно в коробку, она поспешила к маме, которая ждала в прихожей. Матиас не захотел составить им компанию, уверяя, что он уже все видел, но Хельга не сомневалась: он просто давал им с мамой возможность побыть наедине.
Одевшись потеплее, они спустились во внутренний двор дома.
Остов старого фургона изменился до неузнаваемости. Мама отчистила каркас и крышу от ржавчины и пыли, отмыла все и покрасила в темно-красный цвет. На фоне белого снега, засыпавшего двор, оттенок казался еще более глубоким и неземным. Вокруг фургона громоздились горшки с молодыми кустиками можжевельника и пихты. Хельга насчитала двадцать пышных вечнозеленых растений. Они умопомрачительно пахли.
– А летом я посажу здесь цветы. – Мама первой нарушила тишину.
– Лучше и не придумаешь! – Хельга обошла фургон. – Этот работяга и представить не мог, что проведет старость в настоящем саду. Он заслужил.
Мама натянула на голову капюшон куртки и поежилась.
– Как только вы его не испытывали с мальчишками. Я боялась, что однажды у него провалится крыша и вы переломаете себе руки-ноги. Но ваш папа нашел весьма своеобразный способ успокоить меня – он вскарабкался наверх и начал подпрыгивать, проверяя, выдержит ли его фургончик.
Хельга с гордостью похлопала фургон по каркасу, словно старого друга.
– Выдержал, – подытожила она.
Мама кивнула.
– Но ваш отец все равно подвернул ногу, когда спускался.
– Я ждала, что ты скажешь что-то подобное, – зачерпнув горсть снега, Хельга сжала его в ладони. – Иногда он бывает очень неуклюжим.
– Согласись, в этом есть некое очарование.
– Прости, не соглашусь. У тебя специфический вкус.
Они встретились взглядом и расхохотались. Подойдя к маме, Хельга обняла ее и прижалась щекой к щеке.
– Лукаш готовит что-то вроде вечеринки, – сообщила она и чмокнула маму в висок. – Вы с папой обязательно должны прийти, это даже не обсуждается.
– Это очень мило с его стороны. Если понадобится помощь с организацией и готовкой, обязательно скажи.
– Насчет организации я спрошу, а вот с готовкой мы точно справимся сами.
Мама вздохнула. Несмотря на всю накопившуюся усталость, выглядела она расслабленной и умиротворенной. И все же морщинки в уголках рта обозначились резче, под глазами залегли тени, а седых волос стало заметно больше.
– Знаешь, что я чувствую?
Она спросила это очень тихо, и поначалу Хельга решила, что ей послышалось.
– Нет.
– Благодарность.
– За что?
– За то, что ты сильнее и храбрее всех нас вместе взятых. – Мама похлопала ее по руке.
Хельга шмыгнула носом. Она замерзла, а пальцы на ногах и вовсе онемели.
– Это не так. Порой мне тоже бывает страшно.
– Знаю. Поэтому я и настаивала на группе поддержки. Если я не могу поддержать тебя, остается только надеяться, что это сделает кто-то другой. Для меня это важно, милая.
– Если быть честной, то я попала туда случайно…
– Важно не то, как ты туда попала, а то, что решила остаться. Тебе там нравится?
– Да. Там есть Адам, Ханна, Тоня, Марк и Лукас. Я хочу пригласить их на ужин в «Pronto!», сможешь сама с ними познакомиться.
– Буду с нетерпением ждать. – Мама мягко улыбнулась. – Пойдем, ты дрожишь.
Поднявшись в квартиру, она отправилась готовить ужин, а Хельга уселась на диване в гостиной и стала ждать чай, который любезно предложил Матиас. Наконец брат приблизился и протянул ей чашку.
– Как фургон? – спросил он.
– Потрясающе! Мама, наверное, потратила кучу времени, чтобы привести его в божеский вид. Мне нравится идея с садом и цветами, думаю, получится очень красиво.
Матиас нахмурился.
– Погоди, она не показала тебе?
