Отвлеченный зрелищем, он не заметил окончания прыжка. Контакт с корпусом судна был таким неожиданным, что Энгус упал на бок. Слепой ужас лишил его дыхания. В любую секунду могла начаться декомпрессия. К счастью, тонкая ткань и гибкий каркас скафандра выдержали этот удар. Машинная логика пришла на помощь. Эмиссия зонных имплантов подавили панику. Отскочив от корпуса, он без труда возобновил контроль над траекторией полета.
Мятежная станция начала пульсировать и сиять, словно солнце. Диверсия Доннер была прекрасным отвлекающим маневром. Включив сопла, Энгус плавно повел бедрами и полетел к стыковочному порту. Он с облегчением заметил, что Сиро тоже двинулся вперед. Васак не был парализован страхом. Он просто ждал подходящего момента. Используя сопла скафандра, Сиро с неожиданным проворством извлек из внешнего грузового отсека «Трубы» сингулярную гранату, привязал ее к поясу и начал буксировать свой смертельный груз к «Затишью».
– Давай, толстяк! - крикнул Энгус. - Начинай!
Не дожидаясь ответа, Термопайл отключил микрофон. Долфин Юбикве не нуждался в понукании. Он знал свое дело. Мика Васак, переживая о брате, могла бы промедлить или неверно оценить ситуацию. Но капитан, которого Морн лишила власти на боевом корабле, не мог позволить себе ни одной ошибки.
Долфин подождал, пока Сиро не перебрался на корпус «Затишья», затем включил маневренные сопла и сделал небольшой рывок на малой тяге. Он не хотел отлетать далеко от амнионского корабля. Ему лишь требовалось вырваться из доковых захватов. Выхлопы сжатого воздуха понесли модуль и «Трубу» вдоль направляющих штанг - на десять, пятнадцать, двадцать метров. Мягкое торможение остановило инерцию ведущего судна, и два малых корабля зависли напротив порта. Долфин открыл путь для Энгуса.
Модуль и «Труба» были связаны друг с другом воздушными шлюзами и магнитными захватами. Пролетая мимо них, Энгус увидел на корпусе «Затишья» темную фигуру. Это Сиро доставлял к намеченному месту сингулярную гранату.
«Осторожнее, парень», - молча предупредил его Энгус. Эта чертова штука весит больше половины тонны. Если она пришла в движение, то остановить ее будет не просто. Впрочем, Термопайл уже сотню раз говорил это Сиро. Ему оставалось верить, что парень исполнит свою работу, как надо.
Энгуса тоже поджидало нелегкое задание. Он должен был выполнить пару обещаний. Ловко управляя соплами, Термопайл влетел в зазор между модулем и «Затишьем», затем пронесся как снаряд вдоль направляющих штанг и подлетел к закрытому люку воздушного шлюза. В последний момент он развернулся и использовал сопла для торможения. Его ботинки с жалящей болью ударились о люк, но укрепленные суставы без труда перенесли сотрясение. Чтобы погасить инерцию отскока, он вновь развернулся и ухватился за поручень, выступавший рядом с внешней контрольной панелью.
Внутри шлема мигали сигналы тревоги: он учащенно дышал и слишком сильно потел. Кроме того, у него началось обезвоживание. Хорошо, что зонные импланты подавляли панику. Он перевел внимание на контрольную панель. Она служила для открытия люка, но клавиши имели непонятную символику. Энгус предвидел это. Он быстро настроил поляризацию лицевой пластины на максимальную чувствительность и выключил подсветку скафандра, которая мешала приему электромагнитных полей. Затем он отсоединил от пояса один из лазерных резаков и поднес его к контрольной панели.
Термопайл не знал, в каком порядке нажимались клавиши. Но он надеялся раскрыть ирисов створ механическим образом. Для этого требовалось найти и разрезать несколько нужных проводов - причем так, чтобы люк можно было закрыть изнутри. Если он попадет в воздушный шлюз при открытом внешнем люке, то манипуляции с внутренним створом вызовут взрывную декомпрессию. Она погубит не только его, но и всех, кто будет находиться в ближайших секциях сторожевика - и Диоса в первую очередь. Дэйвис и Вектор тоже вряд ли выживут.
Страх мешал ему думать. Черт! А что бы он делал без зонных имплантов? На вскрытие люков могло уйти много времени - несколько драгоценных минут, которых у него не было. К счастью, программное ядро успокоило проблемные центры мозга. Его зрение отключилось от оптических нервов и начало воспринимать едва заметный электромагнитный узор, соответствовавший схеме контрольной панели.
Он понимал любые схемы, как слова. Они составляли язык, знакомый для его баз данных и встроенного компьютера: тонкие линии электронных потоков - такие же точные, как связи между нервными центрами. Если разрезать этот провод и шунтировать ту часть схемы, сигнал пойдет по нужному пути…
Его резак был настроен на узкий луч. Обычный человек потерпел бы неудачу в таком деле. Однако Энгус имел в своем теле кибернетическую начинку. Его внимание фокусировалось на узоре электромагнитных полей, зонные импланты гарантировали твердость руки, а мышцы двигались с машинной точностью. На поверхности панели появилась крохотная точка. Красный луч коснулся схемы, и в тот же миг ирисов створ раскрылся перед Энгусом, выплюнув в холодную тьму клуб белого пара.
