«Пламя» находилось недалеко от «Няни», хотя корабль выдвинулся вперед, рискуя всем, но имея шанс добиться цели. Если бы в суматохе сражения они сумели перехватить прыгун Грюнвальда, то, возможно, удалось бы и сбежать с ним. Они были готовы к совершению шмыга, сверхкороткого глубинного прыжка – опасного, но позволявшего скрыться в глубине сектора. Если бы у них это получилось, им потребовалось бы лишь затаиться, чтобы заново зарядить реактор. И это было вполне возможно – если бы они сумели остаться в живых в глуби Пепелища. Может, другой капитан и не согласился бы на такое, но Кайт знал себя и своих людей. Некоторые воспользовались бы спасательными капсулами и отдались в руки Альянса, но то была бы лишь небольшая часть. Остальные готовы были принять участие в последнем приключении. Тельсес их понимал. Он не признался бы в этом Натрию, но решение помочь ему было продиктовано не только лояльностью и симпатией к страдающему психофизией калеке. Это было по-любому лучше, чем медленно гнить в доке Пурпура.
Все изменилось, когда Кайт начал понимать, что делает Нат.
Внешне все выглядело обычно. Они подключили Натрия к навигации, воспользовавшись портами доступа его персоналя. Сама система, однако, не интересовала парня – он сосредоточился лишь на вбрасывании в нее очередных данных, как будто прекрасно знал, куда им следует направляться, чтобы ни с чем не столкнуться. Летевшие рядом «Няня» и «Терра» то и дело обстреливали астероиды, а их магнитные поля вспыхивали от разрядов и газов Пепелища. «Пламя» плавно двигалось вперед, лишь иногда делая один-два выстрела, словно его защищала некая предвидящая возможные препятствия сфера.
Тельсес то и дело бросал недоверчивый взгляд на Ната – ему казалось, что сын герцога дремлет, не считая того, что он все больше бледнел.
А потом «Няня» выстрелила из туннельного орудия.
Чудовищная мощь взрыва превратила крейсер стрипсов в ничто, и это «ничто» помчалось вперед, словно пожирающая всю материю светящаяся огненная стена. Корабли начали разворачиваться – первым сбежал «Джаханнам», капитану которого хватило скорее везения, чем ума, чтобы укрыться за каким-то гигантским разрядом Тестера. «Няня» погибла в беззвучной вспышке, а «ничто» приблизилось вплотную к гатларкскому эсминцу. Их ждала неминуемая гибель, и Кайт был к этому готов. Он взглянул на сидевшую в кресле первого пилота жену, и Сори улыбнулась. «Смерть с улыбкой на устах», – успел он еще подумать, видя, как их касается уничтожающий свет.
Ничего, однако, не произошло. Они знали, что магнитное поле способно частично рассеять мощность туннельного эффекта, но при подобном взрыве это было попросту невозможно. «Пламя», однако, окуталось полем, которое лишь чуть зацепила уже угасающая мощь взрыва. Несколько секунд спустя послышались изумленные крики Типси Пальма, добравшегося до интеркома с уровня машинного отделения.
– У нас полный реактор! – возбужденно пищал механик. – Полное магнитное поле! Избыток энергии на всей нижней палубе!
– Что ты болтаешь, Типси?! – раздраженно бросил Кайт. – Ты что, пьян? Во время сражения?!
– Он говорит правду, капитан, – сдавленным от эмоций голосом сообщил астролокатор Примо. – У нас светится вся навигационная консоль. Компьютерщики докладывают о полной функциональности систем.
– Не может быть, – пробормотал Тельсес, бросив взгляд на Ната, который, казалось, продолжал спать. – Что тут, Напасть его дери, проис…
– Капитан, прыгун вылетает из Пепелища, – прервал его Примо. – Он летит в сторону «Грома».
– За ним! – прошипел Тельсес, поворачиваясь к неостеклу.
– Окрестности обстреливает крейсер, – послышался голос оружейника Канто. – Слишком мало шансов, чтобы…
– Никогда не говори мне о шансах!
«Пламя» прибавило скорость, разогретое свежеполученной энергией. Чтобы выбраться наружу, требовалось преодолеть перемежающийся зигзагами молний пояс астероидов, но только что заряженные энергией пушки уже прорубали эсминцу дорогу.
– Нас вызывает «Терра», – доложила Сори. – Они просят связи и поддержки.
– Давай их сюда, – решил Кайт. Сори кивнула, и над навигационной консолью внезапно появилась подрагивающая голограмма капитана фрегата Альянса.
– Капитан Тельсес, – сказала Ама Терт, – мы пытаемся выбраться из Пепелища. Но следом за нами летят «Джаханнам» и «Шуньята».
– Судя по тому, что я вижу, в нас стреляет «Гром», – язвительно заметил Кайт. – Неожиданная смена планов?
– Я не могу брать на себя ответственность за решения своего командира, – ответила Терт. – Однако я прошу… прощения и помощи. Мы отчаянно нуждаемся в поддержке.
– Поддержке… – буркнул Тельсес, глядя на видневшееся на голограмме лицо. Капитан «Терры» молча смотрела на него, но губы ее зашевелились, и на долю секунды ему показалось, будто Терт шепчет: «Мои люди». – Вы ее получите, – согласился он, отводя взгляд. – Перенести часть огня на обстрел кораблей секты, – приказал он персоналу стазис-навигаторской и боевой рубке.
– Нам может не хватить энергии, чтобы пробиться, капитан, – возразил Канто.
