– Выход! – сказал Марк.
И вокруг возник космос. Такой обычный, дружелюбный, пустынный космос, с тысячами огоньков далеких звезд.
– Это был волнительный момент, – сказал Картас. – Ваш кабель выдержал. Сейчас командир Фло вернется в корабль, и мы расстыкуемся.
– Фло? – поразился Валентин.
– Неужели вы думали, что он упустит такой уникальный шанс для саморазвития и духовного обогащения? – спросил Картас и прервал связь.
– Я их не смогу понять, – признался Горчаков. – Марк, рапорт!
– Корабль в порядке. Все системы функционируют исправно. Кабель выдержал и, вероятно, сможет отработать еще раз.
– А потом?
– Испарится, – ответил Марк.
Горчаков кивнул. Что ж, у них все равно не было особой надежды на защитные поля. Вот только возвращаться назад будет тяжело… сколько еще кабеля есть на корабле… Ладно, это потом.
– Навигатор, – позвал он.
– Мы над плоскостью эклиптики, как и планировалось, – ответил Алекс. – Расстояние до звезды Лисс – около двенадцати астрономических единиц. Идет сбор информации.
– А почему «над», почему не «под»? – неожиданно спросил Криди. – Извините, хочу понять систему координат.
Алекс смешался. Ответил:
– Ну, можно сказать и «под». Принято говорить «над», вот и все.
– О, я так и подумал, – решил кот. – Извините, что встрял. Мне важно представлять себе пространственную картину.
Помедлив, Алекс добавил:
– Пока ничего необычного не наблюдаю. Никакого… кольца.
– Как и следовало ожидать, – произнес Горчаков.
Конечно же, он солгал. И он сам, и остальные допускали, что Лисс опоясана кольцом Нивена или диском Олдерсона. Наверное, это было бы немыслимо красивое зрелище, особенно диск: огромное колесо со ступицей-звездой, внутренний диаметр которого был бы раскален светилом, внешний охлажден до абсолютного нуля, а посередине лежала бы узенькая, ну в половину астрономической единицы примерно, полоса обитаемости…
Жуть. А как бы там обстояло дело с силой тяжести? Генераторы гравитации? Уступы, на которых людей и атмосферу удерживает центробежная сила?
Но ничего такого не было.
И быть не могло.
– Врунья, – сказал Горчаков, постаравшись произнести это как можно мягче и с жалостью.
– Обнаружена планета в обитаемой зоне, – сказал Алекс. Помедлил и добавил: – Одна планета. В системе только одна планета. Землеподобная.
– Странно, – только и ответил Горчаков. Такое случалось, конечно, но, как правило, помимо единственной планеты было хоть что-нибудь еще. – Пояса астероидов, протопланетные диски?
– Ничего. Очень чистая система. – Алекс покрутил головой в навигационном шлеме. – Довольно странно, командир, согласен. Но такое бывает, если звезда проходит рядом с источником гравитации, внешние планеты-гиганты может сорвать с орбит…
– Хотя бы кометное облако?
– Пока ничего, – сказал Алекс. – Извините.
– Это согласуется с нашими данными, – сообщила Ксения. – Одна планета земного типа. Наверное, мы зря не обратили внимания на уникальность такой конфигурации. Но если ничего более странного нет…
– Обнаружен энергетический центр на орбите планеты, – внезапно сказал Марк. – Мощный поток инфракрасного излучения. В видимом диапазоне все чисто. Радиоволны, рентгеновское и гамма-излучение отсутствуют. Признаков гравитационной аномалии нет.
– Так, и что это? – спросил Горчаков.
– Не знаю, – смущенно ответил Марк. – Готов отправить зонды. А так… я бы сказал, что там нечто горячее.
– Висит, горячее, но не светится… – пробормотал Горчаков. – Что бы это могло быть?
– Лампочка перегорела? – предположил Марк.
Несколько секунд Валентин молчал, потом рассмеялся.
– Знаешь, а у тебя уже получается шутить! Отправляй зонды. По дальней траектории, с выводом в плоскость эклиптики… в общем, чтобы нас нельзя было отследить. Активных сенсоров не использовать.
Но, отдав эти абсолютно резонные команды, он подумал о том, что, если в системе Лисс есть хотя бы простейшие станции наблюдения за пространством, генераторы Лавуа уже всех оповестили об их прибытии.
Глава третья
Запас зондов «Твена» был не только восполнен Ракс полностью, но и сами зонды теперь лишь внешне напоминали земные. Куда более чувствительные датчики, маскирующие поля, скоростные двигатели, а следовательно, как заметил Вальц, – каждый зонд теперь мог послужить кинетическим снарядом, способным вывести из строя небольшой корабль. А еще каждый зонд мог произвести до трех пространственных сдвигов, словно десантная капсула Ракс, разом преодолевая несколько астрономических единиц.
Но до их подлета к планете, тем более с учетом сложной траектории, все равно оставалось больше часа.
Корабль Ауран принял на борт своего капитана и отстыковался. Ауран предпочитали действовать в одиночку; единственное, что они пообещали, – проконсультироваться перед любыми активными действиями. С учетом их предложения сразу же взрывать звезду, прозвучало это не слишком оптимистично. Но спорить не стала даже Ксения.
