– Вы настолько перекручены внутри, что не можете ответить прямо даже на простой вопрос.
Хэши пропустил его обвинение мимо ушей. Он посчитал его таким же неважным, как дым от ника Лейн. Взглянув на Мэндиша, он задумчиво прищурился.
– А ведь вы тоже можете выбить нам линию связи. Как шеф службы безопасности и заместитель руководителя подразделения спецназа, вы имеете право на экстренное сообщение. Центр подчинится вашему приказу. Вам ничего не нужно объяснять. Ваше должностное положение является достаточной причиной.
Его голос звучал, как жужжание осиного роя.
– От вас сейчас зависят судьбы наших соратников и Уордена Диоса.
Шеф Мэндиш посмотрел на него с недоумением, а затем сурово нахмурился.
– Идите к черту, Лебуол! Я готов проломить вам череп. Думаете, мне не обидно признавать, что из-за моих упущений проклятый кадзе взорвал Годсена Фрика? Что я упустил Натана Элта?
В его глазах заискрилась ярость.
– На моих плечах такой груз вины, что я едва могу нести его. Если мы снова потерпим неудачу, мне не пережить позора. Я уверен, что ваше выступление ничего изменит. Единственное, что мне остается, это выполнять мои обязанности и приказы директора Доннер. Я не собираюсь нарушать субординацию и клятву долгу. Так что лучше не принуждайте меня к противоправным действиям.
– Но я должен поговорить с Советом!- закричал Лебуол.
Лейн с изумлением услышала в его голосе нотки отчаяния. Она печально вздохнула, и у нее помутилось в глазах. Хэши и Мэндиш стали тусклыми пятнами. Несчастный Лебуол хотел поговорить с Советом. Ему нравилось выступать перед публикой. Временами Лейн подозревала, что он любит разговор больше жизни.
Она тихо прошептала:
– Возможно, у нее действительно имеется хорошая причина.
«Черт! Откуда это?»
– Та, о которой вы не подумали.
Хэши не стал реагировать на ее фразу с таким же возмущением, как на реплики Мэндиша. Слова Лейн каким-то образом зацепили его внимание. Он открыл рот, посмотрел на нее и прикусил губу. В ярком свете на линзах очков проступали грязные пятна.
– Причину, о которой я не подумал?
В его голосе появилось странное напряжение.
– Например, какую?
Похоже, он не замечал, что Лейн находилась почти в коматозном состоянии. Она вяло пожала плечами.
– Ваши догадки будут не хуже моих. Немного помолчав, она добавила:
– Мин Доннер разбирается в ситуации лучше нас. Мэндиш яростно кивнул. Глядя на нее, Хэши щурился, словно тоже потерял фокусировку глаз. Или он не мог поверить тому, что видел.
– Вы считаете, что я должен довериться директору Доннер? - зловещим шепотом спросил он у Лейн.
– Конечно, - рявкнул Мэндиш.
Хэши и Лейн не обратили на него внимания.
– Вы сами передали ей функции временного руководителя полиции Концерна, - напомнила Харбингер.
Разве это замечание уместно? Она говорила как во сне.
– То есть ее произвол является результатом моих действий? - проворчал Лебуол.
Он тут же взмахнул рукой, отметая свой вопрос.
– Я учту вашу точку зрения. Действительно! Зачем я передал Мин эти функции, если теперь отказываюсь доверять ей? И если я тогда был не прав, то вряд ли уже могу исправить ошибку. Значит, мне остается только одно: согласиться с вами и допустить, что у Доннер имелась какая-то причина для отказа.
Он метнул взгляд на Мэндиша.
– Иначе я рискую подорвать ее предположительно похвальные намерения.
– Господи! - прошептал шеф службы безопасности. - Проблеск разума! Я не могу поверить.
Хэши пропустил его колкость мимо ушей. Возможно, он не слышал Мэндиша. Лебуол приподнял очки и, придерживая их мизинцем, протер глаза ладонью. Лейн вспомнила о чашке, которую держала в руках. Она поднесла ее ко рту и сделала глоток. Черт! Кофе остыл. Для концентрации мыслей ей требовался ожог. Надо бы наполнить чашку. Отбросив окурок, она прикурила новый ник… и забыла о том, что хотела сделать.
Хэши вернул очки на место.
– Хорошо, - сказал он Лейн, как только та взглянула на него. - Если Мин Доннер заявила право на выбор времени, то я приму решение о том, кому из нас отчитываться перед Советом.
Хэши выпрямил плечи.
– Моя дорогая, приготовьте ваш микрофон.
Он указал на ее пульт.
– Когда директор Доннер соизволит предоставить нам линию связи, вы расскажите Койне Хэнниш о наших находках.
Лейн едва не свалилась в обморок. Чашка выскользнула из ее онемевших пальцев и с жалобным звяканьем покатилась по полу. А где ее ник? Наверное, тоже упал. Его не было в руках, и она не чувствовала фильтра между губ. По ее щекам потекли непрошеные слезы.
– Нет, - простонала она. - Хэши, пожалуйста! Я не могу. Я устала.
Она вдруг поняла, чего хотела. Лейн хотела тихо сидеть и слушать, пока кто-то излагал бы результаты ее работы. И желательно, чтобы эти результаты оказались кому-то полезными. Но если за дело возьмется она, то все развалится на части.
– Хэши, вы что, спятили?- возмутился Мэндиш. - Посмотрите на нее. Она еле стоит на ногах.
