Со временем острота пережитой неприятной ситуации сгладилась. Мать даже помирилась с Иваном Петровичем, но с тех пор предпочитала все разговоры вести дома за закрытой дверью. Всем своим новым знакомым она рассказывала про то, как из-за меня пережила немало неприятных минут. Обычно ее история завершалась дружным хохотом. Один только Влад не смеялся, когда услышал об этом случае. Он долго и с какой-то непонятной брезгливостью рассматривал меня, после чего негромко заявил, что почему-то совершенно не удивлен. Мол, некоторые люди как магнит притягивают к себе неприятности и вечно попадают во всякие несуразности.
Все это промелькнуло в моей голове за какие-то доли секунды, заставив в очередной раз досадливо поморщиться от воспоминания о Владе.
– Ты себе представить не можешь, как я огорчена гибелью своей гарпии, – продолжила тем временем Генриетта. – Этих тварей безумно сложно приручить. Точнее сказать, не магу это сделать вообще невозможно. Мне целый год пришлось упрашивать Вэйланда. А теперь… Даже не знаю, откуда мне взять новую гарпию.
– Прости, – пробормотала я, не чувствуя, однако, за собой особой вины.
В конце концов, я-то тут при чем? Могла бы и не торопиться в Драконий замок. Только верховной гадалки тут не хватало.
Генриетта сделала вид, будто не услышала моего извинения. Она разглядывала меня с жадным любопытством, как какой-нибудь энтомолог, неожиданно открывший новый вид насекомого.
Я зябко поежилась. И чего она так на меня вылупилась? Словно ждет неверного движения, после чего ринется на меня с атакующим воплем. Как бы мне вновь не пришлось прыгать на ближайший шкаф.
И я с сомнением покосилась на высокие книжные стеллажи, окружающие нас со всех сторон. Эдак я чемпионкой по прыжкам в высоту стану.
– Вэйланд Ошшох твердо уверен, что является самым ценным призом в этом мире, – после короткой паузы проговорила Генриетта, вспомнив мой тоскливый вопль, обращенный к дашшаху, и решив ответить на мои вопросы. – Он красив, богат, приближен к власти. К тому же отличный маг. До сего момента он ни разу не встречал отпора со стороны женского пола. Поэтому уверен, что ты лишь кочевряжишься, набивая себе цену.
Кочевряжишься!
Меня аж передернуло от этого слова. Уж очень его любил употреблять Влад по поводу и без оного. Я всегда перед ним кочевряжилась. Например, когда жаловалась на дурное самочувствие. «Ну что ты кочевряжишься? – говорил он. – Или считаешь себя особенной? От головной боли еще никто не умер. Что? Температура? Так выпей таблетку и не нуди. И вообще, знаешь, я пару дней у друга поживу. А то еще заражусь от тебя. Сама знаешь, мне болеть нельзя. На копейки, которые ты на работе из жалости получаешь, мы точно не проживем».
Стоит ли говорить, что когда он подхватил простуду, то я чуть ли не плясала перед ним, ежеминутно предлагая горячий чай с лимоном и куриный бульон, сваренный по рецепту его матушки. Правда, последний он все равно забраковал и приказал вылить всю кастрюлю в унитаз. Недосоленный суп оказался.
Ух, присутствие верховной гадалки явно действует мне на нервы. Вот уже во второй раз за короткий промежуток времени вспоминаю бывшего жениха.
– Есть такая поговорка, – Генриетта улыбнулась, заметив недовольство, промелькнувшее на моем лице, но неверно истолковав его причины. – Женская логика такова, что если ты нравишься девушке, то будешь ее добиваться в два раза дольше. Кстати, ее мне рассказал сам Вэйланд.
– И сколько же он добивался тебя?
Нет, я совершенно не хотела язвить. Вопрос сорвался с моих уст прежде, чем я осознала, насколько двусмысленно и обидно он прозвучит. Причем я совершенно не хотела злить Генриетту. Мне было просто интересно, насколько серьезные у нее отношения с Вэйландом.
И вообще, в чем-то я даже сочувствовала Генриетте. Если честно, у нее есть все причины меня не любить. Мало того что я свалилась ей прямо на голову в самый неожиданный и пикантный момент, сорвав интимное свидание, так еще и погубила ее надежду стать верховной жрицей и тем самым навсегда связать свою жизнь с Вэйландом.
Кстати, а вдруг она действительно его любит? А тут явилась такая не пойми кто и еще нос воротит от завидного жениха.
Зеленые глаза красотки полыхнули багровым пламенем затаенного гнева, и я невольно втянула голову в плечи.
– Прости! – поторопилась я выкрикнуть, испугавшись, что Генриетта вот-вот рванет в атаку и поживится все-таки моим скальпом. – Мой вопрос бестактен. На самом деле я хотела спросить другое.
– И что же? – прошелестела она. Правда, кулачки все-таки разжала.
– У вас все серьезно? – прямо спросила я.
– О, еще как. – Лицо Генриетты исказила короткая болезненная гримаса. И она шепотом выдохнула: – Было, по крайней мере. Пока ты не явилась.
И сделала еще один шаг по направлению ко мне, вновь воинственно сжав кулаки.
– Эй, я же не специально! – воскликнула я, попятившись. – Честное слово, я понятия не имею, как так вышло.
