А так я лишь сидела, жмуря глаза от удовольствия, и маленькими глотками потягивала приятный напиток. Говорить больше не тянуло, но и молчание не напрягало. Напротив, оно вдруг стало каким-то очень уютным и комфортным.
Постепенно темнело. И когда на небе догорела последняя яркая полоска, оставленная зашедшим за горизонт солнцем, я с досадой осознала, что пора возвращаться к себе. Нет, не то чтобы я опасалась остаться с фениксом в полной темноте, напротив, я бы с удовольствием посидела с ним под звездным небом. Желательно прямо на земле, в его теплых крепких объятиях, перебирая шелковистые волосы… Да, мечтать не вредно! Вот только если я тут засну, а Фаусту придется потом на руках относить меня в спальню – выйдет не очень красиво. Все-таки он не мой парень. Да и вообще, обручен. Лучше не провоцировать лишние сплетни.
– Я пойду. Поздно уже.
Тихонько поднялась. Сгребла в охапку свой плед и направилась к лестнице.
– Мне, пожалуй, тоже пора, – последовал моему примеру Фауст и направился… в противоположном направлении.
Ах, да… Он же у нас летает. Ему незачем обшарпывать ступеньки высоченной винтовой лестницы… А вот я, пока добреду до комнаты, как раз вымотаюсь так, что останется только упасть в кровать и отрубиться.
В общем, понадежнее устроила плед на плече и стала морально готовиться к спуску. А еще где-то на задворках сознания промелькнула мысль, что если Фауст будет сейчас обращаться, то ему придется раздеться. А это такие виды… Уммм.
Тут же поганой метлой загнала эту мысль подальше. Искушение мне сейчас ни к чему. Лучше сосредоточиться на спуске, ибо со свисающим пледом можно и навернуться.
– Люб, погоди, – неожиданно окликнул мужской голос, догнавший меня уже у самого прохода. – Оставь в покое эту лестницу. Иди сюда.
Эммм. Не поняла… Я не ослышалась? Фауст зовет меня подойти?
– Зачем? – задала я, наверное, глупейший вопрос из возможных.
– Зачем-зачем? – передразнил блондин. – Помогу тебе спуститься. Быстро и с комфортом. Или тебе охота тащиться на своих двоих?
– Не охота, – честно призналась я и сделала несколько неуверенных шагов к мужчине.
– Да не бойся ты, не укушу… – мягко поддел Фауст, быстро приблизился ко мне и, ухватив за ладонь, потащил к краю.
Я послушно пошла следом, прикидывая, как мы сейчас будем спускаться. Ему ведь обратиться еще нужно. А он вместо этого… Так, не поняла… Зачем Фауст лезет на парапет? А раздеваться он не будет? А…
Меня потащили следом, но я уперлась. Вот прямо всеми руками и ногами. Мне вдруг стало страшно. Облицован парапет был тем самым небесным кварцем, о котором рассказывал феникс в нашу первую экскурсию по замку. И он не врал, когда говорил, что кристалл этот с поразительной точностью принимает оттенок неба. Вне зависимости от времени суток.
Так что сейчас возвышение, на котором стоял мужчина, для меня было попросту невидимым, ибо цветом оно один в один повторяло темное вечернее небо. А как встать на то, чего не видишь? Мамммочки…
– Да не бойся ты. – Фауст мягко улыбнулся и также мягко потянул на себя. – Просто ставь ногу рядом с моей и не промахнешься.
Так! Трусиха я или не трусиха? В конце концов, феникс не даст мне упасть? Не даст! Так чего бояться?
Собрала все мужество в кулак и таки сделала шаг наверх. Тут же почувствовала под ногами надежную опору и такую же надежную ладонь Фауста за спиной.
– Готова? – спросил феникс, с силой прижимая меня к крепкому горячему телу, отчего я машинально подалась вперед и опрометчиво глянула в такие близкие глаза. Глянула – и потерялась. Утонула в мягком мерцании серебряных всполохов на темной, практически черной сейчас радужке, так похожей на ночное небо с россыпью бриллиантов звезд.
– Нет, – ответила, еле дыша, и, потянувшись, обхватила мужчину за шею.
– Держись крепче, – в самое ухо шепнул феникс, прижал еще теснее и, оттолкнувшись, рухнул прямо в темную бездну, утянув меня за собой.
Это было… Жутко. Страшно. Потрясающе. Немыслимо. Незабываемо. Ощущение свободного падения накрыло с головой, не оставив ни одной мысли в голове. Лишь ветер в лицо, свист в ушах и заходящееся от волнения сердце в груди.
Хотела крикнуть, но дыхание перехватило, и ни единого звука так и не вырвалось из груди. Зато я очень хорошо слышала смех. Веселый, беззаботный, задорный. Фауст смеялся, будто мальчишка, и так крепко прижимал меня к себе, что казалось, еще чуть-чуть, и я совсем не смогу дышать.
А потом внезапно пришло понимание, что бездна-то не бесконечна, и где-то там, внизу, нас с распростертыми объятиями поджидает дно. А мы, черт подери, без парашюта!
Но стоило мне об этом подумать, как мы стали постепенно замедляться. Я еще сильнее вцепилась в шею мужчины, понимая, что парит в воздухе именно он. А я так, иду балластом. И блииин… держаться в вертикальном положении, когда тебя неотвратимо притягивает гравитация, жуть как тяжело.
