Мы прошли через галерею просторных залов, свернули в еще один коридор и, нырнув в полукруглую арку, наткнулись на винтовую лестницу, уходящую так высоко, что даже взглядом было не дотянуться до верха.
– Ну вот, самая-самая высокая башня, как и заказывали, – с хитрецой в голосе объявил Фауст. – Надеюсь, энтузиазма хватит? – усмехнулся блондин и неожиданно направился в противоположную от лестницы сторону. – Буду ждать вас наверху.
Ах, вон оно что. Кажется, феникс покорять вершины, подобно нам, не собирается. И правильно, зачем, если можно обернуться птицей и добраться гораздо быстрее.
Хотя… Пока он разденется, долетит, обратно оденется. Да мы по-любому будем быстрее! Я бойко подстегнула девчонок, и мы с энтузиазмом дружно полезли наверх.
Уже на втором пролете я поняла – быстрее мы не будем. Ибо дыхание сбилось, ножки подустали, а энтузиазм, соответственно, подсократился. И если Марийка выглядела довольно бодро, то Стася уже была готова раскорячиться на этой самой лестнице. Мне было попроще. У меня было колечко. Так что небольших остановочек мне вполне хватало, чтобы прийти в себя и продолжать подъем.
Сестрицу же вскоре пришлось взять на буксир. А потом и вовсе бросить на середине пути, надеясь, что к вечеру она доползет. Мари из солидарности осталась с ней, решила подбодрить подругу. А я, избавившись от груза, таки первая дошла до вершины.
Фауст, как и ожидалось, уже ждал. Одетый, опрятный и даже с убранными в хвост волосами. В первый момент, как я его увидела, мне показалось, что мужчина парит в невесомости, но, присмотревшись повнимательнее, я поняла, что он сидит на парапете, облицованном все тем же странным камнем, сливающимся с небом. Вот же чудеса.
Феникс обернулся на шаги и, перекинув ноги на другую сторону, встал со своего насеста.
– Ммм, а я уж думал, придется до заката ждать, – не отказал себе в возможности съязвить мужчина. – А остальных где потеряла?
– Они скоро будут, – тяжело дыша, выдала я, а потом вдруг крепко задумалась: – Слушай, а почему твоя сестричка с нами по лестнице пошла, могла же тоже полететь?
– Она пока не умеет. Еще слишком маленькая.
– Ааа. А когда фениксы начинают обращаться? – заинтересовалась я.
– Когда достигают половой зрелости. Лет в пятнадцать-шестнадцать. Мари пока только двенадцать.
– Ясно.
Я незаметно пришла в себя после подъема и решилась подойти к краю, очень уж хотелось рассмотреть необычную облицовку, ну и вниз глянуть.
Сейчас мы находились не на самом верху башни. Скорее, на какой-то обзорной площадке уровнем ниже. Эта площадка по кругу опоясывала строение, и с одной стороны здесь даже имелся маленький выступ. Видимо, как раз для любителей острых ощущений, ибо этот самый выступ мало того что совсем уж экстремально висел над пропастью, так еще, в отличие от остального пола, был выложен тем же самым гладким голубоватым камнем, что и парапет.
Ну, хорошо хоть он не насквозь прозрачный. Это было бы совсем страшно.
К слову, к любителям острых ощущений я себя раньше как-то не относила. Но после полета на загривке у феникса мне было море по колено. Так что я прямиком отправилась туда. Преодолела маленькую ступенечку и тут же услышала упреждающее:
– Осторожно, там может быть скользко.
– Если так боишься, подстрахуй, – кинула я фениксу и приблизилась к низенькому парапету. Да, если быть неосторожной, можно запросто отсюда навернуться.
Хотя вряд ли мне дадут. Фауст в мгновение ока оказался за спиной и положил ладонь мне на плечо. Ну вот, теперь точно не страшно. И можно смело глянуть вниз.
А внизу бушевало море. Море трав и цветов, что колышет неистовый горный ветер, заставляя ходить волны по фиолетово-синему ковру из цветущего клевера, колокольчиков и еще каких-то незнакомых пушистых цветов, которые я заприметила, подъезжая к замку. Снизу все это смотрелось шикарно. Но сверху оказалось в сотни раз лучше. И казалось даже, что тонкий аромат полевых цветов долетает до самого верха, приятно щекоча ноздри. А может, это пахло вовсе не поле. Возможно, так пах мужчина, стоявший за спиной. Но все равно было приятно. И хотелось дышать полной грудью и крикнуть что-нибудь во все горло, чтобы меня услышали аж на той стороне гор.
А еще захотелось свеситься головой вниз, чтобы увидеть, как фиолетовое разнотравье облизывает выступающую из-под земли горную породу, и, возможно, хоть краешком глаза зацепить нижние уровни замка.
Я сделала еще шажочек вперед, просунув ступни между колонн парапета, и осторожно склонилась над пропастью, чтобы в тот же миг почувствовать, как крепкая мужская рука перехватила меня поперек тела и потянула назад.
– Люба, куда? – не на шутку заволновался Фауст. А я машинально вцепилась в его руку, лежащую на талии.
– Не беспокойся, прыгать не буду, – отозвалась я беззаботно. – Хочу посмотреть, что внизу.
– Нет там ничего. Эта башня уходит прямо в скалу. Здесь даже нижних уровней нет.
