– Ну и выраженьица у вас, леди, – усмехнулся блондин и, не сбавляя шага, повернул налево.
– Фауст, а тебе ск… – начала я, но осеклась, потому что мы внезапно пришли. А стоять под ручку с мужчиной дольше положенного было бы не очень прилично.
В общем, я решила, что еще успею спросить (а возможно, еще и шокироваться), и, отцепившись от Фауста, с интересом осмотрелась в новом помещении.
Глава 23. Старушка-веселушка
Большая гостиная и правда оказалась большой. Несколько пар диванчиков, мягкие кресла, огромный камин, в котором полыхал приветливый огонь, книжный шкаф во всю стену, множество небольших стоек для легких закусок, десертов и, конечно же, выпивки – в общем, все то, что нужно для приятного проведения времени в не менее приятной компании.
Когда мы зашли, все только-только устраивались. Женская половина расположилась на мягких диванчиках вокруг камина. Мужчины же обосновались в противоположной стороне и, по всей видимости, собирались подымить. Отец Фауста как раз заправлял табаком резную трубку из красного дерева.
Стаська же сидела чуть в сторонке в огромном мягком кресле в укромном уголке и, подперев ручкой подбородок, томно вздыхала.
Фауст сразу направился к мужской компании, я же подошла к одинокой сестре и обеспокоенно спросила:
– Стась, ты чего?
– Ах! Какой мужчина! – вдохновенно пропела мелкая.
Я тут же повернула голову в сторону наших кавалеров, коих было раз-два и обчелся.
– Кто? – недоуменно спросила я, совершенно не понимая, кого из мужчин так могла охарактеризовать мелкая.
– Альберт… – блаженно закатив глазки, выдала эта мелочь.
Надо ли говорить, что я от такого заявления чуть на пол не присела? Ничего себе, сестричка замахнулась. Если бы она была в восторге от Фауста, я бы поняла. Но папаша…
– Стася, ты что? Он же женат. И вообще, ему больше сотни лет. Да он старикан дряхлый.
– Ну и что? – флегматично отозвалась горе-вздыхательница. – Зато какой мужчина! Я б за такого, не раздумывая, замуж пошла.
– Рано тебе еще замуж! – припечатала я, решительно вознамерившись выбить из глупой девичьей головушки всю эту дурь.
– Кто бы говорил… – фыркнула мелкая. – Сама с фениксом роман крутит, а мне и помечтать нельзя, – обиженно надула губки сестричка.
Что? С каким еще фениксом? С Фаустом? Я? Не было такого!
– Стася! – тут же набросилась на мелкую. – Ты с чего это вообще взяла?
Решительно развернула к себе сестру и, скрестив руки на груди, выжидательно на нее уставилась.
– Еще скажи, что я не права, – надменно отозвалась Стаська.
– Конечно, нет! – рьяно взялась разубеждать девчонку, с трудом сдерживаясь, чтобы не начать говорить в полный голос. Шепот на повышенных тонах – это как-то не очень убедительно, но орать тут нельзя, слишком много любопытных ушей вокруг. Да и вообще, Лилиан уже странно поглядывает в нашу сторону. – Не было ничего!
– Ну-ну, – усмехнулась эта мелкая зараза. – А то, что вы прошлой ночью вместе ночевали, не в счет? А напомнить, в какой позе я вас с утра застала?
– Не ночевали мы вместе! – решительно соврала сестре, решив, что объяснить, как мы оказались в одной постели, намного труднее. Да я и сама, если честно, толком этого не понимаю. Просто не помню, как выключилась. – А то, что мы на полу оказались, вообще случайность. Лавка сломалась!
– Ага… И глаз он с тебя весь вечер не сводит тоже совершенно случайно? – провокационно осведомилась сестренка.
Я с трудом сохранила хладнокровное выражение лица, лишь взглядом выдавая свое замешательство. И тут же прикинула, в чем может быть причина такого поведения мужчины.
– Небось, на грудь мою пялился? – озвучила первую пришедшую в голову мысль. Декольте на этом платье, конечно, не особо откровенное. Но все равно кое-что разглядеть можно. Особенно если смотреть сверху вниз, что с ростом Фауста вообще не проблема.
– Ну так, взглянул пару раз. Но в основном шею рассматривал. Я даже часом подумала, не вампир ли он. Того и гляди куснул бы, – хихикнула мелкая, еще больше меня озадачив. Вот, как знала, что высокая прическа – неудачный вариант для ужина. – Но, похоже, он на тебя просто запал, – вынесла окончательный вердикт эта специалистка по сердечным делам.
– Не говори глупостей, – тут же усомнилась в ее выводах.
– Что вижу, то и говорю. Мне со стороны виднее, – авторитетно заявила сестричка, теперь уже заставив меня всерьез задуматься над ее словами.
Фауст? Запал? На меня? Бред! С чего бы?
Перевела взгляд на компанию мужчин, живо что-то обсуждающих, и почти сразу поймала взгляд блондина, который в следующее же мгновение поспешно отвел глаза.
Черт… И правда, смотрит… И как это понимать? Неужели действительно нравлюсь?
В груди вдруг гулко застучало. Оооо… А чего это мы так сразу затрепыхались? Чего это разволновались? Ну, понравилась, и что? Не первый раз. На меня и в Москве многие парни западали. На личико я девочка симпатичная, одеваюсь хорошо, проблем с общением никогда не испытывала, а уж с собственным достоинством и подавно. Ничего необычного вроде.