Термопайл оттолкнулся от поручня и влетел в воздушный шлюз. Стены камеры были усеяны защитными устройствами и датчиками, сканировавшими пространство различными электромагнитными полями. Снаряжение Энгуса маскировало его перемещения. Он видел, как сенсоры теряли настройку, а лучи охранных систем - свою когерентность. Анализирующие блоки не выдавали сигналов тревоги. Однако амнионы могли почувствовать неладное. Их инструменты зафиксировали раскрытие внешнего люка. Диагностика схем на командном мостике рапортовала о сбое датчиков в шлюзе.
Энгус ничего не мог поделать с этим. Теперь все зависело от скорости. К сожалению, он не знал, как закрыть внешний люк шлюза. Выстрел в контрольную панель не помог бы. Поиск и коммутация проводов требуют времени. Он наугад нажал несколько клавиш в разных комбинациях. Никакого результата.
Термопайл с тоской подумал о Дэйвисе и Векторе. Живы ли они? Эти парни находились внутри слишком долго. С ними все могло случиться. Если Диосу ввели мутаген, который сделал Чатлейн послушной наемницей, а Сиро - безумным придурком, то глава полиции мог содействовать Вестабулу в захвате новых пленников.
Он настроил рацию на частоту, которой пользовались Вектор и Дэйвис. В наушниках тут же послышались крики и звуки борьбы. Проклятье! Он опоздал! Бой уже начался! Подняв резак, Термопайл пригнулся к контрольной панели. Он умолял программное ядро помочь ему в разгадке схемы…
– Энгус, черт бы тебя побрал, - раздался крик в его наушниках. - Быстрее! Сюда!
«Я работаю над этим, - молча ответил Термопайл. - Дай мне хотя бы минуту».
Прищурив глаза и отключив мозг от отвлекающих помех, он сосредоточил внимание на призрачном узоре электронной схемы.
Где же этот элемент? Ага! Нашел!
Прежде чем он успел что-то сделать, судно содрогнулось от мощного взрыва. «Затишье» накренилось, словно в него врезался космический линкор. Энгус сильно ударился о переборку, на которой находилась контрольная панель. Его лицевая пластина покрылась сетью тонких трещин, смертельно опасных при открытом внешнем люке. Однако Термопайл не видел их. Он ослеп от яркой вспышки протонного огня, который с воем пронесся мимо стыковочного порта. Шквал мощных импульсов, возникших на всех диапазонах частот, ударил по его электромагнитным протезам. Барабанные перепонки грозили лопнуть от невыносимого воя. Боль рвала нервы и кромсала мозг…
На целую вечность, которую его компьютер измерил несколькими пикосекундами, Термопайл потерял сознание. Затем зонные импланты локализовали боль, отключили измученные нервные окончания в коре головного мозга, и Энгус пришел в себя. Потея, как свинья перед убоем, дрожа и ощущая тошноту от жуткой боли, он снова осознал свое тело и скафандр, почувствовал зуд кожи и увидел индикаторы, которые мигали на внутренней панели шлема. Секунду или две он смотрел на сеть трещин, покрывавших лицевую пластину. Энгус не понимал, откуда они появились, и почему он до сих пор не умер.
Да, почему он не умер? Почему лицевую пластину не втянуло вакуумом в открытый люк воздушного шлюза? И что ограничило последствия взрыва протонной пушки? Электромагнитный шторм, вызванный детонацией излучателя, должен был длиться несколько минут.
Остаточная боль превратила его в тугодума. Прошло три секунды, прежде чем он заметил закрытый внешний ирис. Тот захлопнулся сам по себе. Очевидно, взрыв активировал систему автоматического контроля, которая, проанализировав повреждения корабля, перезапустила схему контрольной панели воздушного шлюза. Тем не менее он должен был погибнуть. Шлюз не мог наполниться воздухом мгновенно. Значит, его лицевая пластина как-то сохранила остаточную целостность. Энгус не знал, насколько он мог доверять ей. Но плексюлоза пока не ломалась, и давление в скафандре оставалось прежним.
Он услышал отдаленный шум - судя по звукам, выстрелы плазменных пушек. Казалось, что корпус корабля шипел, как масло на сковородке. Переборки дрожали от рева мощного двигателя. Энгус не мог сосредоточиться. Он должен был что-то сделать - что-то важное и не имевшее отношение к битве и тошноте. Проклятье! Если у него начнется рвота, он задохнется в ней через пару минут. Энгус не помнил, как оказался в этом месте. Его программное ядро молчало. Возможно, оно сгорело под воздействием протонного взрыва или «зависло» от внутренних сбоев.
Его ошеломление длилось недолго. Внезапно он услышал крик Дэйвиса:
– Эй, уроды! Летите ко мне! Я здесь! Попробуйте, возьмите!
Термопайл забыл о тошноте. Его зонные импланты ускорили кровообращение и напитали сердце нужным количеством адреналина. Дэйвис! Он вспомнил о Векторе и Диосе, о толстяке и Мике. И еще была разбитая лицевая пластина. Черт! Черт! Черт!
Он отказался от осторожности. Установив резаки на полную мощность, Энгус придал им силу лазерных пистолетов. Первым делом он навел два красных луча на контрольную панель внутреннего люка и, оплавив оплетку, замкнул провода сервоприводов. Внутренний створ шлюза раздвинул свои лепестки.