– Да-да, я помню. – Генриетта горько усмехнулась. Но, по крайней мере, остановилась на безопасном расстоянии. – Ты просто шла и просто упала. Потом просто очутилась в другом мире. А затем просто угодила в королевские покои, где просто присутствовала при перерождении Азиэля.
– Да, все именно так. – Я кивнула, подтверждая слова гадалки. – Все произошло так, как ты сказала. Я просто…
И запнулась, осознав, что случайно повторила то слово, на которое так напирала Генриетта.
– Стало быть, в твоей жизни все происходит просто, – продолжила она, разглядывая меня с непонятной брезгливостью. – Походя, ты просто разрушила все мои планы и надежды.
При этом одну руку она словно ненароком положила себе на живот.
При виде этого жеста меня как будто молнией пронзило. Неужели Генриетта беременна от Вэйланда? В принципе это вполне возможно. Насколько я поняла, они не раз и не два делили постель. А меры предохранения… Даже в нашем мире нет абсолютно надежного способа контрацепции.
– Я не хотела, – искренне повинилась я. Подумала немного и добавила: – И вообще, не хочу я замуж за Вэйланда.
– Не хочешь? – в голосе Генриетты промелькнуло слабое удивление.
Я вспомнила верховного мага Альгендии. Его темные волосы, в которые так и тянет запустить пальцы, его искрящиеся затаенным смехом глаза… Затем посмотрела на ладонь гадалки, которая по-прежнему покоилась на ее животе. И твердо ответила, не позволив и тени сомнений скользнуть в тоне:
– Не хочу.
Мне на ухо возмущенно пискнул Арри, но я проигнорировала это. В конце концов, это моя жизнь. Следовательно, только мне принимать решения!
Генриетта робко улыбнулась. Правда, почти сразу улыбка исчезла, словно почудилась мне.
– Это не имеет никакого значения, – глухо проговорила она. – Ты – верховная жрица. Все предрешено. Невозможно пойти против тысячелетней традиции.
«Согласись с ней, – послышался гаденький мысленный голосок. – Скажи, что очень сочувствуешь ей, но, как заметил Гийемо, пути Единого неисповедимы. Тебе ведь нравится Вэйланд. Какая разница, что у него было с этой девицей? Главное, что вы предназначены друг для друга. Пусть сама решает свои проблемы. Даже если она беременна – что из того? Миллионы детей растут вообще без родителей. И ведь вырастают как-то».
– Анна, прости, что вмешиваюсь, – прошептал Арри. – Прошу, не верь ей. Я не знаю, что задумала эта девушка. Но ее окутывает облако лжи.
– Что это? – Генриетта с подозрением нахмурилась. Посмотрела на меня и поинтересовалась: – Ты ничего не слышала? Как будто кто-то что-то сказал.
Я понимающе хмыкнула. Сдается, верховная гадалка не видит моих фамильяров. Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Она не дракон. И я очень сомневаюсь, что Генриетта вообще обладает сколько-нибудь значительным магическим даром. В нашем мире, к примеру, предсказателей тоже полно. Главное, напустить побольше тумана в гадание – и делов-то. Пусть наивные дурачки ломают головы, что ты имел в виду.
– Понятия не имею, о чем ты, – сказала я, глядя на Генриетту до омерзения честным взором.
– Послышалось, наверное, – с сомнением протянула она. С усталым вздохом опустилась в ближайшее кресло и замерла, положив локти на стол и зарывшись пальцами в роскошную гриву своих волос. Замерла так без движения.
Вся ее поза говорила об отчаянии. И я сама не заметила, как качнулась к ней. Хотелось положить ей руку на плечо, утешить, убедить, что все будет хорошо.
– Анна, она обманывает тебя, – опять надоедливо зашептал Арри. – Я пока не понимаю, что она задумала. Но я чую ее истинные эмоции. В ее сердце сейчас только ненависть и злость, но никак не боль и не отчаяние.
Я шикнула, и Арри послушно замолк. Ничего он не понимает в женских эмоциях. На месте Генриетты я бы тоже ненавидела и злилась.
– Послушай, я хочу помочь тебе. – Я все-таки подошла к Генриетте. Опустилась на стул рядом с ней.
– Помочь? – Генриетта с сарказмом хмыкнула, но ее пальцы дрогнули. – Как именно?
– Не знаю даже. – Я растерянно пожала плечами. – Не может быть, что ничего нельзя исправить!
– Ты верховная жрица, – напомнила мне Генриетта. – И ты станешь женой Вэйланда. Иначе Драконий камень погаснет и остынет, и Альгендия исчезнет с лика земли, поглощенная нашествием нечисти.
Я потерла подбородок. Н-да, в таком изложении ситуация действительно выглядит тупиковой.
А что, если предложить Генриетте фиктивный брак? Ну, не со мной, понятное дело. Точнее сказать так: я заключаю с Вэйландом фиктивный брак. А она останется при нем в качестве официальной любовницы, что ли. Или, правильнее сказать, в роли настоящей жены. Родит ему ребенка, будет делить с ним постель. Я готова довольствоваться лишь участием в обязательных ритуалах.
«Ну-ну, рискни озвучить это, – хохотнул глас рассудка. – Только что-то подсказывает мне, что Генриетта не оценит такую заботу. И щеголять тебе тогда лысым черепом, потому что твои волосенки она точно повыдирает».
– Знаешь, а я вот тут подумала, – вдруг медленно начала Генриетта. Наконец-то опустила руки и посмотрела на меня. – Возможно, ты и права. У меня есть одна идея, как все исправить.