– Капитан, – прервала рассуждения Примо Сори Тельсес, – нас вызывает эсминец Альянса. Они хотят знать, есть ли у нас данные глубинного эха того прыгуна. По их словам, мы находились ближе.
– Что-нибудь еще?
– Они утверждают, что мы их не особо интересуем, и позволят нам улететь после того, как получат информацию о, как они выразились, «беглецах». Но что-то я им не верю.
– Беглецах? Гм… пусть подождут. – Кайт почесал свой выдающийся нос старого чародея. – Скажи им, что у нас ничего нет и что мы оказались здесь случайно. Объясни, что мы понятия не имеем о том, что тут творится, и требуем разрешения покинуть пространство Гатларка в рамках территориальных договоров или чего-то в этом роде. Пусть они от нас отстанут.
Кивнув, Сори зашептала в микрофон. Кайт снова повернулся к астролокатору.
– Примо… а те два транспортных сообщения?
– В том секторе, что граничит с Исемином, нет станции с зарядными установками для реактора. У «ТрансЛинии» они, естественно, есть, но автоматически необходимо записаться в транспортный реестр, что не слишком логично для беглецов. Служба мониторинга будет следить за ними с того момента, как они покинут транспортный путь.
– Ладно… – Кайт Тельсес внезапно закашлялся, и его судорожный хрип разнесся по всему кораблю. Все ждали, пока приступ закончится. Старый капитан еще какое-то время ловил ртом воздух, прежде чем продолжить: – Что ты в таком случае предлагаешь?
– Станцию с зарядной установкой. Лично я поступил бы так.
– Кроме тебя, есть и другие, Примо. Ладно… ладно… гм… Нат? Что скажешь, Нат?
Но Натрий молчал.
Он молчал уже довольно давно, всматриваясь в послеобраз глубинного эха – видневшееся сквозь неостекло «Пламени» неясное пятнышко, почти ничем не отличавшееся от звезд вокруг, едва заметно окрашивавшее черноту космоса мягкой голубизной. Нат словно весь превратился во взгляд. Голоса – пискливый астролокатора, хриплый капитана и шелестящий Сори – доносились до него словно сквозь некую завесу. Завесу, которая упала, и ничто не указывало на то, что она скоро поднимется.
Первый приступ психофизии случился у Ната в возрасте трех лазурных лет – все из-за няни, которая, к счастью, настолько любила свою работу, что ничего не рассказала отцу. А рассказывать было о чем. Он помнил, что тогда была ночь – черная зимняя ночь Гатларка, окутавшая саваном весь замок и озаряемая лишь светом Гморка, одного из двух спутников планеты. Няня сидела в покрытом шкурами кресле, греясь у огня разожженного каменного очага, и рассказывала ему легенду о Бледном короле. Он сам об этом просил, хотя знал, что легенда эта – одна из самых жутких.
– Давным-давно, – с наслаждением шептала она, глядя в широко раскрытые глаза Ната, – еще до того, как Опустошение погасило звезды, а человек изгадил своим присутствием Вселенную, явился Бледный король.
– Бледный король… – прошептал Нат.
Няня кивнула напоминавшей старое яблоко головой.
– Да, – продолжила она. – Он не явился Извне, из-за пределов Галактики, и не родился ни на одной из планет. Он пришел так, как приходит время – неумолимо и уверенно, медленно и окончательно. Он явился из глубин Ядра, из зияющей в центре Галактики черной дыры, вокруг которой вращается наш мир. Он явился из нее и из-за ее пределов, из места без начала и без конца.
Огонь трещал, разбрасывая красные искры, и Нат смотрел в самое его сердце. Сон прошел – ему было страшно.
– Бледный король был бледен и холоден, как бледны погасшие солнца и холодна пустота космоса, – шептала няня. – Глаза его оставались мертвыми, хотя в них и светилось серебро звезд. Кожа его была белой словно молоко, а корона сверкала словно лед. Он прибыл на своих кораблях так, как прибывал много веков, тысячелетий и миллиардов лет назад. Он прилетел из того, что было когда-то, и из того, что будет, ибо все, что было, и все, что только случится, принадлежало и принадлежит ему, – няня наклонилась в кресле, и шепот ее стал тише. – Он явился и принес смерть тысячам планет, а тех, кто пытался ему противостоять, забрал с собой в Черноту… чтобы они служили ему всегда и вовеки.
Мальчика поверг в ужас не столько рассказ няни, сколько ее голос. Он начал задыхаться, но няня все говорила и говорила, добавляя к легенде очередные обросшие мифами подробности, от которых история становилась еще кошмарней, и в конце концов Натрий закричал. Комната задрожала, на камнях появились трещины, а няня, что впоследствии с явным удовлетворением отметил Нат, едва не свалилась в очаг.
Нечто похожее было и теперь.
Он чувствовал, как проваливается в смешанное со страхом небытие, и знал, что его покидают силы. Каждый приступ психофизии, даже самый слабый, забирал их часть, пожирая то, что от него еще оставалось. «Скоро, – подумал он, с трудом сопротивляясь бездне, – не останется вообще ничего». Но сейчас… сейчас ему нужно было знать.
– Тестер, – наконец сказал он достаточно громко, чтобы его услышал Тельсес. – Они полетели на Тестер.
– Понятия не имею, золотко, – признался Тартус Фим с таким видом, будто ему действительно было жаль, и беспомощно развел руками. – Ни малейшего.