– Должно хватить, – отрезал Кайт. – «Терра» вылетит отсюда только в том случае, если будет держаться непосредственно за нами.
– «Джаханнам» выстрелил ракетами, – сообщила Сори. – Они достигнут нас через пятнадцать секунд. Выпускаю манки и «ищейки».
– На имеющейся тяге нам остается полминуты до границы Пепелища, – добавил Примо. Тельсес кивнул и снова посмотрел через неостекло, прямо в разбросанную перед ними гигантскую путаницу космических обломков.
Прыгун Грюнвальда не имел права сбежать из Тестера.
«Ленточка» летела прямо в объятия «Грома», который при виде приближающегося корабля на мгновение прервал обстрел границы Пепелища. Энергия реактора была переброшена на луч захвата, уже выпускавший магнитный пучок. Затем крейсер возобновил обстрел, сосредоточив огонь вокруг прыгуна и у самых локационных буев. «Ленточка» оказалась словно в туннеле, окруженная взрывами турбинных пушек и плазмы, летя прямо в жадные щупальца луча захвата. Теперь уже не имело значения, выберутся ли из Пепелища корабли стрипсов – Пекки Тип верил, что ему в достаточной степени удалось сковать их силы сражением с «Террой» и «Пламенем», чтобы его крейсер успел совершить прыжок к NGC 1624.
Возможностей было две: либо он прыгнет туда с Грюнвальдом, либо без него. Но прыгнуть он должен был наверняка – крейсер уже поставил счетчик. Типу оставалось лишь надеяться, что ему удастся перехватить прыгун. Хотя даже если «Ленточка» сбежит, то, совершив прыжок одновременно с ней, они должны были оказаться в пункте назначения лишь с небольшой задержкой, вызванной разницей в габаритах между обоими кораблями. Корабли поменьше значительно быстрее преодолевали Глубину, чем, впрочем, объяснялась польза зондов или глубинных прыгунков.
Так или иначе, «Ленточка» будет принадлежать ему. Рано или поздно.
Проблема заключалась лишь в том, что прыгун имел на этот счет иное мнение. Он летел с невероятной точностью, находя малейшие перерывы в обстреле, и Пекки ощутил нечто вроде холодного восхищения. Он знал, что прыгун захвачен Машиной, но не ожидал от нее подобной утонченности. Интересно, удастся ли ему извлечь эти способности из мертвого механического мозга? Если да, то он первым встанет в очередь на обновление навигационного программного обеспечения «Грома». Уж кому-кому, а ему оно будет принадлежать в полной мере, независимо от возражений и жалоб Научного клана.
– Ты мой, – прошептал он, стоя возле неостекла крейсера с заложенными за спину руками. Голокамеры кружили вокруг него словно обрадованные мухи. – Только мой.
– Капитан, счетчик поставлен на десять лазурных минут, – обратился к нему кто-то из персонала. – Будете входить в стазис?
– Нет, – ответил он. – Хочу посмотреть, как мы его перехватим. Это момент триумфа. Подготовьте мне только стазис-кресло.
– Так точно.
– Флот Зеро и наши силы выбрались из Пепелища, – сообщил Глеб Дутовский, первый пилот «Грома». Двое его братьев, Роберт и Гамт, сидевшие в креслах второго и третьего пилотов, кивнули. Пекки особенно их любил – они настолько были похожи друг на друга, что напоминали клонов, выведением которых, как говорили, занимались в Старой Империи. – «Джаханнам» включил полную тягу, вместе с фрегатом стрипсов. Они не атакуют «Пламя» и «Терру». Летят прямо на нас.
– Ускорить счетчик до пяти минут, – приказал Тип, садясь в капитанское кресло и позволяя стазис-инъекторам подсоединиться к его портам доступа. – Подключиться к стазис-креслам. Персонал СН должен войти в стазис максимум за тридцать секунд до глубинного прыжка.
– Есть.
«Прекрасно, – удовлетворенно подумал Пекки. – Если удастся перехватить прыгун, мы, скорее всего, не успеем ввести в стазис его уцелевшую команду. Одной проблемой меньше. Только плюс».
– Четыре минуты сорок пять секунд до глубинного прыжка, – раздалось во всех помещениях «Грома».
Кайт Тельсес принял решение поставить счетчик, когда увидел, что происходит с Натрием.
Перед самым вылетом из Пепелища «Пламя» едва избежало гибели, когда к нему устремились ракеты стрипсов. Хоть это и не были ракеты типа М, но в любом случае, не считая обычных ядерных снарядов, в гатларкский эсминец угодила, по крайней мере, одна гравитационная ракета. Образовалась небольшая аномалия, всосавшая пустоту вокруг себя и магнитное поле корабля.
Корпус затрещал, поле начало исчезать, и все указывало на то, что «Пламя» ждет гибель. Но поддерживавшая его при жизни сила еще не сказала своего последнего слова. Корабль вырвался из смертельной ловушки, словно его из нее вытолкнуло, а датчики поля и повреждений вновь засветились зеленым.
Они были спасены, и перед ними открылась дорога из Пепелища.
Кайт Тельсес какое-то время даже не смотрел в сторону прикованного к коляске сына герцога – возможно, из-за неосознанного, глубоко засевшего в нем страха. Он предпочитал сосредоточиться на вызволенном из Тестера «Пламени», которым внезапно перестали интересоваться корабли стрипсов. Сражение превратилось в погоню – Пепелище закончилось, локационные буи были совсем рядом, и все зависело теперь от того, кто перехватит «Ленточку».