– Я не психиатр.
– Я готова заплатить вам, если вы… поможете в одном деле. Мне кажется, вам можно доверять.
– Я польщен! – ухмыльнулся сыщик.
Они углублялись в лунное марево, прочерченное стволами кленов и грабов. Нелли все теснее прижималась к Лаврову. Они были похожи на влюбленную парочку, которая прячется от чужих глаз. От женщины пахло дорогими духами и слегка алкоголем. Видимо, она выпила для храбрости.
– Тот негодяй, который… в общем, вы догадываетесь, о ком я, – выдавила Каретникова. – Он меня шантажирует. Грозится рассказать все мужу! Требует денег за молчание…
– Кегля? Это в его духе. Он от вас не отстанет. Аппетит у таких типов растет, как на дрожжах. Сколько бы вы ни платили, будет мало.
– Что же мне делать?
– Каждый отвечает за свои грехи, Нелли.
– Но ведь девушка не пострадала! Слава Богу, все обошлось. Мне даже не жаль денег. Главное, чтобы муж ничего не узнал. Он меня не простит!..
– Камилла мертва, – напомнил ей сыщик. – Можно ли пострадать сильнее?
– Я не имею отношения к ее смерти. Я просила всего лишь отвадить ее от Игоря.
Она оглянулась, словно ее кто-то преследовал, и полезла в сумочку. Лавров инстинктивно напрягся. Каретникова достала платочек и прижала его к носу. Должно быть, она пыталась заплакать, но ее глаза оставались сухими.
– Вы сами виноваты. Связались с сущими ублюдками!
– Этого уже не исправишь…
Он подумал, что у Слона и Кегли не хватило бы ума запастись компроматом против заказчицы. Такие типы способны «срубить бабло» грязным и грубым способом, но плести интриги им не по зубам. Да, Кегля взял с Каретниковой остаток обещанной суммы, хотя работа не была выполнена. Он воспользовался неопытностью заказчицы, которая не потребовала доказательств. Она поверила Кегле на слово. А после того, как Кегля узнал о смерти Камиллы, он и вовсе залег на дно. Какой шантаж?
«Единственным реальным компроматом против нее обладаю только я, – дошло до Лаврова. – И только я представляю для нее угрозу!»
– Чего же вы от меня хотите, Нелли?
Она снова полезла в сумочку, и он угадал, что она сейчас достанет. Эта часть парка безлюдна, они уже зашли достаточно далеко, женщина усыпила его бдительность байками про шантаж. Он поддался на ее хитрость. Баран!..
Лунно блеснула в темноте сталь, и Лавров встретился взглядом с круглым зрачком оружейного дула…
Глава 42
Который час? Вика привстала и взглянула на циферблат будильника, светящийся в темноте. Часы стояли.
– Боже мой! – простонала она. – Как же мне тошно!
После смерти брата ее начали преследовать кошмары. А может, это произошло раньше – после разыгранного ею в детективном бюро «спектакля»? Вика не подозревала, что все так страшно закончится. Коля не предупредил ее, ни словечком не обмолвился про убийство. Неужели Камилла Савельева погибла по их вине?
– Не может быть…
Вдова брата Ирина быстро утешится. Она молода, красива и амбициозна. Это из-за нее Коля пускался во все тяжкие, брался за скользкие дела, сутками пропадал, зарабатывая деньги для молодой жены. Вот и доработался.
– Проклятые деньги! – воскликнула Вика и ударила кулаком по подушке. – Из-за них умирают люди!
Они с братом были очень близки. После развода Вика вернула себе девичью фамилию. Виктория Зорина на афишах смотрелась бы великолепно. Но где они, афиши с ее именем? Актрисы из нее не получилось. В театре, где она играла второстепенные роли, процветали сплетни, интриги, травля неугодных, лесть и подхалимство. Вика вздохнула с облегчением, когда покинула его стены.
Надо было на что-то жить, и она вела в соседней школе театральный кружок. Тех копеек, которые ей платили, даже на еду не хватало. Спасибо, брат помогал. Вике было стыдно брать у него деньги, но нужда заставила.
Как ей не хотелось идти на обман, играть чужую роль! Будто чувствовала: к добру это не приведет. Но отказать Коле не хватило духу.
Неужели его тоже убили? Не придет ли убийца и по ее душу?
Тоскливый страх закрался в сердце, прижился и не уходил. Вика гнала его разными способами. Ездила к Ирине, но скоро поняла, что та сторонится ее. Между ними состоялся неприятный разговор. Вдова брата попросила ее официально оформить отказ от претензий по наследству.
После этого Вика заболела и перестала выходить из квартиры. По ночам к ней являлся брат и показывал рваные раны на горле: «Зверь меня загрыз, сестренка!»
«Ты головой ударился, – объясняла ему сестра. – Не надо было ставить в офисе фонтан».
«Какой фонтан? – раздражался он. – На меня зверь напал! Не веришь? Вот, гляди…»
Он размахивал перед ней зажатым в руке клочком дымчатой шерсти и повторял: «Берегись зверя, сестренка! Берегись…»
Вика в ужасе просыпалась, но запах зверя, его зловонной слюны еще долго стоял у нее в носу, а сердце выскакивало из груди. Стоило ей уснуть, как все начиналось заново. Кошмар, запах вонючей слюны и бредовые слова покойного брата…
Она не могла спать, но и бодрствовать было страшно. Поход в магазин за продуктами казался испытанием. Вика боялась выходить из подъезда, боялась заходить в подъезд. Каждый прохожий, который шагал сзади, вызывал у нее панику.
