– А за сколько ты сможешь разобрать завал? – интересуюсь у Ники.
– Час, не меньше… – дядя вновь отвечает через небольшую паузу. – Да и то, если никто мешать не будет…
Хм… Час. В принципе, кое-какая атмосфера на станции имеется. Не то чтобы пригодная для дыхания, но моему мутировавшему организму должно хватит. В вакууме если уж могу продержаться… Так, теперь считаем. Сколько я на станции без запаса воздуха смогу протянуть без понятия, поэтому возьмем как раз время нахождения в открытом космосе. Итого получаем целых сорок минут… На двадцать хватит запасов бронескафа, двадцать я протяну в вакууме.
Ну, нормально, так-то… Еще двадцать минут не хватает. Эх… Ладно, придется надеяться на то, что продержусь. Как-нибудь… Наверное. Хотя, чего мучиться-то, сейчас и проверим. А нет, не проверим… Вообще, я просто хотел остановить подачу воздуха из картриджей скафандра, а сам скафандр открыть, чтобы попробовать подышать местной атмосферой.
Не получится… Если я деактивирую скафандр, то меня тут же раздавит многотонной тяжестью, удерживаемой лишь тонкой оболочкой брони и мышечных усилителей. Кстати, а как у нас с ними? Быстро проглядываю информацию по состоянию скафу и со стоном выдыхаю… Ну елки палки…
– Дядя, плевать на разгерметизацию… Попробуй хотя бы освободить нижнюю часть моего тела. – Мне и в самом деле уже не до гадания, смогу дышать я в разреженной атмосфере станции или не смогу. Датчики скафандра сигнализируют, что у меня есть не больше получаса, прежде чем он откажет, и тогда меня окончательно похоронит под завалами. Боюсь, пережить такое, даже мне будет весьма проблематично. – Не обязательно откапывать полностью, хотя бы сдвинуть немного, чтобы я мог выбраться из скафандра. – Я пока что не паникую, но нервничать начинаю. Блин, надо срочно психиатра искать, пока я на людей кидаться не начал. Ха-ха… Если переживу ближайшие тридцать минут.
– В смысле выбраться из скафандра? – Ники еще и вопросы начинает задавать, ну елки-палки.
– В прямом! У меня все системы в предкритическом состоянии. Если ничего не предпринять, то меня просто размажет тонким слоем. – Повышаю голос непроизвольно. Эмоции начинают захлестывать. – Главное руку, правую освободить, ее зажало так, что я не смогу выдернуть даже без скафандра. – Под конец уточняю диспозицию и на всякий случай, для большей убедительности, скидываю последние данные по состоянию своей защиты…
– Хреново… – доносится спустя пару секунд из наушника.
Хреново! И это все, что он мне может ответить? Даже слов нет… К сожалению, хоть как-то повлиять на ситуацию я совершенно не в силах. Одна надежда, что Ники придумает что-нибудь…
Тишина… Опустившаяся тишина, давит сильнее, чем тонны металла, прижавшие меня. Не слышно шорохов, скрипов. Даже собственного дыхания не слышу. И Ники снова молчит… Будто на кладбище, когда отгремели прощальные залпы в воздух и цинковый гроб с телом пилота, сбитого над Северной Африкой, медленно опускается вниз… В бездонную яму, где нет ничего, только тишина…
Молчат родственники. Молчат бойцы почетного караула. Пилоты гибнут редко. Все же сбить конвертоплан, для повстанцев чаще всего не имеющих тяжелого вооружения, не самая простая редкость. Я помню того пилота… Мы с ним вместе выпускались из Академии… И в том вылете шли парой.
Повстанцы откопали где-то древний ракетный комплекс… Как уж они смогли его привести в рабочее состояние, не имею понятия до сих пор. Но три ракеты по нашему звену выпустить смогли. Одну перехватил я, вторая ушла в небо, видимо не ГСН не смогла захватить цель. А третья… Третья нашпиговала мелкими осколками кабину конвертоплана…
Майк… Весельчак Майк. Так звали того пилота… Я сам вызвался отвезти гроб с телом в родной город парня. Чувствовал вину… Как ни крути, ведущим был я. И именно мое место, Майк занял в цинковой коробке, быстро скрывающейся под слоем рыхлой черной земли…
Если в мире существует справедливость, то сейчас как раз настал тот самый момент… Я лежу в железном ящике, похороненный заживо… Пусть вместо ящика у меня скафандр, но принципиально это ничего не меняет… И жить мне остается каких тридцать минут.
Знаете, мне вдруг стало абсолютно все равно. Рано или поздно, это должно было случиться. Не может же везти вечно?
* * *
Ники хмуро смотрит на переплетение балок, обломков плит перекрытий, под которыми оказался похоронен племянник. Ситуация и вправду хуже не придумать… Гребанная станция. Ники зло пнул тонкую стенку участка обвалившейся вентиляционной шахты, пытаясь выпустить пар.