– А я все равно проверю, – захотелось вдруг переупрямить феникса и, перегнувшись через его руку, железно обхватывающую талию, я слегка свесилась над обрывом, чтобы узреть все тот же бескрайний травяной ковер.
А когда распрямилась, в лицо вдруг ударил резкий порыв ветра, заставивший меня пошатнуться и еще теснее прижаться к стоящему сзади Фаусту. И в этот момент я вдруг почувствовала себя Роуз из «Титаника», что вместе с Ди Каприо стоит на самом носу корабля, ловя солнечные лучи и ветер, неистово треплющий волосы. И для полноты образа разве что завывающей Селин Дион на заднем плане не хватает. Эх, а ведь не помешало бы.
Поддавшись порыву, раскинула руки в стороны, на мгновение прикрыла глаза и представила, что парю в небе, подобно птице. А когда вновь распахнула, помимо неровной линии горизонта, узрела несколько светлых прядей, назойливо лезущих в лицо. Кажется, чья-то прическа пострадала. И… все же Фауст за спиной куда лучше Ди Каприо. Надежней как-то…
– Ну как, налеталась? – по-доброму поддел Фауст, будто почувствовав, что я думаю о нем.
– Ага. Можно снимать! – хихикнув, позволила я. Ох, что-то настроение у меня сегодня игривое. К чему бы это?
Мужчина мягко отстранился, перехватил мою ладонь и на всякий случай помог спуститься со ступенечки.
– Фауст, а что это за камень такой интересный? – Я наконец решила удовлетворить свое любопытство и, не отпуская руки Фауста, потянулась к низенькому голубому парапету.
Провела по нему ладонью, ощущая гладкость и прохладу камня.
– Это не совсем камень. Это кристаллы небесного кварца. В них особым образом преломляются световые лучи, и какая бы ни стояла погода, он всегда принимает цвет неба.
– Даже ночью? – удивилась я.
– Даже ночью, – подтвердил феникс.
Ой, как интересно. Надо будет проверить.
– Собственно, из-за такой облицовки замок и получил свое название.
– И как же он называется? – заинтересовалась я.
– «Осколок неба».
– Красиииво, – протянула я восторженно и не смогла сдержать улыбки, осветившей лицо.
Да, все-таки есть что-то волшебное в этом мире. Волшебное не в том смысле, что люди тут обращаются в птиц, ездят на лосях вместо лошадей и колдуют направо и налево. Для них это обыденность. Да и я с этим как-то уже свыклась. И все это уже не кажется столь невероятным, как поначалу. Но иногда, в такие вот моменты, как сейчас, чувствуешь, что попал в настоящую сказку. И что впереди еще много неизведанного. Множество мелочей, что наполняют собой этот мир и делают его еще более неповторимым, еще более непохожим на мой собственный.
Я отвела глаза от небесного кварца, который с интересом разглядывала, и почти сразу узрела перед собой наконец доползшую Стаську.
– Ну и че стоим, за ручки держимся? – как всегда, не удержалась мелкая, разом испортив всю романтику.
И как ей это удается – всегда появляться в самый неподходящий момент? Что в прошлый раз, когда мы упали с кровати, что сейчас. И ладно бы еще язык за зубами держала, так нет же…
Блондин мгновенно выпустил мою ладонь и, сделав шаг в сторону, скрестил руки на груди. Короче, и с ним все понятно. Утонул наш Титаник. Еще даже не выйдя из гавани.
– Долго же вы шли, – протянул Фауст, мигом вернув свой привычный ядовитый тон. – Заблудились, что ли? – бесхитростно поддел мелкую, на что та надулась и фыркнула:
– Были бы быстрее, если бы кое-кто лифт удосужился построить.
Мужчина это высказывание никак не прокомментировал. Да и вряд ли понял, что имела в виду мелкая, ибо о лифтах тут и не слыхивали.
Сестрица тем временем подошла к краю и, пошатнувшись, схватилась за голову.
– Ой, мамочки. Как высоко, – пролепетала младшенькая и поспешила отползти подальше от обрыва.
Так, кажется, у кого-то боязнь высоты.
– Стась, тебе что, плохо? – с беспокойством глянула на сидящую на полу сестренку.
– Голова кружится, – призналась эта любительница самых-самых высоких башен.
– Как же ты на фениксе тогда летела? – удивилась я. Что-то никто не упоминал, чтобы Стася после этого плохо себя чувствовала.
– Так темно было. Земли не видно, а тут… – жалостливо протянула сестренка и на четвереньках поползла обратно к лестнице.
– Погодите-погодите, – вклинился в разговор звонкий голосочек Мари. – Фауст вас что, катал? Верхом на себе? – с детской обидой в голосе пропищала Марийка, на что мужчина тяжко вздохнул и, по своему обыкновению, закатил глаза к небу.
– Ну, не то чтобы катал. Скорее, спасал, – ответила я вместо феникса, стараясь оправдать его действия. Мелкая-то, видимо, ревнует…
– А меня… Я столько раз просила… – хныкнула блондиночка.
Фауст не выдержал.
– Ладно-ладно. Покатаю я тебя.
– Сейчас? – тут же забыв про слезы, вскинула голову девчонка.
– Нет. Давай завтра.
– Вот так всегда, – надувшись, пробубнила еще одна мелкая шантажистка и, скрестив руки на груди, демонстративно отвернулась.
– Я просто еще не до конца восстановился после прошлого раза. Завтра все будет нормально, и я точно тебя покатаю, – пообещал блондин, и Марийка тут же просветлела.