Если брат умер не своей смертью, в чем Вика почти не сомневалась, то убийца может прийти и к ней. Она вздрагивала от любого звонка, с ужасом подходила к двери и смотрела в глазок. Боялась увидеть что-то ужасное…
Мысль о том, что деньги рано или поздно закончатся, не давала ей покоя. Судиться с Ириной за оставшееся после брата имущество – это не выход. А что делать в ее положении? Искать работу?
Обратно в театр ее не возьмут. Режиссер, которому она отказала в близости, не любит строптивых актрис. Если он положил на кого-то глаз, то женщине оставалось либо лечь с ним в постель, либо уволиться. Вика не могла без содрогания вспоминать его грузное тело в жировых складках, лысый череп и слюнявый рот.
Ходить на бесчисленные кастинги, выслушивать унизительные замечания и ждать, пока позвонят и предложат за мизерную плату поучаствовать в массовке, ей было невмоготу. Смерть брата словно перечеркнула ее жизнь. Они были слишком тесно связаны, чтобы он ушел и не позвал ее с собой.
Вика подходила к большому зеркалу, перед которым любила прихорашиваться, рассматривала свою стройную еще фигуру, красивые ноги, миловидное лицо и понимала, что не готова умереть. Вдруг она еще встретит достойного мужчину, выйдет за него замуж, родит ребенка? Вдруг впереди ее ждет счастье?
А ночью опять являлся брат, показывал клочок шерсти и раны на горле… захлебывался кровью… умолял Вику уехать из Москвы, бежать куда глаза глядят. Хоть в Вологду, к двоюродной тетке, у которой можно спрятаться и переждать. Хоть к дальней родне в Казахстан. В Казахстан даже лучше.
«Что с тобой, Коля? – пугалась во сне сестра. – Ты сошел с ума!»
«Прости меня, малыш. Я не должен был втягивать тебя в эту авантюру, – каялся он. – Я не должен был убивать ту несчастную девушку, Камиллу. Я виноват перед ней… и перед тобой! Прости…»
«Так это ты убил ее?»
«Мне заплатили, сестренка, и я согласился пойти на черное дело. Я погубил себя… погубил безвозвратно! Отнял жизнь у невинной души, предал товарища. Теперь мне остается только молить о прощении…»
Вика заливалась слезами и просыпалась с мокрым лицом. Она была моложе брата всего на пару лет, но тот всегда называл ее «малыш».
– Коля… – судорожно вздыхала она. – Зачем ты это сделал? Ради Ирки? Она любила не тебя, а твои деньги…
Таблетка снотворного, глоток воды, и Вика проваливалась в забытье.
В этот раз ее разбудил звонок в дверь. Она долго не решалась встать и выйти в прихожую. Убийца может выстрелить прямо в глазок, и пуля попадет ей в лицо. Она видела такое по телевизору.
Звонили настойчиво, и Вика все-таки поднялась, накинула халат и медленно приблизилась к двери. Хрипло спросила:
– Кто?
За дверью молчали. Было слышно тяжелое дыхание и странные звуки, будто кошка царапает когтями по дереву. Вика не держала кошек и вообще не признавала животных в квартире. Может, соседская Мурка сидит у нее на половичке, и кто-то, проходя мимо, позвонил, чтобы ее впустили?
Вика робко повторила вопрос:
– Кто там?
Кошка, если это была она, сильнее заскребла когтями. Вика подумала, что дверь будет испорчена, и крикнула:
– Брысь!.. Брысь!..
Она боялась открывать, но стоять за дверью и слушать злобное царапанье тоже было страшно. Может, это не кошка, а большая собака? Вряд ли. У собаки – хороший нюх, она не перепутает квартиру, где живет, с чужой.
Внезапно дверная ручка сама собой повернулась, щелкнул замок, и Вика в ужасе закричала…
– А-аа-ааа!.. Помогите-е-е!.. А-ааааа!..
Она не сразу сообразила, что видела сон во сне и только теперь окончательно пробудилась. Раскрыв глаза, она часто дышала, усмиряя панику внутри. Тонкая летняя пижама промокла от пота и прилипла к спине. Казалось, в темноте комнаты горят два бешеных огонька – глаза кошки, готовой к нападению.
– Господи, – пробормотала Вика и неумело перекрестилась. – Смилуйся…
Огоньки потухли, но она продолжала лежать, обессиленная и парализованная страхом. Может, правда уехать в Вологду к тетке? Та давно зовет погостить.
– Уезжай, сестренка! – обрадовался брат, который сидел на стуле и зажимал рукой разорванное горло. Между его пальцев сочилась кровь, капала на брюки, стекала на пол. Темно-красная лужа расплывалась на желтом паркете…
Вика вскочила, кинулась в ванную и начал плескать в лицо холодную воду. Брызги летели в разные стороны, но она продолжала обливаться, пока в голове не прояснилось.
Бывший опер, которого они с Колей подставили, должен что-то знать об этом деле. Наверняка он попытается выяснить, кто заказчик трагического «розыгрыша». С кем еще она может поговорить о своих страхах? Невыносимо сидеть дома и медленно сходить с ума. Нужно позвонить ему… позвонить…
Вика вернулась в комнату, схватила свою сумочку и вытряхнула содержимое на стол. Лихорадочно перебирая визитки, квитанции и прочие бумажки, она нашла записанный на листке номер…