Сейчас бы самого завалящего технического дроида… Но чего нет, того нет…
Самому Нику повезло гораздо больше, чем Максу. Он всего лишь оказался заперт в куске коридора длиной в пару метров. Правда с обеих сторон завалы, но все же мог двигаться, так что шансы выбраться высокие. Тем более, если верить показаниям радара, чертов штурмовой дроид все же оставил их в покое. Ну, или его хозяева просто решили, что у двух человек просто нет шансов выжить, после падения с большой высоты. Да и сверху на тонкий туннель рухнуло минимум три этажа к тому же…
Хоть на этом спасибо… Ники в очередной раз выругался, предварительно выключив связь. Он немного обманул, говоря Максу, что сможет вытащить того за час. Для разбора завала может и суток не хватить…
Так и не придумав ничего, Ники молча подходит к завалу, и хватается руками за лист брони, который и спас племянника от участи превращения в ежика… этот же лист и прижимает того к полу, не давая пошевелиться. Вариантов нет – только снять все ограничения по мощности с бронескафа и попытаться приподнять хоть чуть-чуть всю многотонную груду.
Первая попытка поднять, не прибегая к последнему аргументу, успехов не приносит. Даже не дернулось ничего, только выскочило оповещение о превышении предельной нагрузки…
Тяжело вздохнув, Ники делает шаг назад и дает команду нейросети на распаковку в искин скафандра программы. Той самой, которой он уже разок воспользовался, когда разблокировал гипердвигатель на угнанном фрегате. Универсальная отмычка… Ники сквозь силу усмехнулся.
Даже если мощности мышечных усилителей хватит, чтобы поднять такую огромную массу, материал из которого они сделаны, вряд ли переживет такой вандализм. Но другого выхода просто нет…
Дождавшись сигнала, что программа выполнила свое предназначение, Ники вновь хватается за бронеплиту. Попытка будет всего одна… И если не получиться… Об этом не хочется даже думать…
Мышцы напряглись, посылая сигналы к нановолокнам усилителей… На нейросеть посыпались предупреждения о превышении допустимых нагрузок на порядки, но Ники не обращает внимания. Для него весь мир сейчас сосредоточен только на одной проблеме – чтобы усилия хватило…
Поначалу ничего не происходит, и Ники уже начинает отчаиваться. Но внезапно раздается скрежет, что-то с грохотом падает, и груда металлолома начинает медленно подниматься, освобождая своего пленника…
– Ползи. – Это все что смог вымолвить мужчина, пытаясь удержать критически вес. Перед глазами уже темные пятна, но он упрямо тянет плиту вверх, уже понимая, что мышечным усилителям скафандра, жить остается секунды… И если племянник не сможет выбраться, то… Второй раз падение такого количества металла не выдержит ни один скафандр, даже планетарного класса…
Макс не подвел… В самый последний момент, извиваясь как червяк, он успевает выползти из узкой ловушки, едва не сбив Ники с ног, но все же прошмыгивает внутрь свободного пространства. Скафандр Ники, выдав напоследок огромное мигающее сообщение красного цвета, перерывшее весь обзор, просто отказывает. Единственное, что еще успевает сделать мужчина, это разжать пальцы и завалиться на спину обездвиженным.
Глава 9
Это… Это было что-то с чем-то… До сих пор не могу поверить, что мне удалось выскочить из западни в самый последний момент. Черт, я снова дяде задолжал… Хрен его знает, как буду возвращать долги, но то, что должен не подлежит сомнению…
Эх… Как же хорошо-то! Двигаться могу, да… И то что по общему счету мое положение изменилось не очень сильно, ничего не значит. По крайней мере, жив и, относительно, здоров. Сижу, опираясь спиной о стену, глядя, как дядя выкарабкивается из своего скафандра, оставаясь в одном летном комбинезоне, который только от воздействия атмосферы и может защитить. Ну, еще запас воздуха имеется…
Броневые свойства ниже плинтуса… Даже от станнеров не спасет. Про что-то большее вообще молчу… Мда… Не совсем понятно, чего вдруг Ники решает тут стриптиз устроить. Учитывая, что находимся мы практически в самом центре полуживой станции, по темным коридорам которой бродят мутанты, дроиды из аграфских мастерских и неизвестные разумные в нестандартных бронескафандрах. Ах да! Совсем забыл про одну мадмуазель. Ага… Ту самую, чьим любимым развлечением является влезание в чужие мозги и управление людьми, как куклами…
А он тут сейчас в одном тоненьком комбинезончике погулять вздумал? Ну… Даже комментировать не стану, если честно… Почему? Потому что немного отдышусь и последую примеру своего родного дядюшки… Угу, тоже стриптиз устрою… Не знаю, что произошло со скафандром Ники, но в моем, если верить отчету, который я сейчас рассматриваю из уцелевшего, только система связи и игольник, так и пролежавший все это время под моей спиной…
– Ну как ты? – Ники, избавившись от тяжелого облачения, подходит ко мне и присаживается рядом, так же скатившись спиной по стене.
– Да живой… Вроде… – Отвечаю нехотя, уставшим голосом.
– Ну, это хорошо… – Хотя, тон дяди опровергает его утверждение, я просто молчу.
Первая эйфория, после того, как я выполз из-под груды металла прошла. Теперь думаю, как быть дальше… мы по-прежнему заперты. Пусть смерть ненамного разжала свою хватку на моем горле, и не надо отсчитывать последние минуты жизни, особо положение не изменилось.
Уцелевший кусок шахты, по которой мы бежали блокирован с двух сторон. Плазмомета у нас больше нет. Скафандров тоже. А игольниками пытаться расковырять стены… Даже не знаю… Можно попробовать, конечно…