Подошёл капитан, присел рядом, ухватил кусок мяса, начал медленно жевать. И старпом присел, тем же самым занялся. Помолчали. Тишину Сергей Дмитриевич нарушил.
– Спасибо тебе от всех нас, Вячеслав.
И замолчал. Ещё посидели, погрызли. А о чём говорить? И так всё понятно. Я тоже только в ответ кивнул, и всё. Наверняка этот взрыв кто-то из сошедших в последнем порту пассажиров подстроил. Зря старпом свой язык в столице распустил, ой зря. Вот и аукнулась нам та болтовня. Да что уж теперь-то об этом говорить. Не дурак, сам выводы сделает, и не он один, капитан тоже на него поглядывает, спросить что-то хочет. Наверняка к такому же выводу пришёл.
– Николай Степанович, это ты о Вячеславе растрепал? Вспоминай, где и в какой компании был?
Всё, шутки кончились, раз уж капитан своего давнего товарища по имени-отчеству называет. И тот сообразил, подтянулся, кусок мяса отложил. Бросил виноватый взгляд в ту сторону, где лежат тела погибших товарищей. Останки отнесли в тень под деревьями и накрыли брезентом.
– Да много народа было. И я, дурень, громко говорил, не сдерживался. Со стороны тоже любой мог услышать…
– Да-а…
– Да что да-а! Выпил немного, а там Настенька сидела, вот я и хотел на неё впечатление произвести. Нравится она мне.
– Где ты, а где та Настенька.
– И что? Мой род ничуть не хуже их рода.
Я не стал слушать, ушёл к пассажирам, пусть сначала между собой разберутся. Что концы нужно в столице искать, это и так понятно. Только надо бы с пассажиров начать, сошедших в предыдущем порту. Списки на борту точно есть. Вот сейчас и посмотрю, пока они сидят, отношения выясняют. Плохо, что у нас связи нет, вся радиорубка разбита. И искать нас начнут только через несколько часов, когда очередной сеанс связи пропустим. Именно так мне объяснил капитан нашу ситуацию. Как сказал, вроде бы была в стороне какая-то деревушка, что-то мелькало на краю зрения, когда снижались. Ага, снижались. Падали, хотел, наверное, сказать. А с другой стороны, только благодаря этому падению энергии для купола и хватило. Иначе бы одним куском металла рухнули. Вот с выводом немного просчитались, если бы чуть раньше начали дирижабль в горизонтальный полёт выравнивать, тогда вообще всё хорошо было бы. Что-то я словно опытный летун разговорился. Несколько раз в Поднебесной потренировался взлёту и посадке на своём маленьком дирижаблике-яхте, один раз по небу денёк пролетел и уже заправским покорителем голубых воздушных просторов себя почувствовал. Тоже с небес хряпнулся, точно так же. И, кстати, по той же самой причине! Не, не, не. Не может такого совпадения быть! Там же монахи честно признались в подстроенной аварии. Ладно – живы остались, и хорошо.
А вот и местные жители показались. Наверняка увидели падение дирижабля. Сейчас всё и узнаем, где мы находимся и есть ли здесь связь. Надо бы подойти, пообщаться на эту тему. Не успел, опередили, пассажиры налетели, загомонили, запричитали, затормошили местных жителей. Даже капитану не удаётся через возбуждённую толпу пробиться. Поглядел я на эту неразбериху, плюнул с досады да и побрёл потихоньку чуть в сторону, ближе к кустам, там в тени прилечь можно да отлежаться. Голова-то до сих немного как бы кружится. Словно над пропастью зависаешь – и вперёд шагнуть до жути как хочется, и назад отступить ещё больше. А оторваться от края не можешь, нет на это никаких физических сил. Вот и у меня точно такое же состояние. Это мне отдохнуть нужно, тогда из головы вся эта ненужная лёгкость и улетучится. Да, попить бы ещё что-нибудь прихватить. Где там корабельные запасы?
Полечиться-то я подлечился, да видать силы все и закончились, потому что сам не заметил, как мои полегушки плавно перешли в глубокий сон. И никто мне не смог помешать, ни гомонящая толпа, ни пытавшиеся меня потеребить Сергей с Николаем. Только отмахнулся от всех, проснувшись на мгновение, повернулся на бок и сразу же провалился в мягкую карусель сновидений.
Зато утром был словно огурец. Не в том смысле, что зелёный и сморщенный весь, в пупырышках, а такой же крепкий, бодрый и хрустящий. Ой, в смысле… да какой тут смысл. Всё хорошо, короче.
Связь за прошедшее время установили. Всё я проспал, и то, как перевозили детей и женщин в деревню, и то, как отправляли радиста к ближайшему узлу связи. Да и ладно, самое главное, что скоро за нами прилетят. Только что-то мне больше летать не хочется. И себя подвергать опасности надоело, и посторонних абсолютно людей подводить под молотки не хочется. Я лучше пешочком, наземным транспортом. Тут хоть почти всё от меня будет зависеть. А что? Осталось до столицы меньше дня лёту на дирижабле, или несколько дней по земле. А по ней, родимой, путешествовать одно удовольствие, дорог хватает – есть из чего выбирать.
На земле мне и отбиться будет проще. А то, что меня встречать будут, это обязательно. Если уж целый дирижабль завалили вместе с пассажирами, то уж за мной одним охоту точно устроят. Вот и поохотимся. Они на меня, а я на них. И почему-то я уверен, что у меня шансов больше. Вот только болящих подлечу, тех, кого трогать не стали, оставили на месте крушения, и дальше буду энергию восстанавливать. Она мне скоро понадобится в полном объёме.