– Вы должны выступить, Лейн, - не обращая внимание на ее слезы, произнес Лебуол. - Размышляя о намерениях Мин, я допускаю, что они заслуживают доверия. Очевидно, она поджидает момент, когда Совет будет готов выслушать наши доказательства. И если она тревожится о факторе времени, нам нужно подумать о том, как подать свои откровения. Моя кандидатура отпадает.
Он замолчал. Волна обиды перекрыла ему горло. Прежде чем продолжить, он приблизился к ней и посмотрел в ее глаза.
– Я опозорен, Лейн.
Она чувствовала, что Хэши намеренно жертвует своим достоинством ради общего дела.
– В последние дни я сделал много заявлений, которые теперь - с подачи Клитуса Фейна - считаются ложью. Несомненно, Совет будет видеть во мне ставленника Диоса и врага. К моим словам отнесутся как жалкому оправданию. Если Уорден совершил предательство, значит, и я тоже предатель. Этот аргумент может разрушить всю нашу доказательную базу. Шеф Мэндиш считается преданным помощником Мин Доннер и истинным представителем Подразделения специального назначения. Совет воспримет его выступление неадекватно. Скорее всего, ему просто не поверят.
Мэндиш нахмурился, но спорить не стал.
– Факты будут более убедительными…
Хэши поморщился, словно это признание доставляло ему неудобство.
– …если их изложите вы.
Возможно, он был прав. Лейн не могла судить об этом наверняка. Но просьба Хэши показалась ей обоснованной. Мысль о том, что советники откажутся верить истине - пусть даже высказанной опороченным Лебуолом, - была невыносимой. Она ценила свое умение просеивать россыпь фактов и добираться до сути дела. Она уважала Хэши за ум и за то, что он никогда не сомневался в ее профессиональных качествах. Кроме того, на весах ситуации лежало будущее человечества. Лейн была обязана подтвердить результаты своей работы…
– В таком случае, - сказала она Хэши, - вам придется заказать из лазарета несколько сильных стимуляторов.
Слезы все еще стекали по ее щекам.
– Меня что-то ноги не держат.
Вместо того чтобы вернуться к пульту, она села на пол и закрыла лицо руками.
Койна
Гордость помогла ей подавить досаду и страх, когда президент Лен предложил Совету проголосовать за предложение Клитуса Фейна. Она потерпела неудачу и получила худший из возможных результатов: ее попытка ослабить хватку Дракона на Руководящий Совет и полицию Концерна сделала Холта еще сильнее. Клитус переиграл ее. В конце концов все, о чем мечтал Уорден, погибло, потому что люди Фэснера оказались проворнее директората полиции.
Она снова и снова спрашивала себя: что делать в этой ситуации? Вопрос был важным и во многом риторическим. Койна не имела никаких доказательств. Но она не могла смотреть спокойно на горе таких советников, как Вертигус Шестнадцатый, Блейн Мэне или Тел Барниш. Ее не покидала уверенность, что результат голосования еще можно было изменить. К сожалению, в голову не приходило ничего хорошего. Жесты отчаяния и экстравагантные просьбы не возымели бы действия. Истина заключалась в том, что она потерпела неудачу. Клитус победил. И отныне будущее человечества стояло под большим вопросом.
Умница Эбрим желал ей успеха: об этом свидетельствовало его необычное поведение. Страдания Морн пробудили в нем неординарную силу духа. Он делал все, чтобы замедлить ход голосования. После того, как советники поддержали предложение Фейна, Лен настоял на выяснении точной формулировки вопроса. На это ушло несколько минут. Затем он инициировал самую медленную процедуру голосования, при которой каждый советник вставал, назвал свое имя, выражал то или иное мнение и отмечался в списке официального протокола. Несмотря на настоятельность момента - и злобное нетерпение Фейна - Эбрим не хотел ускорять низложение Диоса.
Койна восхищалась его усилиями, но понимала, что это было пустой тратой времени. Восемь советников уже проголосовали: шесть - за расформирование полиции, один - против, один воздержался. Как только счет в пользу Холта достигнет одиннадцати - то есть при наборе большинства голосов - предложение Фейна станет законом, даже если Эбрим потребует формального завершения процедуры.
Ее удивил первый голос, выступивший «против». Он исходил от Сигард Карсин, младшего советника от Объединенного западного блока. Несмотря на то, что капитан Вертигус был ее старшим коллегой, она годами противостояла ему, считая необоснованным его отношение к Концерну рудных компаний и лично к Холту Фэснеру. Однако на этот раз она проявила солидарность. Проголосовав, Сигард положила ладонь на плечо Вертигуса, словно хотела выразить ему сочувствие и поддержку.
Эта маленькая и неожиданная победа приободрила Хэнниш. К сожалению, у нее больше не было сил для всесторонней оценки данного события. Ей едва удавалось сохранять спокойный вид, пока остальные советники вбивали кол Фейна в сердце той организации, в которой она хотела служить.
Семь - «за», двое воздержались. Никто не смел присоединиться к Сигард Карсин. Клитус, сидевший напротив Койны, молча изнывал от злобы. Он не использовал ларингофон. Очевидно, ход голосования комментировал один из его связистов. Если Дракон и говорил с ним, Фейн оставался безучастным. Он лишь хмуро наблюдал за советниками - и особенно за президентом Леном - безмолвно суля проблемы своим оппонентам.