И он согласился на покупку лодки Захарычу. На что слуга расцвёл на глазах. В итоге он пошёл переодеваться, а я вернулся в детскую, решив немного позаниматься на интерактивной доске.
Поместье Демидовых, в это же время.
— В общем, так — возвращайся обратно, — обратился к своему тайному агенту Демидов. Всё со Смирновыми уладили, поэтому и смысла не было держать его там.
— Не понял, — услышал князь в ответ.
— Что ты не понял⁈ — Демидов начал закипать. — Я тебя отзываю. На этом твоё задание закончено. Увольняйся и тихо уходи из поместья.
В ответ он услышал вздох, затем две минуты агент молчал.
— Я не… я не хочу уходить, — тихо ответил агент. — Семья хорошая, мне нравится у них работать.
— Ты идиот⁈ — зарычал Демидов. — Сказал — увольняешься, значит, увольняешься!
Опять пауза! Да он над ним издевается!
— Может, неустойку нужно вам заплатить, Николай Михайлович? — умоляющим голосом ответил агент. — Я накопил тут немного.
— Что ты мелешь, балда⁈ — вскрикнул князь, ломая в руках карандаш. — Возвращайся! Тебя ждёт другое задание! Ты уже и так там затянул…
— Меня не поймут, если буду увольняться, — забормотал агент. — И я больше… в общем, я не хочу заниматься вашими делами. Мне нравится у них работать, я же говорил.
— Да плять! — ударил по столу Демидов. — Ты дурак⁈ Я же тебя заложу! И ты всё равно лишишься работы.
— Ну, попробуйте, — ответил агент.
Да что, твою мать, происходит⁈
Демидов сбросил звонок. Затем вызвал по срочному делу Семёна.
— Добрый день, Николай Михайлович, — кивнул ему помощник, когда зашёл в кабинет.
— Уже здоровались, — проворчал Демидов. — В общем, так… Прямо сейчас едешь к Смирновым и всё рассказываешь о нашем агенте.
— Вы уверены? — брови Семёна полезли вверх от удивления.
— Заруби себе на носу, — процедил Демидов. — Если я отдал какой-нибудь приказ — значит, я уверен в своих действиях… Был бы не уверен, спросил бы тебя: «Ну что, Семён, подскажи…» Но я так не говорю, верно?
— Да, вы так не сказали, — закивал Семён.
— Так какого хера ты спрашиваешь меня — уверен ли я или нет⁈ — закричал Демидов. — Выполняй уже! Время идёт!
Семён кивнул и выскочил из кабинета. Ну а князь задумался. Очень интересно, почему этот засранец отказался возвращаться. Почему ему так комфортно вдруг стало? Но это он сам у него спросит, уже скоро.
Поместье Смирновых, полчаса спустя.
Иван решил сделать перерыв. Отодвинул чертёж новой модели невидимого артефакта, встал, потянулся и подошёл к окну.
Створка была приоткрыта, из неё доносились птичьи трели и бурчание Захарыча, который чинил забор у муравейника.
Муравьи Серёги уже перекочевали на новое место и обосновывались, выстраивая новый дом. Достаточно быстро перешли, учитывая их размеры и количество. И боевой периметр уже защищён.
Так… надо сахаром ещё закупиться…
А потом он увидел в окно, как Ираклий не пускал кого-то через ворота. Он ругается с кем-то⁈
А теперь быстро направляется в дом. Хм, что это значит?
Сразу же в дверь постучали.
— Входите! — крикнул он, присаживаясь на кресло.
На пороге стояла растерянная Наталья.
— Ты видел? Я со второго этажа так и не рассмотрела, кто к нам пожаловал, — удивилась она, проходя внутрь. — Но Почему Ираклий не пустил гостя?
Затем снова раздался стук в дверь.
— А вот сейчас и узнаем, — улыбнулся батя. — Входите!
В кабинет вошёл покрасневший Ираклий.
— Мы можем поговорить, Иван Александрович? — обратился к нему садовник.
— Мне уйти? — Наталья сделала шаг в сторону выхода из кабинета.
— Нет, наоборот, я хочу, чтобы и вы остались, Наталья Прокофьевна, — выдавил Ираклий.
— Так, говори, — нахмурился батя. — А кто там возле ворот?
Ираклий шумно выдохнул:
— Вот насчёт этого я и хотел поговорить.
В кабинет постучали, и тут же Иван увидел заглянувшего Захарыча.
— Извиняюсь, Иван Александрович… — выпалил он. — Там Семён что-то хочет. Кричит, что это важно.
— Закрой дверь! — крикнул ему Ираклий, и Захарыч исчез из виду.
Это что ещё такое? Немыслимо!
— Ты с какого перепуга начал кричать в моём кабинете? — Иван мрачно уставился на садовника. — Что происходит?
Ираклий снова вздохнул, затем собрался с духом и ответил:
— Я всё это время работал на Демидова.
Глава 7
Вот это поворот! Я наблюдал с помощью змейки за тем, как разворачивается баталия в батином кабинете.
Обстановка настолько была накалена, что достаточно было искры, чтобы произошёл взрыв. Ну а бомбой должен оказаться папа Ваня.
Когда Ираклий признался, что он работает на князя Демидова, батя побагровел. Затем схватился за голову.
Побледневшая маман давно не была так шокирована. Наверное, с тех пор, когда огромный звуколов щёлкнул перед ней здоровенными челюстями. Но сейчас она держалась. И морально, и физически — то есть за подлокотники кресла. Вцепилась в них накрашенными длинными ногтями до скрипа.