Дожидаться спасателей не стал, переговорил с капитаном и ушёл в лес. Ну и что, что ночь впереди? Не привыкать.
Перед выходом по обломкам немного полазил, собрал себе из брошенного хлама необходимый для похода набор. Котелок, кружку, ложку и всё остальное – то, что в дороге необходимо. Вот одежду подбирать не стал, остался в своём рванье, потом прикуплю где-нибудь. Это уже воровство и мародёрство, шариться по чужому багажу. У этих вещей хозяева есть. Уже уходил, когда меня капитан остановил, протянул свою куртку взамен моей, рваной. Брать не хотел, отказывался, но Сергей Дмитриевич настоял, в руки впихнул. И сунутую мне в руки тоненькую пачечку денег принял, не стал противиться. Свои запасы у меня невеликие, а дорога впереди долгая. Пригодится. Потом верну долг.
Николай, старпом, от меня не отходил до момента расставания. То ли присматривал, чтобы я лишнего не прихватил, то ли чувствовал свою вину в произошедшем. Скорее всего – последнее. Способности свои я не применял, мысли и эмоции не просматривал, просто не хотел, смысла не видел, да и всё равно было. Честно. Опять же, энергию восстанавливать нужно.
Ушёл в ночь и двигался до самой темноты, пока не уткнулся в огромное завалившееся дерево. Под разлапистым выворотнем, в глубокой яме, до самого верха засыпанной прошлогодними прелыми листьями, я и устроился. Тепло, осенью пахнет, хорошо. Одежда у меня тёплая, если что – защитную сферу создам. Не замёрзну.
Утром бодренько так отправился на запад, к возвышающимся впереди невысоким пологим горам. В деревню не пошёл, не хочу никому лишний раз на глаза показываться. Да она и в стороне от моего предполагаемого маршрута оказалась. На ходу перекусил бутербродиком, попил в первом же встреченном ручье, заодно и флягу наполнил. А через пару часов размеренной ходьбы услышал далеко позади задорный собачий лай. Это ещё что за новости? Даже приостановился. То, что за мной, понятно. Непонятно только, с какой целью? И как бы мне это выяснить, чтобы без ущерба для здоровья? Энергия почти восстановилась, ну-ка, что там мой сканер показывает? В дальности не ограничил, насколько возьмёт, столько пусть и показывает. И увидел погоню. Вооружённую. Два десятка человек со сворой собак. И идут споро так, таким темпом быстро догонят.
Жаль, до холмов дойти не успею, там мне было бы удобнее… А что удобнее? Сражение устроить? Или переговоры? Даже не знаю. Сразу воевать как-то не с руки. Вспыхнуло глубоко в груди раздражение. А вдруг это меня наконец-то искать начали? Может, я всем в столице понадобился, и без меня государственные дела встали? Ага, размечтался! Скорее всего, узнали, что взрыв своей цели не достиг, вот и послали наземную команду завершить незавершённое. Поэтому поищу-ка я подходящее местечко для сражения. Вот на этой поляне будет самое то. Тут они прямо одна за другой расположены, открытого места много. Нечего от них бегать, возьму кого-нибудь живым и разговорю. Пора начинать разбираться с этими непонятками.
Что самое интересное, догонявшие меня люди мою засаду обнаружили своевременно. Потому что как иначе можно было объяснить их разделение на две группы, сейчас обходящие меня с флангов? А я, наивный, считал, что такой сканер, как у меня, в единственном экземпляре. Или у них какие-то приборы есть? Интересно-то как. Пора змеиный камень к работе подключать. Сканер сканером, а если глазами меня не увидят, всё мне лучше будет. Не все же там со способностями?
На всякий случай отступил назад, до следующей поляны, вытягивая смыкающиеся фланги перед собой. Что, снова решили разойтись? А если я вперёд рвану? Пока вы в стороне через лес пробираетесь?
Сказано – сделано.
Между замшелыми стволами замелькали люди в камуфляже, зашлись лаем собаки, захлебнулись, задавились на поводках. Спустят их или нет? Вот сейчас всё и станет ясно. Отпустили собак. Жаль, что не всех. А с этими разговор короткий. Подпустил их поближе и ударом воздушного кулака сверху вмял в рыхлый лесной чернозём. Даже рыкнуть не успели жалобно. Хвостами лишь дёрнули. Только что азартным предвкушающим лаем захлёбывались, и сразу же резкая тишина. Затянулась пауза-то. А, нет, очнулись.
– Алексеев, поговорим? – голос-то незнакомый. О разговоре просит. А зачем тогда с собак спускали?
– А собачек для завязки разговора спустили? Чтобы сговорчивей был?
– Можешь считать и так. Предлагаю тебе сдаться. Оставим жизнь.
– Почему? Зачем я вам? Никому не мешаю… – прикинулся ничего не понимающим простаком. И моему собеседнику это не понравилось, рассердился.
– Ты дурака-то не включай. А то мы тебя не знаем. Или ты выходишь, или мы тебя тут и оставляем. Само собой разумеется, что неживого.
– А почему? Кому это я так мешаю?
– Ты выходи, тогда всё и узнаешь. Что надумал?
Нервничают ребята. У меня самого внутри мурашки прыгают, даже ладони заледенели от волнения. Потому что какой-то совсем непонятный противник и что от него можно ждать – неизвестно. Если у них сканеры есть, то… кстати, где там вторая группа? Назад возвращается? Почти со спины подходит. Что-то наша бестолковая беседа затянулась.