– Что именно? – Хельга недоуменно уставилась на него.
Матиас подошел к окну, выходившему во двор, отодвинул занавеску и посмотрел вниз.
– Ох, мама, мама, – выдохнул он, а затем добавил, обращаясь уже к Хельге: – Подойди и жди здесь. Я спущусь, нужно убрать снег.
Больше ничего не объясняя, он накинул куртку и ушел.
Хельга подошла к окну. Она видела, как Матиас взобрался на фургон и принялся сбрасывать снег. Прошло несколько мгновений, и взгляду открылся рисунок, занимавший всю крышу. Теперь понятно, почему мама выбрала красный цвет…
Сердце. Она нарисовала большое сердце.
Если верить Лукашу, отыскать «Pronto!» в лабиринте пражских улочек могут только жители соседних домов, итальянцы и – по чистой случайности – заблудившиеся туристы. А вот вооруженных картой гостей города, жаждущих отведать здесь пасты или пиццы, ждет нелегкое путешествие по дворам и закоулкам старого города.
Хельга знала многих посетителей в лицо, поскольку они приходили сюда несколько раз в неделю. Вот и сейчас, шагая за Матиасом на кухню, она узнала девятерых из одиннадцати посетителей: те, как обычно, обедали, пили кофе, читали газеты и совершенно не подозревали, насколько она рада видеть их.
– Святые угодники! – взвизгнула Виолетта, стоило Хельге переступить порог кухни. – Деточка, это правда ты?
Бросив на стол деревянную скалку, которой раскатывала тесто, Виолетта помчалась через всю кухню к Хельге. Помощники благоразумно расступались, освобождая проход между рабочими столами.
– Ах, милая! – Она заключила Хельгу в объятия. – Что ты здесь делаешь? А хотя неважно, не отвечай… Как хорошо, что ты вернулась! Тебя выписали из больницы? Ты теперь дома? Давно приехала? Почему не позвонила и не предупредила? Ты хорошо себя чувствуешь? Ох, я не слишком сильно тебя сдавила? Почему ты молчишь?
Все эти вопросы она выпалила в течение тридцати секунд, ни разу не запнувшись.
– Виолетта, да она дышать не может, не то что отвечать, – где-то поблизости прозвучал голос Яна.
Попав к Виолетте в руки, Хельга не успела рассмотреть, кто из друзей сейчас на кухне.
– Ой, прости, солнышко, – спохватилась женщина и отпустила Хельгу. – Твое появление слишком меня взволновало.
– К сожалению, я ненадолго. Мне разрешили лишь на несколько часов покинуть больницу, вечером я должна вернуться. – Хельга огляделась. Ян и Томаш делали пасту за вторым столом справа, Оливера еще не было, а остальные сосредоточенно готовили заказы. – Я бы с радостью осталась и помогла вам с вечерними клиентами.
– Как в старые добрые времена, – сказал появившийся из подсобки Лукаш. – Я сначала решил, что голос Хельги мне послышался, но визг Виолетты быстро развеял сомнения. Как дела? Ты хорошо выглядишь.
Эта милая ложь заставила Хельгу улыбнуться. Она знала, что выглядит откровенно плохо, но все равно было приятно услышать теплые слова.
– Ужин устроим на следующей неделе, думаю, в четверг. Я уже всем объявил, что ресторан будет закрыт, – сообщил он. – Предпочитаешь уютные посиделки или шумную вечеринку?
– Что-то среднее. Уже есть какие-то идеи?
– Можем устроить вечер игр, – предложил Матиас. – Покер, бридж или настолки, если кому-то карты не по душе.
– Ты просто хочешь повыделываться, – фыркнул Ян. – Мы ведь знаем, что ты хорошо играешь, а вот ребята из больницы – нет. Кстати, они придут?
– Надеюсь. Я еще не приглашала их, – ответила Хельга. Она хотела спросить о меню, но не успела. В кармане тоненькой трелью пискнул телефон. – Извините.
На экране высветилось сообщение от Оливера: