И сам в ту же сторону глянул. М-да, от меня усадьбе Муромцевых сплошное разорение. То холл разгромил, теперь за кабинет принялся. Книжные шкафы ощерились зубастыми обломками полок, мёртвые тела завалены осыпавшейся грудой книг вперемешку с осколками стёкол. И роскошному узорчатому ковру наверняка конец пришёл, попробуй потом его от крови отстирай…
Войцеховского и его бойцов определили в холодный подвал. Пусть посидят на стылом каменном полу, в себя придут. Правда, сначала освободили наверху моих родичей. Впрочем, я бы и сам там справился. Наверху просто двое людей двери караулили, чтобы никто не выходил. Хорошо ещё, что никого не убили. С Вяземского сталось бы. Но тогда пятью бойцами вряд ли обошлись бы, больше бы прислали. Так думаю.
Настя не выпускала из рук сына, впрочем, после того, как она убежала к Захару, я их больше не видел. Это мне Тимофей поведал. На женскую половину сейчас лучше не соваться. Сейчас там активно занимались ребёнком. Отмывали, пеленали, кормили. Отзвуки радостной суеты даже до нас доносились. Ночь же на дворе? Спать ему не нужно?
– Ты к ним пока не лезь. Пусть успокоится, утром и поговорите, – Тимофей правильно понял мою заминку.
А то я не понимаю. Дел у меня ещё ого-го сколько. И я сел за стол, потянул к себе громоздкий аппарат и собрался было прозванивать своим соратникам. И ничего у меня не вышло, связь отсутствовала. И с других аппаратов тоже ничего не получилось. А я-то гадаю, почему никто сюда не звонит. В столице переворот, а здесь, в усадьбе, тишина. Придётся топать ножками.
– Паровик возьмём. Только погоди, вооружусь.
Это что ещё за новости? Куда это ты собрался? Мне одному будет и проще, и спокойнее. Как бы его вежливо отговорить? О, придумал!
– Тимофей, а кто за внуком присмотрит?
– Думаешь…
– Да запросто! Могут прийти и проверить, куда это Войцеховский с отрядом запропал? Поэтому лучше бы тебе в усадьбе остаться, приготовиться на всякий случай к новым ненужным визитам да за всеми домашними присмотреть. А там… – я махнул рукой в сторону окон. – Там я справлюсь. Тем более не один буду. Всё, времени на разговоры больше нет, прощай.
– Я тебе покажу прощай! Чтобы обязательно вернулся!
Кивнул ему вместо ответа и выскочил в темень. Как тут ворота гаража открываются? Это что, вход? Потянул за скобу, открылась маленькая дверка. Ох ты, вот она – мечта наяву. Почти такой же, как и моя недавняя потеря! Высокий паровик на широких зубастых покрышках… Я даже замер и перестал дышать на какой-то миг, любуясь этим монстром. Сделал к нему шаг, медленно выдыхая… и вовремя одумался. Нет, сейчас надо что-то поменьше брать, попроще. Опять же, второй такой потери я не переживу…
За спиной что-то тихо скребнулось в дверь. Кто там? Отпрыгнул в сторону, зажигая над головой магический светильник и одновременно накачивая энергию в ауру. Это как же я увлёкся паровиком, что обо всём на свете забыл? Кто там, за дверкой? Всмотрелся. Понятно, знакомая личность из прислуги. Выдохнул, шагнул к створке, открыл. Наверняка Тимофей распорядился своего шофёра прислать.
– Боярин распорядился возить…
Явно не знает, как ко мне обращаться. Слишком быстро события в усадьбе меняются. То я для Муромцевых смертельный враг, боярышню обидевший, то защитник и спаситель. А теперь ещё и оказавшийся почти её мужем и отцом родившегося наследника… Любой растеряется при таких обстоятельствах.
– Раз боярин распорядился, так выгоняй аппарат. Только не этот, что-нибудь попроще. Времени совсем нет…
Придётся по всем адресам проехать. Лишь бы живы были. Впрочем, зря я так волнуюсь. Люди в прошлый раз предупреждены, чего-то подобного ожидали, значит, так просто, с наскока, их не взять, врасплох не застать. Поехали, чего ждать? Кто тут у нас ближе всех живёт?
Эта ночь словно решила никогда не заканчиваться. И, когда уже больше не было сил держаться, захотелось просто упасть куда-нибудь в угол и отключиться от этой круговерти, раз, и наступил рассвет. А с ним и ушли основные заботы. Нет, не так – ушли кровавые заботы, осталась нудная тягомотина, в виде арестов, допросов и опросов, заседаний судебных коллегий и дум боярских собраний. Это не для меня, для такого дела есть специально обученные и назначенные люди. Впрочем, это у меня одно на другое наложилось, слишком много разного за последнее время на меня навалилось. А крови пролито ночью достаточно. Мало кто из бунтовщиков решил уповать на милость победителей. В основном предпочитали сражаться до конца. Впрочем, это и к лучшему, потому что дел они за тот промежуток времени, которым успели воспользоваться, натворили немало. Так что первая кровь была пролита не нами. И за ниточку Войцеховского потянули, размотали клубок, не оставили его на потом, когда ловить уже некого бы было.
Повезло, что в заговоре участвовало не так и много народа, один род Вяземских и часть примкнувшего вырождающегося боярского рода Войцеховских. Все научники. Прямо заговор учёных и приближённых к ним. И если со слабым родом сразу всё было ясно – таким путём они решили своё положение в обществе поправить и подняться в боярском ряду, то с Вяземскими возникало очень много вопросов. Особенно когда всплыл мой вопрос с информаторами из Поднебесной. Вот кто сливал им информацию, получал деньги из-за рубежа и готовил переворот под их чутким руководством.
Словом, утром столица проснулась, словно ничего и не было. А иначе и быть не могло. Простому люду эти боярские дрязги до одного места. А ещё лучше, если бы и дрязг не было, и тех, кому они необходимы. Обыватель так считает и кое в чём его понять можно. Водитель паровика так и дожидался меня у крыльца. Спустился на подрагивающих от страшной усталости ногах вниз, уселся на мягкое кожаное сиденье, прикрыл глаза, чувствуя, как пришла в движение машина, как поехали. Понятно куда. К Муромцевым.
А отдохнуть мне не пришлось, потому что не успел подняться на крылечко, как, широко распахнув дверь, вихрем слетела со ступенек прямо мне в руки Настя, а следом за ней показался в дверном проёме Тимофей. Завтрак давно накрыт, ждали только меня и, похоже, ждали с ночи. И готовы были ждать долго, судя по Настиным эмоциям.
За столом вопросов никто не задавал, но нетерпеливое любопытство так и витало вокруг, просверкивало в быстрых коротких взглядах, поэтому пришлось собраться с силами, аккуратно, стараясь не звякнуть, поставить на блюдце пустую чашечку и начать рассказывать о событиях прошедшей ночи…
Первым делом оповестили кое-кого из моих соратников, кого чудом успели застать по своим адресам. Что армия, что милиция к этому времени начинала играть тревогу. Запоздалую, но ведь кто-то же среагировал на зарождающуюся во Дворце бучу почти вовремя? Уже на самом выходе из дома перехватили командира гарнизона, заехали к его помощнику и начальнику штаба. В тесноте, да не в обиде поехали дальше. Народ молчал, никто не возмущался отсутствием транспорта, понимали, что всё пошло не по нашему плану. Теперь оставалось только перехватывать инициативу и постараться любым способом опередить заговорщиков. А у них перед нами огромная фора во времени. Одно утешение, присягу никто не отменял, а военное и милицейское начальство на нашей стороне.
Нам повезло, у Арсенала пока ещё никого из заговорщиков не было. Подняли караул в ружьё и уехали, оставив чёткие указания никого на территорию не впускать.
Подъездная дорога к казармам гвардии встретила поднятым шлагбаумом и пустой будкой караула. Сунулись вперёд и резко затормозили, поймав капотом веер горячего свинца. Ничего себе! Водитель, умница, успел свернуть в глубокую канаву у дороги. Выскочили наружу, выхватывая кто табельное, кто какое-то оружие. А я воздушный полог над канавой поставил. Хоть как-то убережёт от пуль. Хорошо, что свою защиту так и не снял. Рявкнул водителю, чтобы не высовывался, побежал, пригнувшись, вслед за соратниками по канаве вперёд. И под прикрытием защитного купола над нами. Но больше никто не стрелял.
Метров через пятьдесят выглянули, осмотрелись и уже спокойно вылезли на дорогу. Впереди у казарм шла ожесточённая драка. Армейские мундиры смешались с гражданской одеждой.
Похоже, кто-то успел здесь побывать и смутить умы некоторых бойцов. Но не всех. И многие явно на стороне закона, следуют присяге.
Чем ближе мы подходили к сваре, тем тише становилось вокруг. Замечали командиров, замечали меня, и люди затихали, прекращали драку. Зрелище интересное – бродящий кто в чём личный состав, даже в нижнем белье встречался, и никак не реагирующий на это сержантский состав. Что-то слишком мутный заговор, абсолютно непонятный ни армейцам, ни милиции. Оставив разбираться с попыткой покушения на наследника трона, то есть на меня, приехавшее с нами высокое армейское начальство, помчались дальше. Гвардейцы лихо выдернули наш паровик из канавы, замялись, увидев расстрелянный двигатель, и быстро прикатили лёгкий бронированный военный вездеход, с разрешения начальства, само собой. Дальше пусть сами разбираются. Им ещё охрану усиливать, порядок наводить и со своими товарищами разбираться, кто к заговорщикам примкнул. Пока так, потом тщательное расследование проведём.
Одного меня никуда не отпустили. Мало того что в броневик несколько вооружённых офицеров посадили, так ещё следом грузовик в сопровождении пошёл, плотно набитый бойцами.
Затемнённое здание Управы милиции встретило настороженной тишиной. Сбор и тревогу не объявляли, повода не было, потому что на улицах всё было спокойно. Но дежурный по столице что-то такое учуял и начал потихоньку прозванивать старшему руководству. А оно само нарисовалось, к счастью.
Город спал, на улицах изредка мелькали запоздалые прохожие, снизу от набережной к Дворцу карабкался белёсый туман. А во Дворце собралось срочное заседание Малого Совета. Сильно напрягало почти полное отсутствие заговорщиков. Казармы не считаются, там никого из посторонних не было, свои буянили. То есть уже не свои, а переметнувшиеся к бунтовщикам бывшие гвардейцы. Где все те, кто в подвале тогда был? Куда-то же их Вяземский отослал, куда? С какими задачами?