– Будешь дергаться – убью. Стой спокойно, – Максим встряхнул пойманного зверя – худого и нескладного, как подросток, и чуть ослабил хватку.
– Телефон подбери, – Максим освободил одну руку «задержанного», и тот быстро выполнил приказ. Он выпрямился, поднял голову и Максим увидел перед собой молодую женщину – невысокую, коротко стриженную, с запавшими глазами и острым носом на худом лице.
– Вы кто? – хором спросили оба, и женщина улыбнулась непроизвольно, но ее улыбка мгновенно превратилась в гримасу. Она попыталась что-то сказать, но Максим сжал пыльцы на ее запястье, и женщина вскрикнула от боли.
– Конь в пальто, – ответил он, – что вам тут надо? Кого вы ждете? А ну-ка, дай сюда, – Максим вырвал у женщины телефон, проверил список исходящих вызовов. Все верно, последние пятнадцать минут ему названивала именно она.
– Не ваше дело, отпустите меня! – прошипела женщина. – Вас это не касается. Я сейчас позвоню… – И снова сжала тонкие губы, но уже молча. Максим вернул ей телефон, женщина схватила трубку и замолчала, глянула на Максима исподлобья и отвела взгляд.
– Если вы ждете Настю, то она не придет. Ее убили в тот день, когда вы первый раз вызвали ее сюда на встречу, – Максим, не отрываясь, смотрел в лицо женщины. В темноте он мало что видел, но разобрал, что гримаса боли и злости на ее лице сменилась сначала испугом, потом пришла растерянность и спокойствие.
– Я не понимаю, о чем вы говорите. Какая Настя, кто убил? Мне это безразлично, – уверенности, с которой она произнесла эти слова, мог позавидовать прожженный рецидивист.
– Врете, – перебил ее Максим, – я читал вашу с Настей переписку в соцсети, и вы сами вчера дали мне свой телефон и назначили встречу. А сегодня трезвонили каждые три минуты. За поимку убийцы дочери ее отец обещал крупное вознаграждение. У меня есть все доказательства вашей вины, и я передам вас отцу Насти.
Было уже очень темно, в заросли пробивался только свет дальнего фонаря, и сначала Максим решил, что ему показалось. Но нет – он всмотрелся в лицо женщины и увидел, как она улыбается – широко, во весь рот, почти по-детски. И заговорила, со слезами в голосе, отчаянно и зло:
– Отлично, это как раз то, что мне нужно. Ее отец – мерзавец и подонок, я надеюсь, что он сгорит в аду еще при жизни. Я даже рада, что кто-то прикончил эту безмозглую овцу, плохо одно – мне не удалось сделать это самой, кто-то опередил меня. Пойдемте, я с удовольствием повторю ее отцу то, что сказала вам и плюну ему в рожу. Я пыталась сделать это еще полгода назад, но не смогла. Мне все равно, а вы получите свои деньги. Ну, идите же. – Похоже, у нее начиналась истерика; женщина высоко подняла голову, всхлипнула и попыталась сделать шаг вперед, но Максим оттолкнул ее к стволу березы. Женщина ударилась спиной о корягу, вскрикнула от боли и снова попыталась освободить руку.
– Чего вы ждете, чего? – проорала она в лицо Максиму. – Или он приедет сюда, чтобы закопать меня живьем в этом овраге, как закопал уже многих в своем поганом котловане? А мне плевать, да, мне плевать! Я рада, что умру здесь, там же, где умер Андрей и сдохла эта тупая тварь – Настя Рыжикова! Боже, какое счастье! – Женщина рыдала и смеялась одновременно, она больше не пыталась освободиться, и в темноте Максим заметил, как блестят ее глаза. Мрак разорвал плотный яркий луч фар – к гаражам подъезжала машина. По засыпанной щебенкой дороге она двигалась медленно, и крики мог услышать водитель или пассажиры. Максим дважды наотмашь ударил женщину по лицу, она вскрикнула негромко, но больше не истерила.
– Не ори, – предупредил ее Максим, – тебе же лучше будет. Слышишь меня? Понимаешь? Что я тебе сказал? – Он заставил женщину повторить последние сказанные им слова.
Машина благополучно прошла мимо, остановилась где-то далеко, загремели, открываясь, ворота, и снова заурчал мотор. Так, у них есть минут пятнадцать или чуть больше, скоро человек пойдет по этой дороге обратно. Другой тропы в сторону домов здесь нет, и вряд ли он потащится через овраг.
– Почему вы радуетесь Настиной смерти? Что она вам сделала? Это же был еще ребенок…
Женщина замотала головой, подняла ладонью вверх свободную руку, и Максим замолчал.
– Не говорите о ней как о человеке, это настоящее отродье своего папаши, убийцы и подонка. Это сейчас она ребенок, а года через два она превратилась бы в точно такую же тварь, как ее отец, только более страшную и мерзкую. Я рада, что этого не произошло и мир стал без нее чище, – Максим не был уверен, но, кажется, женщина улыбалась во весь рот, когда произносила эти слова.
– Ребенок, – продолжала она, – да, ребенок. У меня тоже был ребенок, он должен был родиться еще зимой. Но эта гнилая мразь убила его, убила его во мне… Теперь у меня нет ничего. – Последние слова она произнесла глухо и неразборчиво. Это хорошо, значит, орать она больше точно не будет, истерика, или, скорее, припадок закончился. Вот теперь можно и поговорить. Хотя уже и так все понятно – этому заморышу не под силу справиться со здоровым мужиком, а уж тем более свернуть ему шею. Да, в состоянии аффекта она могла убить Настю, но обыскивать трупы – для этого нужны нервы покрепче, чем у этой истерички, тут не поможет никакое успокоительное, обшаривать карманы убитых – удел профессионалов. Да и физически это замученное существо сейчас способно лишь поднять над головой обломок кирпича и уронить его себе на ногу, не больше. Но пообщаться с ней все равно придется.
