– Он прав, – прервала его Ксения. – Мы неизмеримо агрессивнее всех вас. Наша жестокость оправданна и вынужденна, но это ничего не меняет.
– Правильно, – одобрительно сказал феолец. – Итак, вернемся к нашим врагам. Что надо знать об агрессии? Она всегда мотивирована…
– Всегда? – с сомнением спросил Горчаков. – Вы же сами сказали, что убивали без оснований…
– Оснований-то не было, причина была, – ответил Двести шесть – пять. – Страх смерти, командир. Так уж получилось, что экзистенциальная тоска бытия развивается у нас очень рано и очень сильно. Видимо, это связано с отсутствием эмоций. Поэтому до симбиоза с нашей лучшей частью мы уничтожали все живое с полным равнодушием. Все равно ведь все умрут…
– У людей случаются такие психические отклонения, – заметил Соколовский. – К счастью, очень редко.
– Жаль, что их тела не способны принять симбионта, – кивнул феолец. – Ну так и у всех остальных есть причина агрессивности. У Ракс – их безумная идея создать Галактику без насилия. Оказалось, что для этого пригодно лишь супернасилие… У людей – тесная связь агрессии с сексуальностью… вы вообще слишком большое значение придаете сексу, на мой взгляд. Ауран всего лишь хотели избавиться от конкурентов. Халл слишком плодовиты, а до восьмидесяти процентов их личинок… как бы это сказать… от природы слабоумны.
– Нам приходится контролировать свое общество, – негромко и очень серьезно сказал Уолр. – Проще всего позволить это делать самим личинкам. Глупые особи погибают, становятся пищей для умных.
– А глупые, но сильные? – заинтересовался Лев.
Уолр снова улыбнулся, обнажив острые зубы.
– Проваливаются на экзамене, дорогой доктор.
Лев молча налил себе порцию шатурского сингл молта.
– Итак, – сказал Двести шесть – пять, – агрессия всегда мотивирована. Причина может быть разной, но она всегда в особенностях личности. Вы пытаетесь понять, почему агрессивны Стиратели?
Ксения кивнула.
– Уж если Ракс этого не понимают… – вздохнул феолец. – Стиратели очень развиты, верно? Едва ли не больше, чем все наши цивилизации. Они должны понимать, что Соглашение для них не опасно, мы сдерживаем свою агрессивность и тому же учим другие цивилизации. У Стирателей явно нет проблем с технологиями, энергией, а судя по рассказам Лючии – и с жизненным пространством.
– Какие вообще могут быть проблемы с энергией и пространством, если ты живешь рядом со звездой и вокруг космос, – кивнул Горчаков.
– Патологической страсти к уничтожению всего живого, как было у нас, Стиратели не имеют, – продолжал феолец. – Начисто зачищать космос от конкурентов, будто Ауран, не спешат. Властвовать, как изначальное человечество, тоже. Стиратели жестко ограничивают развитие, раз за разом отбрасывают цивилизации на примитивный уровень, но после вновь позволяют развиваться…
Он поднял руку, осторожно погладил высунувшегося изо лба симбионта. Горчаков невольно отвел взгляд, было в этом что-то глубоко противоестественное.
– Личная неприязнь к людям, Ракс, иным разумным… – рассуждал Двести шесть – пять вслух. – Нет, не похоже. Столкновение с Ракс произошло практически случайно, направление очередной зачистки вывело корабль к их миру. Я бы предположил, что Стиратели вообще избегали миров Соглашения, зачищая лишь новые культуры…
– Мы очень надеемся, что вы предложите хоть одну рабочую гипотезу, – сказала Ксения.
– А еще меня крайне смущает та запись, которую перехватили Ракс, – задумчиво сказал феолец. – Такие разумные, симпатичные люди, такие отважные перед лицом неминуемой смерти и одновременно такие безжалостные, будто…
Он замолчал.
– Что-то поняли? – осторожно спросил Горчаков.
Двести шесть – пять сидел, поглаживая симбионта. Тот вдруг тихонько пискнул, командир невольно вздрогнул.
– У нас есть одна идея, – сказал феолец, вставая. – Позвольте, мы несколько часов поработаем в лабораторном отсеке. Не отвлекайте нас.
– Хорошо, – согласился Горчаков.
– Марк, это просьба обращена и к вам, – строго произнес Двести шесть – пять. – Нам потребуется часть ваших расчетных мощностей для моделирующей камеры. Но с непременным условием – не фиксировать и не контролировать наши эксперименты.
– Это довольно сложно для искина, – ответил Марк.
– Мы просим вас как личность, а не как компьютер, – сказал феолец.
И, не дожидаясь ответа, вышел.
– Как-то не очень радостно все это прозвучало… – озвучил очевидное Соколовский.
Глава вторая
Ян тащил тачку за собой. Он видел, что люди предпочитают ее толкать, но ему так было удобнее.
«Тачкой» он называл парящую платформу, скользившую сантиметрах в пятнадцати от пола. Отсутствие колес делало работу гораздо легче.
– Ты извини, что мы тебя припрягли, – сказал Матиас. Он шел рядом, толкая платформу перед собой. По периметру серой пластиковой плиты мигали оранжевые огоньки. – Но почти все при делах.
– Нормально, – отмахнулся Ян. – Можно и Адиан позвать.
– У нас не принято привлекать женщин к физической работе без крайней необходимости, – строго ответил Матиас.