Закончилось сканирование системы. Да, она действительно оказалась пустой. Одна планета, один «горячий» объект на орбите и жалкие крохи космического мусора – несколько метеорных скоплений, два десятка астероидов, с трудом заслуживающих такого наименования, жалкое облако протопланетной пыли там, где в большинстве систем расположен пояс Койпера, рассеянный диск и облако Оорта.
– Либо эта звезда прошла рядом с черной дырой, которая ободрала всю систему… – выразил общее мнение Вальц. – Либо кто-то сознательно уничтожил все лишнее.
Горчаков посмотрел на него с одобрением. Гюнтер не просто достойно пережил травму, едва не унесшую его жизнь, но словно бы даже подтянулся, стал жестче и собраннее.
– И зачем это нужно? – спросил командир. – Никаких астроинженерных объектов в системе нет.
– Может быть, для безопасности планеты? – предположил Гюнтер. – Чтобы на голову ее обитателям даже теоретически ничего не свалилось.
Горчаков кивнул. Логичная мысль… вот только где эти обитатели? Никаких классических сигнатур цивилизации: радиоизлучения, космических станций, радиоактивных следов.
– Посмотрим, – сказал он. – Ксения, ты подумала над моим вопросом?
– Кто я такая? – спросила девушка.
– Да. Ты Ракс или человек?
– Мое происхождение…
– Мы знаем его. Ты крошечная часть искина в теле, созданном по образу и подобию человеческого. Но теперь ты отделена. Ты уже не вернешься в материнское сознание. Кем ты себя считаешь?
Девушка молчала несколько секунд. Потом повернулась к командиру.
– Я сделала выбор еще на планете. Я Ксения. Я человек, если вы готовы считать меня человеком.
– Тогда ответь. Ты ведь догадываешься, что именно я попросил проверить доктора.
Ксения помедлила, потом ответила вопросом:
– Что-то, связанное с Толлой?
– Да. Кто такие феольцы?
– Гуманоидная форма жизни, генетически и морфологически близкая к человеческой. – Ксения поколебалась и добавила: – Как и многие другие разумные виды. Вы же это знаете, вы исследовали множество разумных и неразумных видов.
– Конечно, – согласился Горчаков. – Основная белковая линия, к которой принадлежат и люди, обладает схожей биологической структурой. Как вас этому учат, кадет?
Алекс вздрогнул и ответил:
– Панспермия! Семена жизни носятся во Вселенной… в мирах, схожих по физическим условиям, жизнь воплощается в похожих формах.
– Хорошо, – одобрил Горчаков. – А кто такой Толла? Аборигенная форма жизни Феола?
– Да, – кивнула Ксения.
– Допустим, мне понятно, как на двух планетах зеленой зоны возникли цивилизации гуманоидов и разумных кошачьих, – задумчиво сказал командир. – Допускаю, что даже на одной планете это возможно. Но каким образом в одном мире могли эволюционировать две столь непохожие жизненные формы? Человекоподобные феольцы и их симбионты, большей частью существующие в ином измерении?
– Такие формы жизни – редкость сами по себе, – сказала Ксения, то ли соглашаясь, то ли просто констатируя факт.
– Организм симбионта совершенно чужд нам, – кивнул Горчаков. – Доктор Соколовский впервые получил возможность его изучить. Ксения, симбионты – углеродно-кремниевая форма жизни.
В рубке повисла тишина. И не только в рубке, разговор транслировался по всему кораблю.
– Знаю, – сказала Ксения.
– Они не могли развиться в одном и том же мире, – пояснил Горчаков. – И уж тем более взаимодействовать на таком уровне. Гуманоиды Феол и их симбионты были искусственно изменены. Так?
– Вы правы, командир, – сказала Ксения. – Культура Феол создана искусственно. Как и множество других видов, включая Ауран, Халл…
– В Галактике вообще есть кто-то разумный, кроме измененных людей? – спросил Валентин.
– Конечно же! – резко ответила Ксения. – Орнитоиды Дисс-три… вообще большинство разумных орнитоидных видов. Более половины цивилизаций не имеют никакого отношения к основной белковой линии.
– Зачем? – спросил Горчаков. – Зачем вы заселили космос видоизмененными людьми?
– Это не мы! – Ксения протестующе замотала головой. – Когда первая версия человечества, которую Ракс предали и уничтожили, добралась до звезд – так уже было. Люди изначальной реальности сразу поняли, что Галактика упрощена!
– То есть? – Вот этого Горчаков не ожидал.
– Вы не задумывались о том, что большинство населенных планет имеет всего один крупный материк? Что их биосфера по сравнению с земной чудовищна бедна? На Соргосе есть всего четыре вида крупных хищных созданий, два из которых уже практически уничтожены, один главенствующий разумный вид, двенадцать грызунов, семнадцать видов птиц…
– Биосфера Земли избыточна, – донесся из динамиков голос Соколовского.
– Нет! – резко ответила Ксения. – Как раз наоборот. Биосфера имеет множество линий для того, чтобы обеспечить выживание и развитие. Построить работающую биосферу на минимуме видов чрезвычайно сложно. Для ее жизнеспособности требуется многоуровневое моделирование естественных процессов.