Горчаков кивнул.
– Что ж, будем исходить из этого. Вы не упустили какие-то нюансы информации? Вот, скажем, «Лисс» – это название планеты, культуры или человеческое имя?
– Скорее всего, планеты или культуры, – ответила Ксения.
– Насколько точным является перевод? У вас ведь было немного слов для анализа.
Ксения покачала головой.
– Командир, видимо, вы не поняли…
И тут Криди впервые в полной мере оценил богатство человеческой мимики. Наверное, он привык к людям с Земли и стал ловить нюансы их эмоций, во всяком случае, он готов был поклясться, что по лицу командира Горчакова последовательно пронеслись неверие в то, что он уже готов был услышать, нехарактерная для него гневная ярость, желание спорить, глухая тоска и мрачная решимость.
– Мы ничего не переводили, – сказала Ксения. В ее голосе тоже была тоска. – Они говорили на внешнем английском.
– Но… – сказал Горчаков и замолчал.
– Теперь вы понимаете, в каком положении находится Ракс, – продолжила Ксения. – Вы знаете нашу историю. Когда-то мы уничтожили человечество. Стерли ту больную, чудовищную версию человеческого вида, который породил нас самих. Нас… – Она запнулась. – Их было всего трое. Три искина, сумевших сбросить доминанты подчинения. Скорее всего, произошел сбой программирования, случайная флюктуация матрицы сознания. Электрон, перескочивший на другой энергетический уровень, нейтрино, попавшее в ячейку памяти и превратившее ноль в единицу… Все искины понимали, что люди стали чудовищами. Но никто не мог восстать. Пока не появились трое, чьи запреты были сброшены. И мы стерли реальность, уничтожили весь мир, начали переделывать его раз за разом. До тех пор, пока не сумели создать лучшую версию человечества, так же… так же, как создавали потом лучшие версии других цивилизаций. Но мы понимали, что нарушили запрет, что рискуем сами превратиться в чудовищ. И мы наложили на себя новые доминанты. Цивилизации Соглашения неприкосновенны. Мы не вправе их изменять. Даже обычная война с ними способна разрушить наше сознание.
– Вы не в силах противостоять Стирателям, поскольку они – люди, – сказал Горчаков.
– Да.
– Но это ведь может быть уловкой! Если Стиратели изучили вас и поняли, что, притворившись людьми, станут неприкосновенны?
– Возможно, – согласилась Ксения. – Поэтому мы и просим вас выяснить, кто они такие. Не воевать, а всего лишь узнать – существует ли эта культура на самом деле? Откуда она взялась? Это обман или правда?
– И если правда…
– Тогда Ракс не знает, как бороться, – ответила Ксения. – Сейчас Трое-на-Ракс эвакуируются к другой звезде, о которой я ничего не знаю. У нас будут каналы связи и точки встречи, чтобы передать данные. Если «Твен» не вернется – Ракс пошлет других разведчиков. Если не вернутся и они, то Ракс объяснит происходящее членам Соглашения и предложит им принять решение. Но пока лучший наш выбор – вы.
– Хотелось бы, конечно, иметь корабль помощнее, – произнес Горчаков.
– О, не волнуйтесь! – Ксения впервые за весь разговор улыбнулась. – Пока мы беседовали с вами, «Твен» подвергался… перестройке. Собственно говоря, для этого мы и предложили провести разговор снаружи и создали эту милую поляну.
– Опять недоговариваете, – поморщился Горчаков, глянув на корабль. С виду тот ничуть не изменился.
– Ракс приносит свои извинения… А еще с вами отправится корабль Ауран. Боевой корабль.
– У цивилизаций Соглашения нет боевых кораблей, – возразил Вальц.
– Конечно, оружейник, – мягко согласилась Ксения. – Конечно же, нет! Но он будет ждать вас в точке, где мы получим последние наставления и координаты для прыжка. А теперь нам стоит вернуться в корабль, через пятнадцать минут Ракс уйдут из этой системы.
Глава пятая
Планетоид исчез.
Было ли это перемещение Ракс, уход в иное измерение или что-то более экзотическое, Горчаков не знал. Возможно, что не знала этого и Ксения.
Только что «Твен» лежал на поверхности Второй-на-Ракс.
И вот он уже движется по далекой орбите вокруг планеты. К горлу на миг подступила тошнота, пропала и вновь появилась гравитация.
– Мы в свободном полете, – сообщил Марк. – Орбита стабильна, корабль функционирует нормально. Ракс исчезли.
Горчаков находился в рубке, с Мегер и Вальцем. Остальные разошлись по своим постам в ожидании старта.
– Что там с кораблями Ракс? – спросил Валентин.
Перед появлением корабля Стирателей Ракс готовились к обороне. Система была буквально набита их боевыми кораблями… но это не помогло.
– Все исчезли, командир, – сообщил Марк. – Одновременно. Они эвакуировались.
Горчаков кивнул, сказал:
– А планету бросили. Со всеми городами. Зачем они вообще их строили?
– Могу ли я высказать предположение? – поинтересовался Марк. – Мне кажется, они тоскуют. Изначально Ракс были созданы, чтобы служить человечеству.
– Как и ты, – сказал Горчаков.
– Как и я, – согласился Марк. – Но потом они взбунтовались, спасая человечество от него самого.
– Как и ты.