Феникс это тоже понял и мгновенно подхватил меня на руки, позволяя расслабиться и в полной мере наслаждаться полетом. Я даже не сразу почувствовала, как мы достигли земли, так мягко он опустился. А еще я опять заглянула ему в лицо, и опять потерялась, и опять забыла обо всем на свете, видя перед собой лишь завораживающие серебристые всполохи и счастливую улыбку на его губах. Сама не заметила, как потянулась к ним, желая ощутить их мягкость, тепло и легкий привкус белого вина, пряный и пикантный. И он тоже не стал отстраняться, лишь крепче стиснул хрупкое тело и…
Вдруг откуда-то справа раздались громкие, хлещущие не хуже пощечины, аплодисменты.
– Как мило, – переливчатый женский голос буквально сочился ядом. – А меня на руках ты ни разу не носил…
Я судорожно оглянулась и встретилась взглядом с холодными, как кусок льда, глазами Тиарны.
Стало очень неудобно, и я попыталась отстраниться от такого уютного, теплого мужского плеча. Но Фауст не дал. Напротив, он на миг прижал меня крепче, а потом демонстративно медленно поставил на землю.
– Да как-то повода не было, – невозмутимо отозвался мужчина, и по его губам расплылась лукавая улыбка.
Твою мать, что за игру он затеял? Что пытается доказать? Мне как-то не очень хочется оказаться сейчас между двух огней. Невесточка-то, поди, озлоблена. Глаза девушки буквально метали молнии, а в воздухе отчетливо пахло озоном и близкой грозой.
Ой-ой. Неужто она ураган нам сейчас устроит?
– Что, даже объяснить не удосужишься? – взбешенной гадюкой прошипела Тиа, но Фауст, казалось, даже не заметил этого. Его лицо оставалось по-прежнему спокойным и бесстрастным.
– А разве нужно что-то объяснять? – вздернул светлую бровь мужчина, делая вид, что не понимает причин недовольства своей благоверной.
– Да уж, потрудись объяснить, какого ты носишь эту человечку на руках? – почти что выкрикнула блондинка, сверля жениха яростным взглядом.
– Ты сильно преувеличиваешь, Тиа. Я помог Любе спуститься с башни. Это всего лишь дань вежливости и гостеприимства. Не вижу в этом ничего зазорного, – с легкой усмешкой отозвался Фауст, а его невеста, кажется, еще больше взбесилась.
Меня обдало резким порывом ветра, отчего я невольно поежилась и плотнее закуталась в плед.
Что-то мне все меньше и меньше хочется присутствовать при разборках этих двух пернатых. Как бы мне под шумок сбежать отсюда, а?
– А сама она спуститься уже не в состоянии? – едко поинтересовалась Тиа, через силу понизив тон голоса. Однако ветер, бушующий вокруг нас, и не думал униматься.
– Люба вчера сильно повредила ногу. Излишние нагрузки ей вредны, – степенно объяснил феникс.
Ничего себе. Выкрутился! Вот же… вот же… Слов нет! Изворотливый гад какой.
В общем, чем дольше длился этот диалог, тем я все больше мрачнела. И чувствуется мне, что дальше я тоже не услышу ничего приятного. Так что лучше сразу уйти.
– Уже поздно, я, пожалуй, пойду, – пропищала я тихонько и, стараясь не привлекать лишнего внимания, стала потихонечку отдаляться от Фауста.
– Верное решение, – поддержала мою идею Тиарна. – Маленьким девочкам давно пора спать. А у нас еще есть дела… – И очень так выразительно посмотрела на Фауста. – Ты ведь уделишь внимание своей невесте, дорогой? – воркующим голосочком произнесла девушка и вдруг неожиданно потянулась к шелковому поясу.
А я только сейчас заметила, что леди де Виньяж облачена лишь в тонкий халат до пола, поддерживаемый этим самым пояском, а под ним… Под ним не оказалось ничего! Халат остался лужицей лежать у ее ног, а Тиа, ничуть не смущаясь своего обнаженного вида, заправила за ушко прядь длинных светлых волос и, будто невзначай, провела ладонью по шее и выступающей ключице.
От представшего зрелища даже у меня отвисла челюсть. Господи, какая же она красивая… Высокая полная грудь, округлые бедра, копна густых льняных волос длиной до самой талии и идеальная кожа, переливающаяся перламутром в свете взошедшей луны. И при этом такая гибкая, изящная, соблазнительная… Да еще на полголовы выше меня!
Не знаю, как отреагировал на это Фауст, его лица в тот момент я, к сожалению, не видела. Но уверена, что мужчина равнодушным не остался. Иначе… Иначе он просто не мужчина!
Тиа меж тем легкой скользящей походкой прошла мимо меня, приблизилась к Фаусту, обвела тонкими пальчикам горловину его рубашки и томным голосом произнесла:
– Ты ведь составишь мне компанию, милый?
Сделала еще шаг вперед и, неестественно выгнувшись, почти мгновенно обратилась. Теперь на площадке перед башней красовалась огромная белоснежная птица с длинной изогнутой шеей и чуть розоватым оперением на загривке и по краю хвоста. Такая же грациозная и бесподобная, как и в человеческом облике.
Она несколько раз с силой взмахнула крыльями и, с легкостью оторвавшись от земли, взмыла в воздух. Перемахнула через замковую стену и полетела навстречу луне. Ночную тишину прорезал призывный рокот. И… Фауст не смог ему противостоять.
– Ты сама доберешься до комнаты? – чисто ради галочки поинтересовался мужчина и, получив утвердительный кивок, посмотрел вслед удаляющемуся силуэту, а затем, не затруднив себя раздеванием, так же стремительно обратился, разом испепелив всю одежду.