– Ситуация тупиковая, согласен. Я начну первым. Меня зовут Рыжиков Сергей Игоревич, я директор строительной фирмы и хозяин этого дома. А это Большаков Анатолий Владимирович, он начальник моей службы безопасности. По моей просьбе, вернее, по приказу, он проверяет все детдома района. Не только детдома, но это неважно. Итак, – Рыжиков замолчал и уставился на Максима.
– Гончаров Анатолий Дмитриевич, сотрудник областного отдела опеки и попечительства. Прибыл по личному приказу министра Московской области с инспекцией детских учреждений.
Рыжиков и Большаков переглянулись. Большаков матюгнулся еле слышно, а Рыжиков наоборот, улыбнулся.
– Значит, инспектор? – весело уточнил он. – Который прибыл инкогнито по именному повелению из Петербурга?
– Нет, из Москвы, – не понимая, в чем подвох, отозвался Максим.
– Фамилию министра назвать можете? – наседал Рыжиков, одновременно делая рукой знак Большакову не вмешиваться.
– Конечно. Кузнецов Алексей Викторович, – выдал Максим первую пришедшую ему в голову фамилию вороватого чиновника из правительства Московской области. Она так и лезла в глаза с каждого документа, с каждой сметы, договора или сделки. Этот Кузнецов был вездесущ, как радиация, совал нос и руки во все денежные потоки и ручейки, прорывался в каждую бюджетную брешь и отовсюду уносил свою долю.
– Кузнецов? Как же, знаю такого, я лично передавал ему оговоренную сумму «на развитие», когда с его помощью выиграл тендер на федеральный госзаказ. Только Кузнецов – это министр финансов Московской области, причем бывший. Я точно знаю, что он покинул страну три года назад и обосновался то ли в Бельгии, то ли во Франции. И не понимаю, какое отношение он имеет к социалке. Так чей приказ вы выполняли, Гончаров Анатолий Дмитриевич?
Последние слова Рыжикова донеслись до Максима уже издалека, голову снова сдавило с висков, потолок и стены кладовки ринулись навстречу друг другу. Он дернулся назад, но поздно. Большаков метнулся вперед и вырвал из рук Максима пистолет, приставил его ко лбу жертвы.
– Что ты делал в детдоме? – Максим отшатнулся и врезался затылком в стену, холодный металл ствола впечатался в кожу.
– Что ты там делал, сволочь!? Говори, мразь, или… – щелчок предохранителя заглушил все остальные звуки, Максим отвернулся и проговорил, еле ворочая языком:
– Ребенка искал, девочку, дочь.
– Чью?! Чью дочь?!
– Пошел ты, – достойно ответить не получилось, но значение жеста, показанного двумя скованными руками, начальник службы безопасности понял верно.
– Анатолий, погоди! Он еще нужен! – крикнул Рыжиков. Озверевший начальник охраны нехотя отступил назад.
– Чего годить, чего? Ты что, не видишь, кто перед тобой! Глаза протри! – Максим пришел в себя от воплей Большакова. И от хорошей порции воды, вылитой ему на голову – одна из «шестерок» приволокла, наконец пластиковую бутылку.
– Вижу, – отозвался Рыжиков, – не слепой. И, обращаясь к Максиму, произнес:
– Продолжим наш разговор сейчас или позже?
– Чего тянуть, давай, спрашивай, – ответил Максим. Он вытер ладонями лицо и посмотрел влево-вправо – нет, без шансов, на крики начальника сбежался весь личный состав.
– Вы нашли то, что искали? – голос Рыжикова снова изменился, в нем звучал интерес, слишком явный для того, чтобы быть просто любопытством.
– Нет, – признался Максим, – не нашел.
– Да что ты с ним разговариваешь! Он же… – Рыжиков повернулся к Большакову и отчеканил, по слогам, как для умственно отсталого:
– Заткнись. Он останется здесь, я поговорю с ним завтра. И с тобой тоже. Прошло уже больше недели, понимаешь? И что? Где результат? Хоть какой-то… – если в начале своей речи Рыжиков был напорист и убедителен, то последние слова дались ему с трудом.
– Все, пошли, – он вышел из кладовки, безмолвные «личники» рванули следом.
– Берите его, – рявкнул подчиненным Большаков, но Максим со стула поднялся сам, остановился перед начальником службы безопасности. Ростом тот был чуть повыше Максима и крупнее, вернее, толще. Складки щек и подбородка, заплывшие жиром глазки и выпирающее пузо – все говорило о том, что этот человек давно завязал со спортом. Но двигался он легко и быстро, а вот соображал неважно.
– Руки давай, – с Максима сняли «браслеты». Он вытер рукавом мокрое лицо, и его повели – сначала по коридору, потом вверх по лестнице на второй этаж особняка. Через стеклянную витражную дверь он успел заметить во дворе огромный белый внедорожник-«молоток» с тупой мордой, украшенной решеткой. Рядом с машиной слонялись алабаи – как белые медведи возле айсберга. «Пингвинов не хватает. И бакланов. Или бакланы в Антарктике не водятся?»
– Иди, – Максима втолкнули во вторую дверь по коридору, – и без фокусов.
Максим оказался в небольшой комнате – стул, стол, на стене «плазма» и кондиционер, в углу кровать, накрытая розовым покрывалом, на окне решетки. Клетка, только для VIP-зверя. Есть санузел и даже холодильник.