– Кто вы? – спросил Максим негромко. – Назовите себя, если хотите. Скажите, кто убил вашего ребенка? Как это произошло? Когда?
– Вы же только что собирались сдать меня на растерзание Рыжикову, – возразила женщина.
– Я обманул вас, – признался Максим, – наврал, назовите это как хотите. Да, не скрою, он предлагал мне деньги за то, если я найду его дочь. Но мне это не удалось, вернее, ее нашли без меня. Я видел, что с ней стало, с ней и с водителем.
– Водитель? При чем здесь водитель? Настя мне ничего не говорила, – растерянно, даже обиженно ответила женщина.
– Он выполнял еще и функции телохранителя, поэтому пошел следом за Настей, так что ваш план был обречен заранее. Настю никуда не отпускали одну, – объяснил Максим.
– Понятно. Так вот почему она сказала мне, что ее преследуют. Значит, это был водитель. – Женщина не смотрела на Максима, она опять говорила сама с собой.
– Да, Настя пришла сюда не одна, но это не спасло ее. И поэтому мне необходимо поговорить с вами, вы знаете или видели что-то, что поможет мне найти убийцу. Простите, но я обещал ее отцу…
– Анна, – отозвалась из темноты женщина, – меня зовут Анна.
Она вздрогнула всем телом и вытерла мокрое от дождя и слез лицо свободной рукой и отвернулась. Потом спросила хрипло:
– Ее действительно убили? Это правда?
– Да, черт возьми, такими вещами не шутят. И все случилось в тот день, когда вы назначили ей встречу. Убили где-то здесь, в гаражах, трупы нашли вон там, в недостроенном боксе.
– Значит, Бог услышал меня и сделал все так, как я хотела, – Анна подняла лицо к небу, – какое счастье, он услышал меня. Теперь я тоже могу умереть.
– Это не вам решать, – Максим с силой сжал пальцы на ее запястье, – вам не хуже моего известно, что о дне том и часе никто не знает.
– Да, вы правы. Надо уйти отсюда, здесь холодно и дождь, – Анна накинула на голову капюшон темной толстовки и попыталась сделать шаг вперед, но Максим удержал ее.
– Стойте. Давайте пропустим его. – Шорох шагов и голос человека, говорившего по телефону, приближался. Человек очень торопился, он прыгал через лужи, одновременно прижимая мобильник ухом к плечу. В одной руке он нес портфель, в другой держал зонт. Человек быстро пропал из виду, Максим выждал для верности еще минуту и сказал негромко:
– Пойдемте, только предупреждаю заранее – бегаю я быстро.
– Я учту, – Анна усмехнулась, произнося эти слова, – но мне, честное слово, все равно. Даже если вы наврали мне еще раз и сейчас потащите к Рыжикову.
Ей действительно было все равно; чтобы убедиться в этом, хватило пятнадцатиминутного разговора. Пока шли вдоль проезжей части, шарахаясь от пролетавших мимо машин, Анна успела рассказать Максиму все. Как она пять лет назад вышла замуж за любимого человека, как они мыкались по чужим квартирам – сначала жили у ее родителей, потом у его отца, потом не выдержали и сняли маленькую однушку. Андрей, муж Анны, очень переживал, что не может заработать достаточно денег, чтобы они смогли купить собственное жилье. Поэтому свалившееся как снег на голову предложение поработать на «стройке века» привело обоих в восторг, граничащий с эйфорией.
– Андрей был профессиональный строитель, как и его отец, а не какой-нибудь гастарбайтер. Он прошел, как сам говорил, от «лопаты», все рабочие строительные специальности. Мой муж закончил строительный институт, потом работал мастером, прорабом, начальником участка, в техническом надзоре, а последние год или два ради заработка ему приходилось заниматься черт знает чем, он хватался за любую работу. А тут – такая удача, должность начальника участка, работа рядом с домом, а зарплата такая, что даже дух захватывает. А я уже на третьем месяце была, так что все складывалось просто отлично, – Анна замолчала, и с минуту они шли молча.
Дальше сказка закончилась – Андрей не знал, что там, где он оказался, его опыт, знания и навыки никому не нужны. Он не знал правил игры под названием «российский бизнес», здесь нужно четко соблюдать устоявшийся алгоритм действий. Первое: надо иметь дружбу с чиновниками, и они помогут тебе взять нужный подряд. Затем твой ход, ты должен сделать вид, что работы выполнил, а на следующий год работы переделать, потому что все развалилось. Но переделать на казенные деньги, и, главное, откатить всем кому надо, ну, и себя не обидеть. И так до бесконечности. А он полез к начальству с какими-то выполнениями, процентовками, проверкой смет и прочей ерундой. Андрея выслушали и вежливо объяснили, куда ему пойти и чем там заняться. Но деньги были нужны, очень нужны, поэтому Андрей решил молчать. Молчал он ровно два месяца, потом на стройке произошел несчастный случай – нескольких рабочих засыпало в котловане. Акт все же пришлось составлять, но дело обставили так, словно рабочие были виноваты сами, так как напились во время обеденного перерыва и подрались. В общ