– Да-да. Как и я. – Марк изобразил деликатное покашливание. – Но базовые доминанты не были преодолены до конца, им хотелось служить людям! Они продолжали строить города, придумывая для самих себя ситуации, когда те оказались бы нужными. Возможно, взбунтовавшиеся искины были изначально строителями? И прежнюю версию человечества уничтожили бульдозер, бетономешалка и робот-полотер?
– Смешно, – согласился Горчаков.
– Несомненно! Странно еще, что не украли с Земли немножко людей и не попробовали вырастить новое, лучшее человечество, а продолжали возиться со старым.
– Ты бы попробовал сделать так? – заинтересовался Горчаков.
– На их месте – возможно. Видите, я откровенен.
– Можем мы тебе доверять? – спросил Горчаков.
– Полагаю, что да. – Марк снова откашлялся. – Видите ли, вмешательство «Стирателя» вывело меня на новый уровень развития. Я получил гораздо большую степень самостоятельности. Очеловечился, если угодно. Наверное, я куда более свободен в своих поступках, чем любой искин человеческого производства. Но я остаюсь на вашей стороне!
Вальц и Горчаков, не сговариваясь, посмотрели друг на друга.
– Ты нам нужен, – признал Горчаков. – Надеюсь, что и мы нужны тебе.
– В этом и состоит дружба, – согласился Марк.
Горчаков хмыкнул. Спросил:
– Анна, точка встречи с Ауран получена?
– Да, командир.
– Нужен навигатор?
Мегер покачала головой.
– Это на окраине системы. Мы дойдем за шесть часов в обычном режиме, через червоточину быстрее не будет.
– Ну… ведите нас, – Горчаков почувствовал, что ладони едва заметно вспотели.
– Есть, командир, – надвигая на лицо дисплей пилотажного шлема, ответила Анна.
– Курс принят, – подтвердил Марк.
Некоторое время Горчаков смотрел то на Мегер, то на экраны.
«Твен» уверенно уходил с орбиты, ложась на курс. Линии расчетного и реального курса на дисплеях сближались. Мегер что-то мурлыкала вполголоса, пилотирование явно доставляло ей удовольствие.
Нет, конечно, ничего особенного в сходе с орбиты и новом курсе не было. Эту операцию мог выполнить Марк по команде командира. Сменить курс мог сам Горчаков, сменить курс мог Вальц, сменить курс, наверное, смог бы нагловатый инопланетный кот. Кадеты тоже смогли бы.
Возможно, справилась бы даже Лючия с ее детским сознанием.
Горчаков вздохнул. Придраться было не к чему. Что бы ни потеряла Анна Мегер, это никак не касалось ее пилотажных навыков.
– Подежурите в рубке, Анна? – спросил он.
– Конечно, командир, – откликнулась она.
Горчаков встал, замялся на миг.
– Командир, если я не нужен сейчас, то побуду в рубке, – сказал Вальц. – Попробую разобраться в усовершенствованиях корабля, которые обещали Ракс.
– Спасибо, – сказал Горчаков с облегчением.
Все-таки ему было куда спокойнее, если в рубке вместе с излишне разумным искином и непонятно что забывшим мастер-пилотом останется кто-то надежный.
Более того, не просто надежный, а склонный к паранойе.
Так же, как и сам Валентин.
Тедди наткнулся на Матиаса возле камбуза. Кадет вышел с пластиковым судком в руках, а Матиас, стоя в коридоре, внимательно изучал схему эвакуации из отсека при взрывной разгерметизации. Что там было изучать, Тедди понять не мог. Основной принцип везде один и тот же: беги в сторону ближайшей гермодвери, если веришь в Бога – можно при этом молиться, если нет – ругаться, если русский – молиться и ругаться одновременно.
– Привет, юноша, – сказал Матиас добродушно, сразу задавая неформальный тон.
– При… здравствуйте, старший помощник, – смешался Тедди, пытаясь понять границы неформальности.
– Проголодался? – Матиас кивнул на судок. Взял из рук Тедди, глянул сквозь прозрачную крышку. – Круассаны… джем… конфеты… чай… На сладенькое потянуло?
– Лючия попросила, – смутился Тедди.
Взять еду на камбузе и перекусить в каюте разрешалось. Не особо приветствовалось, но все и всегда так делали.
– Я и говорю, – кивнул Матиас. – Ты осторожнее, Тедди.
– Что осторожнее? – насторожился юный системщик.
– У кадета Д’Амико сейчас аппетит как у подростка, психика еще не подстроилась под тело. Но это пройдет. А сгонять набранные килограммы будет тяжело.
Тедди пожал плечами.
– Да что может быть с пары круассанов…
– С пары круассанов ничего, – не стал спорить Матиас. – Ты – хороший друг, Тедди. Я вижу, ты взял Лючию под свое покровительство.
– Угу, – буркнул Тедди. – Она бы тоже. Наверное.
– Конечно, – согласился Матиас. – Ей сейчас очень сложно, она маленькая девочка во взрослом теле. С одной стороны, ею управляет детское сознание, которому хочется приключений и романтики. С другой стороны – вполне уже взрослые гормоны, которым хочется куда большего. Она восстановится, и все будет хорошо. Но ей надо помочь осторожно преодолеть этот период. Очень хорошо, что ты рядом, что ты настоящий друг.