– Здесь сиди, – распорядился Большаков, – еду тебе принесут. И переодеться тоже. Не знаю, на кой черт Сереге все это нужно. Я бы тебя давно пристрелил, – скрывать свои намерения начальник службы безопасности счел излишним.
– Наверное, я ему понравился, – Максим мотнул головой и зажмурился. Взглянул на собеседника и попросил:
– Будь другом, чайку, пожалуйста, принеси. Горячего, с сахаром.
– Смейся, смейся, – Большаков швырнул рюкзак Максима в стенной шкаф. – Ты хоть знаешь, кто он?
– Подожди, я сяду. Боюсь упасть, – Максим плюхнулся на отвратительно розовое покрывало. Большаков занял своей тушей весь дверной проем, буркнул что-то неразборчиво себе за спину и направился к Максиму. Остановился напротив, хотел что-то сказать, но передумал. Развернулся и пошел к двери.
– Погоди, – крикнул вслед ему Максим, – ты же меня напугать хотел! Или шокировать – я не понял. Ну, вот, я так и знал. Боюсь, что не усну от любопытства. – Дверь за Большаковым захлопнулась. Страшная тайна осталась тайной, а ее носитель орал в коридоре на своих подчиненных.
«Я бы их поубивал, чтоб не мучились» – Максим поднялся и поплелся к шкафу, взял свой рюкзак, заглянул внутрь. Все на месте, кроме денег, «грача» и документов. На шоколадный батончик, сухое печенье и початую бутылку воды никто не позарился. Он бросил рюкзак на полку и толкнул дверь в ванную, нашарил на стене выключатель и хлопнул ладонью по клавише.
– Красота-то какая, аж страшно, – осмотревшись, пробормотал он и потянулся к крану.
О чудо – здесь была горячая вода, несколько полотенец разного размера и безукоризненной чистоты, зубная паста, щетка в упаковке – все, что нужно усталому путнику.
– Как мало надо человеку для счастья, – Максим разделся, посмотрел на себя в большое круглое зеркало и включил воду. Из-под душа его сейчас не смогла бы выгнать никакая сила. Водные процедуры закончились минут через сорок, а в шкафчике над раковиной обнаружилась аптечка. Антисептики и анальгин сотворили чудо – Максим с трудом помнил, как добрался до кровати, сорвал и сбросил на пол тошнотворного цвета покрывало, упал ничком и завернулся в одеяло. Как пережившей долгую засуху амфибии нужно время, чтобы ожить под тропическим ливнем, так и ему сейчас нужен был сон, только сон.
Глава 4
– Машину нашли вот здесь, – Большаков ткнул пальцем в пересечение двух улиц на карте города, – водительская дверь открыта, внутри все чисто. Мы обыскали окрестности, опросили торговцев ближайших магазинов и палаток, всех местных бомжей. По описаниям удалось установить, что Настю последний раз видели вот здесь, – палец пополз по карте правее и остановился возле скопления правильных прямоугольников и оврага.
– Какого черта она делала там? – ни к кому не обращаясь, спросил Рыжиков. Максим покосился на бизнесмена и в очередной раз поразился поразительному сходству внешности человека и его фамилии. Волосы, веснушки, оттенок кожи лица и рук и даже радужка глаз – все носило на себе отпечаток золотой осени. «В детстве, наверное, Рыжим дразнили». Максим снова посмотрел на карту. День, когда пропала дочь хозяина дома – Настя Рыжикова – они втроем пережили уже несколько раз подряд. Максим получил ответы на все свои вопросы – исчезла девочка, вместе с ней исчез водитель, опрос свидетелей и осмотр окрестностей не дали ничего. «Пробивка» звонков с сотовых телефонов пропавших тоже ничего не дала. Телефон Насти был отключен за час до ее исчезновения, последний звонок с мобильника водителя поступил на телефон Большакова, на входящие звонки он не ответил.
– Еще раз, – попросил Максим Рыжикова. Тот кивнул и махнул Большакову рукой – давай, мол, снова.
– Мне позвонил Антон, сказал, что Настя вышла купить журнал и долго не возвращается. Он обошел площадь, но Насти нигде не было. Я приехал минут через пятнадцать после его звонка, нашел пустую машину и позвонил остальным. Мы все вместе обошли все еще раз, добрались до оврага. Уже стемнело, мы продолжили поиски, прочесали гаражи, но никого не нашли. В полицию пока не обращались. Я уверен, что это похищение с целью выкупа, и считаю, что надо ждать звонка с требованиями. Они назовут сумму и место, мы подъедем и решим этот вопрос. Надо ждать. – Большаков замолк, глянул с ненавистью на Максима и отвернулся к окну.
– Прошло больше недели, а звонка от похитителей до сих пор нет, – сказал Максим задумчиво. – И я не думаю, что вы его дождетесь. Более того, я считаю, что время упущено. Этим людям не деньги нужны.
– А что тогда? Что им от меня нужно? – взвился Рыжиков, и Максим увидел красные с желтыми прожилками белки его глаз. Да, хреново выглядит господин директор «Стройсервиса». Понятное дело, третья ночь без сна.
– Все, что угодно. Этот дом, например, фирма, машина, собаки. Все, что угодно, – повторил Максим.
– Глупости! – встрял Большаков. – Ерунда все это. Деньги – вот их цель. Надо ждать.
– Ждите, – Максим уселся на стул верхом и положил подбородок на обитую светлой тканью спинку, – я вам указывать не могу.