Но с другой стороны… Это же Фауст. Стальной феникс. Наследник могущественного рода. Высокий, стройный, длинноволосый, а попка, мммм… А я что? На добрую голову ниже его, роскошной гривы не видать. Роскошного четвертого или хотя бы третьего тоже не видать… И что он во мне нашел? Да его мама, которая мне в бабки годится, в сто раз эффектнее выглядит! Наверно, у фениксов все девушки такие красивые. Я таким не ровня.
Мне вдруг взгрустнулось, и почти сразу же я уловила очередной мимолетный взгляд блондина, брошенный якобы невзначай, но я совершенно точно уловила промелькнувший в нем интерес. Грусть тут же отступила, а глупое сердечко бешено заколотилось, норовя выпрыгнуть из груди.
По губам разъехалась глупая улыбка, и как я ни старалась, никак не могла ее удержать. Ох, и какие же мы, девушки, все-таки наивные создания, сами себе что-то напридумываем и стоим, обмираем от внутреннего трепета.
Но помечтать-то никто не запрещал. Ведь это так приятно, думать, что нравишься такому мужчине. Ммм.
– Лу, выдохни, – резко вклинился в мои розовые мечты угрюмый Стаськин голос, очень эффективно так спуская с небес на землю. – И перестань на него пялиться! Еще чуть-чуть, и слюна по подбородку побежит.
– А? Что? Я так глупо выгляжу? – тут же опомнилась я и постаралась взять себя в руки.
– Да ты его просто глазами пожираешь! А мамаша пожирает тебя!
Ой-ой. А вот это нехорошо. Глянула в сторону блондинистой мадам, что внешне была абсолютна спокойна и жизнерадостна. Сама добродетель, как говорят. Вот только настороженный взгляд, глядишь, да и промелькнет меж напускных улыбочек. Затаилась, видать. Ситуацию оценивает. Да, такой лучше не перебегать дорожку.
– Хочу тебе напомнить, дорогая сестричка, что пять минут назад ты сама так же жадно пожирала глазами ее мужа! – нанесла ответный удар по самолюбию мелкой, на что та лишь беззаботно махнула рукой.
– Я маленькая. Меня всерьез никто не воспринимает. Так что могу не опасаться гнева белокурой валькирии.
Как-как? Валькирии? Ну ничего ж себе кличка. Такого от Стаськи я еще не слыхивала.
– А чего это она вдруг валькирия? За что удостоилась столь высокого звания?
– А ты посмотри, как она по сторонам зыркает. Того и гляди, сейчас схватится за копье и пойдет крушить всех подряд, – выдала мелкая, чем потрясла меня буквально до глубины души.
– По-моему, у кого-то слишком богатая фантазия! – поведала сестричке свои заключения я и, потрепав ее по плечу, миролюбиво предложила: – Ладно, пойдем к остальным. А то невежливо как-то. Посплетничать еще вечером успеем.
Стаська, хоть и нехотя, выбралась из своего гнездышка, и мы присоединились к женской части коллектива. О чем можно разговаривать с моложавой мамочкой Фауста, я и близко не представляла, а потому чувствовала себя еще менее уютно, чем за обедом. К тому же все время хотелось обернуться к мужчинам, проверить, не смотрит ли на меня Фауст.
Ох. И чего я так на этом зациклилась. Совсем не о том думаю. Хотя… О чем еще думать девице моего возраста, как не о парнях?
В общем, я была не в своей тарелке. Благо молчание в нашей женской компании долго не продлилось. Ситуацию спасли младшенькие – Марийка и Стаська почти сразу нашли общую тему разговора и сейчас качественно разряжали атмосферу своими взбудораженными репликами. Мы с Лилиан изредка вклинивались в их оживленный разговор, смеялись над шутками, короче, всячески поддерживали светскую беседу.
Дальше подали десерт, а вот после десерта началось самое интересное. Сначала со стороны камина раздался странный треск. Я подумала, что это трещат сухие поленья в огне, и не придала этому особого значения, но когда треск перерос в бряцание и странное… кхм… кряхтение, стало не то чтобы любопытно, стало как-то даже не по себе. Я с опаской оглянулась на звук и обнаружила на каминной полке прыгающую вазу. Причем ваза эта показалась мне смутно знакомой.
– Ну вот, как раз вовремя, – во всеуслышание известил Альберт, захлопывая крышку карманных часов.
– Чччто это? – заикаясь, спросила сестричка и ткнула пальцем в прыгающую фарфоровую вазу.
– Не что, а кто! – со знанием дела заявил Фауст. – И, судя по тому, что Фрайо обретается в вашей квартире, ЭТО, – кивнул на возбудительницу спокойствия мужчина, – ваша родственница!
Эмм… Ваза – наша родственница? Или в вазе наша родственница?
И тут до меня дошло, где я ее уже видела. Точно такая же ваза, а если быть точным – урна, стояла у нас в гостиной. И не так давно из праха, в ней покоившегося, восстал наш знакомый феникс. Стало быть, в этой урне обретается не что иное, как прах нашей бабули.
Только чего он так кряхтит и прыгает?
Через несколько секунд стало ясно, чего. Со свистом отскочила маленькая крышечка, и из урны повалил густой сизый дым. К дыму я в последнее время относилась с опаской, так что инстинктивно вжалась в спинку кресла, а Стаська и того хуже – завизжала и с ногами запрыгнула на диван.