– Он меня раздражает, – прохрипел стоявший рядом Малькольм Джейнис. Торговец никак не реагировал, хотя наемник выглядел именно так, как ему подобало – лысый, покрытый татуировками и шрамами, с мертвыми глазами старого стервятника.
– Меня тоже, – согласилась Маделла Нокс, постукивая худыми пальцами по подлокотнику кресла. Едва Джейнис вынудил «Кривую шоколадку» причалить в транспортные захваты на броне «Няни», они привели Тартуса не перед ясны очи капитана, а сразу в находившуюся над стазис-навигаторской каюту смотрительницы сектора Контроля. Вермус не протестовал – видимо, к подобному он уже привык. Однако, к удивлению и Нокс, и наблюдавшего за допросом Вальтера, не менее привычной подобная ситуация была, похоже, и для Тартуса Фима.
– Вот думаю: может, мне распороть то нечто, которое ты именуешь прыгуном, и поискать в нем контрабанду? – предложила Маделла. Тартус заморгал, и Нокс с трудом удержалась от ругательства, ожидая более серьезной реакции. Он стоял перед ней, покачиваясь на слегка расставленных, словно у утки, ногах, и вел себя так, словно хозяином положения был он, а вовсе не она!
– Он меня раздражает, – повторил Джейнис. – Если позволите…
– Пока нет, – сказала Нокс. – Слушай, мы вовсе не были слепы, несмотря на тот «призрак». Так что, может, я и не знаю во всех подробностях, что вы там делали, но ради твоего же блага предполагаю, что это была, по твоим же словам, случайность.
«Что-то многовато случайностей», – недовольно подумал Вальтер, с явной неприязнью глядя на не слишком чистого торговца. Маделла вздохнула.
– Мы знаем, – продолжала она, – что твой товарищ с того второго прыгуна забрал что-то с «призрака». Что-то, интересующее Альянс. И уж поверь мне, тебе вряд ли захотелось бы стать объектом интереса Альянса, господин…
– Фим, – услужливо подсказал торговец. Нокс поморщилась.
– Господин Фим, – презрительно закончила она. – Но судя по тому, что я вижу, ты уже им стал. Так что пока я вежливо прошу сообщить, куда конкретно, с указанием координат, улетел…
– Миртон Грюнвальд, – подсказал на этот раз наемник.
Мама Кость с любопытством повернулась к нему. Голос наемника был полон яда. «Хищник, от которого ускользнула добыча, – поняла она. – Что ж, может, оно и к лучшему. Будет больше стараться».
– Увы, не знаю, – в очередной раз пожал плечами Тартус. – Если бы знал, наверняка сказал бы. Мы с господином Грюнвальдом занимаемся лишь благородным делом – торгуем ценными белковыми лишайниками. Насколько мне известно, он собирался продать часть своего товара моей скромной персоне, а остальное реализовать где-то в Рукаве Персея. А может, ближе? В свое время он упоминал о хороших отношениях с пограничниками. Вполне вероятно…
– Он меня раздражает, – на этот раз голос Малькольма Джейниса звучал почти умоляюще. – Очень раздражает.
«Меня тоже», – подумал Динге. С первого же мгновения, едва увидев торговца, он воспылал к тому антипатией. Тартус Фим был грязным, может, даже грязнее, чем казалось.
– Ладно, – согласилась Мама Кость. – Пожалуй, представим дело следующим образом. Ваше появление не было случайностью, Фим. Вы стали свидетелями тайной операции Альянса, которая перестала быть тайной вследствие кражи данных, имеющихся в распоряжении присутствующего здесь контролера, – она небрежно махнула худой рукой в сторону Динге. – Соответственно, в данный момент вы оба – и прыгун, который исчез, и твой корабль – входите в число подозреваемых.
– А эсминец? – спокойно заметил торговец. – Они ведь тоже тут появились?
– Эсминец принадлежит флоту Гатларка. Такие корабли выполняют стандартные операции по контролю в системе. – Мама Кость поморщилась – удар пришелся в цель. – Я склонна поверить в их случайное появление, но не в ваше. Впрочем, у нас есть информация, указывающая на корабль поменьше – наподобие прыгуна.
– Ничего я не знаю, Напасть вас дери! – взорвался Тартус. – Мне плевать на ваши тайные операции и прочее говно! Что я стал бы делать с какой-то сраной технологией с «призрака»? Продал бы в кантине?! В жопу себе засунул? Спрашивайте Миртона! Это он занимается хрен знает чем! Торгует стабилизатором! Пролетел в сознании сквозь гребаную Глубину! Он словно бомба с часовым механизмом, готовая взорвать его летающий гроб! Если вам нужен сумасшедший, который носится по выжженным секторам – ловите этого идиота, а меня, мать вашу, оставьте в покое!
– Насчет Глубины – правда, – неожиданно отозвался Джейнис. – Этот придурок прыгнул в последний момент и не успел войти в стазис. Просто не хватило времени. Так что ему крышка, – со странным сожалением закончил он.
– Тем более я должна его как можно скорее допросить, – решила Нокс. – Но пока что у меня такой возможности нет. Зарядные установки для реактора уже заказаны зондом, но трудно сказать, когда «ТрансЛиния» их доставит. Мы застряли тут точно так же, как и наш дорогой гость.