— И ты всё это время молчал… — выдавил батя.
— Да, я передавал сведения. Но ничего в них не было важного, — вздохнул Ираклий, чуть ли не падая в обморок от волнения. — Затем бо́льшую часть начал утаивать. А неделю назад вообще замолчал.
— И что ты хочешь? — батя мрачно посмотрел на садовника.
— Вы для меня уже как родные… — ответил Ираклий, пряча виноватый взгляд. — Я бы… я бы хотел остаться.
— Предатель! — выкрикнул батя и выскочил из-за стола, оказавшись через секунду возле Ираклия. Он принялся душить слугу. — И ты ещё смеешь мне что-то говорить тут! Пр-ре-да-тель!
— Ах-хрхр! Ах-х-хр, — булькал в ответ садовник.
Вот это кино, я понимаю! Вот это накал. Я даже отсюда ощущал ураган эмоций, который бушевал в кабинете.
— Ваня! За-адушишь! — кинулась маман, пытаясь оттащить папу Ваню.
— И пр-равильно! Одним уродом меньше! — закричал батя.
— Так, хватит! — взвизгнула маман, и батя ослабил хватку, удивлённо обернувшись.
Он отпустил хватающегося за горло Ираклия, который со свистом начала глотать ртом воздух.
Маман никогда так не кричала. И сейчас её буквально трясло.
— Ваня, — она подошла к нему, обнимая. — Ты же мог его убить! Он же сам признался.
— Ну всё, успокойся, — закивал батя, показывая руки. — Всё, отпустил. Видишь?
— Он же осознал… — бормотала в ответ маман, приходя в себя.
— Ты слишком добрая, Наташ, — батя вернулся за стол и враждебно посмотрел в сторону Ираклия, который опустился на стул и потирал шею. — Эту сволочь надо выгнать! А я бы ещё натравил на него питомцев Серёгиных.
— Да ты что, Ваня! — воскликнула маман.
Я вздохнул. Кажется, что уже нужно вмешаться. У меня было своё мнение на этот счёт. И я был согласен отчасти с маман. Садовник чистосердечно признался.
— Никого на Ираклия натравливать не будем, — категорично посмотрел я на батю. — И выгонять тоже. Я за ним буду следить. Если что-то увижу — тогда Кузя его просто перекусит пополам.
Конечно, я не буду Кузе приказывать убивать Ираклия. Но я сказал эти слова, чтобы оставить садовника — который, судя по всему, раскаивается — успокоить родителей и дать понять Ираклию, что как прежде уже не будет. Он видел, на что способен Кузьма, иногда присутствовал во время наших тренировок. И теперь в его глазах затаился ужас.
— Ты не понимаешь, сын… — попытался возразить всё ещё покрасневший батя.
— Всё я понимаю, — ответил я.
Батя затих, посмотрел на меня, затем на предателя, подумал несколько секунд.
— Да, блин… Серёга! Ну вот… — попытался он сказать.
Затем папа Ваня сорвался к бару. Открыл его, налил стакан виски и опрокинул в себя одним залпом. Шумно и протяжно выдохнул.
— Я гарантирую, что больше не буду так делать, — пробормотал Ираклий.
— Да что мне твои гарантии? — раздражённо выпалил батя в сторону садовника. — Помолчи просто! — затем он повернулся ко мне, — Ты думаешь, Серёга, он всё понял и сейчас говорит правду? Ага. Сейчас.
— Он мог просто уйти, — подметил я. — Но пришёл к тебе и сказал правду. Значит, ему больше нечего скрывать. Он чист и тем более готов работать на нашу семью.
Батя вновь затих, а потом посмотрел на Ираклия орлиным взглядом:
— Скажи спасибо, Ираклий, моему сыну. Иначе бы вылетел из поместья как пробка. — папа Ваня выставил указательный палец в сторону садовника. — И предупреждаю. Если что-то замечу подозрительное — Кузьма займётся тобой.
— Да, я понял, — закивал Ираклий. — Понял и осознал, да…
Затем батя подошёл к окну, посмотрев в сторону въездных ворот.
— Так, значит, Семён приехал тебя забрать… — пробормотал он и уже громче крикнул мне, злорадно улыбнувшись: — Серёга, может, нужно выпустить Кузю погулять?
— Сейчас организуем, — кивнул я и расплылся в хищной улыбке, не обещающей ничего хорошего помощнику князя.
Все вышли на улицу, наблюдая за небольшим представлением от молниеносного и чрезвычайно опасного звуколова. Встали в двадцати метрах от ворот.
Я же расположился поближе к Семёну.
— Я хотел бы поговорить насчёт одного человека! Он сейчас находится в вашем поместье! — крикнул он.
— Давай после другого разговора⁈ — крикнул я ему в ответ.
— Не понял! Какого⁈ — Семён замер, оглядываясь, затем посмотрел на деревья и в небо. Помнит, чертяка, нашествие ворон. И побаивается.
— Тебе понравится! — радостно откликнулся я.
— Ираклий не тот, за кого… себя выдаёт! — крикнул Семён, пятясь назад, к своему автомобилю, припаркованному у обочины.
Он удивлённо смотрел на приближающегося Кузьму.
«ПОДПИТАЙ ЕГО!» — приказал я Регине.
И на полпути к помощнику князя звуколов увеличился раза в три.
— ОГО! ДА ВЫ С УМА СОШЛИ⁈ — закричал Семён, побежав к машине.
Да, сиганул он, конечно, как спринтер. Аж пятки сверкают. Бедняжка… даже споткнулся на ровном месте и ботинок потерял.