– Это не тяжело, – возразил Ян. На его платформе было килограммов сто груза – коробки, пакеты, баллоны. Но, с усилием сдвинув ее с места, дальше Ян тянул без труда.
– Вы сильный народ, – согласился Матиас. – Я вот знаю одну цивилизацию, их называют Еноты Кофмана. Они и впрямь похожи на енотов, даже размерами. И довольно слабенькие. Им это мешает.
– Разумные? – удивился Ян.
– Да, как ни странно. Обычно разум появляется у более крупных созданий. Но случаются и странные варианты.
– Как симбионт феольца, – подсказал Ян.
– Да это вообще непонятная история, – фыркнул Матиас. – Сами они не колются, в чем тут дело, но мне кажется, что симбионты разумны. Каким образом? С таким крошечным тельцем…
Он остановил свою платформу у шлюза, Ян затормозил рядом.
– Надо все-таки попросить инженеров снабдить платформу двигателем, – заметил старпом. – Это нечасто требуется, но сейчас мы лишились большого десантного бота. Если придется высаживаться на малых, то их надо максимально подготовить.
Ян кивнул. Физическую работу он воспринял с удовольствием, как возможность сделать хоть что-то полезное.
– Еще две-три ходки, – сказал он. – Спасибо, что помогаешь, один я бы копыта откинул…
Матиас вдруг смутился.
– Не обижайся. У людей довольно много идиом, связанных… э… с копытными существами.
– Знаю. Лошади, пони… – Ян помедлил. – Они используются для тяжелой работы?
– Скорее использовались, – сказал Матиас. – И для передвижения.
– И для еды, – заметил Ян.
Матиас кивнул. Уточнил:
– Они неразумны. А сейчас все больше и больше мяса выращивается искусственно.
– Я понимаю, – сказал Ян. – Мы не кони. Кони неразумны. А если честно, то мы ведь тоже не абсолютные вегетарианцы, некоторое количество животного белка нам необходимо. Насекомые, яйца, птицы… Но все-таки… Вы так уверены, что знаете, где граница разума? Что существа, которых вы поедаете, неразумны, не осознают происходящего, не испытывают страха, боли, отчаянья?
– Блин. – Матиас присел на платформу, качнувшуюся под его весом и тут же выправившуюся. – Не знаю, Ян. Врать не стану, я не веган, не вегетарианец, но, если так ставить вопрос… конечно же, что-то осознают. Наверняка боятся и чувствуют боль. Скорее всего, всякие там рыбы и курицы глупее… в нашем понимании… но… Знаешь, по прогнозам, через двадцать лет Земля сможет полностью обеспечивать население животной пищей из чанов клонирования. И этот вопрос уйдет. Но, кстати, встанет другой – что делать с миллионными стадами свиней, коров, птицы! В природе они не выживут. Их придется умерщвлять или стерилизовать… та еще проблема…
Ян кивнул. Ему показалось, что Матиас реально стыдится того, что люди едят животных.
– Я не о том сейчас, – сказал он. – Вот эти… Стиратели. Мы ведь считаем, что это потомки людей из какой-то прежней реальности, не затронутые действиями Ракс? А что если они так далеко цивилизовались, что просто не считают нас разумными, ну как вы рыб и этих… свиней? Вот и уничтожают миры.
– Нет, не похоже, – не раздумывая, ответил Матиас. – Во-первых, их уровень развития хоть и высок, но сопоставим. Во-вторых, они ведь даже общались с нами и с Ракс. В-третьих, они не уничтожают миры полностью, лишь тормозят, отбрасывают назад. Скорее похоже на осаживание конкурентов… но вот откуда такая политика? Изначальное человечество, по словам Ракс, было просто жестоким, упивалось насилием…
Он встал и начал разгружать платформу. Сказал:
– Может, наш специалист по агрессии что-то понял? Он уже пятый час в лаборатории… Давай работать, Ян.
– От работы кони дохнут, – блеснул Ян прочитанной в справочнике и заготовленной загодя фразой.
Матиас в изумлении глянул на него и захохотал. Они постояли несколько секунд, глядя друг на друга и смеясь. А потом принялись разгружать платформы, но временами Матиас не выдерживал и хихикал.
Горчаков шел по коридору с Ксенией и Уолром. Вообще-то крот навязался сам, сказав, что ему безумно любопытно, что же там такого придумал Двести шесть – пять. Командир не спорил, и теперь Уолр топал за ними, периодически шумно вздыхая и сокрушенно качая головой.
Что в его поведении было естественной реакцией, что заимствованным у людей выражением эмоций, а что игрой, лицедейством? Уолру явно нравилось изображать из себя гигантского антропоморфного крота…
Хотя, если разобраться, с некоторым удивлением подумал Валентин, большая часть известных ему разумных видов, что членов Соглашения, что цивилизаций низкого уровня, как раз и есть антропоморфные существа, имеющие какие-то аналоги на Земле. Кроты-халлийцы, креветки-Ауран… а феольцы – ну их основная особь вообще похожа на людей, Валентин даже слышал про любовные связи с людьми, причем не безумные сексуальные эксперименты извращенцев и экстремалов, а именно любовные связи, длительные, крепкие и эмоциональные. Жители Соргоса – прямоходящие пони, чьи передние ноги превратились в руки. «Дети солнца» вообще удивительно похожи на людей. Кисы… ну коты и коты. Чем-то напоминают барса, чем-то гепарда – некое обобщенное кошачье. Даже водным видам разумных можно подобрать земные аналоги: акул, дельфинов, китов, моржей…