– А как оно попало к матери Камиллы?
– Думаю, от ее отца.
– Его фамилия Дворак. Он чех по национальности, но жил в Москве.
– Он чех из Моравии, – добавила Глория, не отрываясь от камней. – Потомок Антонио Амару, вывезенного из Нидзицы его дедом Себастьяном Бежевичи, отданного на усыновление в чужую семью и ставшего Антоном Бенешем. Есть две линии потомков царского рода инков…
– Законная и внебрачная?
– Получается так. Законный правнук Антона Бенеша – это польский государственный деятель Анджей Бенеш. Будучи при смерти, он запретил своему законному сыну Эрнесту докапываться до тайны его происхождения. Тот нарушил данное обещание, но ничего не обнаружил. А вот внук Эрнеста – Анджей – оказался умнее и настойчивее. За что поплатился жизнью.
– Ты имеешь в виду автокатастрофу, в которой он погиб?
– По легенде, неминуемая смерть постигнет каждого непосвященного, кто приблизится к тайне сокровищ, – торжественно изрекла она. – Должно быть, поэтому один футляр с кипу хранился в тайнике замка, а второй Антон Бенеш передал своему внебрачному сыну от крестьянки Элишки – Яну Двораку.
– Типа незаконного ребенка не жалко?
– Трудно сказать, чем он руководствовался. Полагаю, оба кипу подлинные и скрывают местонахождение золота. Но расшифровать их и найти клад вряд ли кому-то удастся, если он не пройдет обряд посвящения.
– Интересно, кто в наше время может провести такой обряд?
– Не знаю, – развела руками Глория. – Боюсь, инки сопровождали обряд человеческими жертвоприношениями. Без этого посягать на тайну очень опасно. Смертельно опасно.
– Значит, дед Камиллы – потомок Яна Дворака?
– Похоже на то.
– По логике вещей, Камилла была… принцессой инков? – нервно хохотнул Лавров.
– По линии внебрачных потомков Антония Амару-Бенеша, – подтвердила Глория. – Ты переспал с девушкой из древнейшего царского рода, если тебе это льстит. Правда, всего один раз.
– Я… был вынужден, – побагровел он. – По работе. Это… совсем не то, что ты думаешь…
Глория увлеченно перебирала пальцами камни на подвесках, будто не слышала его неуклюжих оправданий.
– Какая она была в постели? Горячая, словно солнце в тропиках?
– Не помню… – соврал он.
– Это ожерелье из зеленых камешков изготовлено со смыслом. Каждый камень имитирует узелок. Тот, кто заказал ювелиру эту вещицу, кое-что понимал в узелковом письме инков.
– Думаешь?
– Когда я смотрю на человека или на какую-нибудь вещь, передо мной будто раскрывается окно в чужой мир. Сложно объяснить, как это происходит… но я вижу цепочку событий, передо мной возникают образы людей, я ощущаю их чувства и переживания, как свои…
– Завидная способность. Меня научишь?
– Этому нельзя научить.
Лавров обрадовался, что они оставили тему его отношений с Камиллой и переключились на ожерелье.
– Ладно, я не настаиваю. Кто, по-твоему, заказал это украшение и с какой целью? Старый Дворак, дед Камиллы? Когда почувствовал приближение смерти?
– Он должен был передать дочери информацию о том, где спрятал кипу. Футляр переходил в его роду из рук в руки. Каждый хранитель перед своим уходом обязан передать кипу по наследству.
– Камилла знала о футляре?
– Да или нет, сейчас уже не имеет значения. Она мертва, а ключ к тайне футляра у тебя.
– У меня? – изумленно воскликнул сыщик.
– Тайна кипу зашифрована при помощи этих камешков. Их зеленый цвет выбран не случайно. На языке узелков зеленый – означает «поверженных врагов». Ожерелье как бы предупреждает охотников за золотом, что их ждет на этом неблагородном пути.
– Можно подумать, кто-то понимает язык кипу!
– Незнание закона не освобождает от ответственности, – усмехнулась Глория.
– В самом деле… – пробормотал Лавров, потирая затылок. – Ничего себе задачка…
– Ты собираешься ее разгадывать? А ничего, что ты в течение суток дважды чуть не отдал богу душу?
– Так это… из-за кипу?
– Ты таскаешь с собой тайну золота инков и удивляешься, что смерть ходит следом?
– Допустим, я найду футляр. Кто поможет прочитать узелковое послание?
– Не я! – решительно отказалась Глория. – На меня не рассчитывай! Я не самоубийца. Да и тебе еще рановато прощаться с жизнью.
– Все так серьезно?
– Более чем.
– Погоди, погоди… – растерялся сыщик. – Что же… получается, Туровский и Зорин искали кипу? И Камиллу убили из-за камешков? Ну нет! Я, конечно, не перуанский шаман, а бывший опер, но даже мне понятно, что, будь это так, убийца непременно забрал бы колье. А оно осталось на шее мертвой девушки!
Глория медленно покачала головой.
– Ни Туровский, ни Зорин не знали про кипу. Они не подозревали, кто такая Камилла и что скрывает ее ожерелье. Девушка погибла по причине собственной легкомысленности. Она вела неподобающий образ жизни и рисковала тайной, которую надлежало хранить пуще зеницы ока. Боги предков наказали ее. Я хочу сказать, что она сама привлекла свою смерть.
Несмотря на недоверие к словам Глории, Роман почувствовал облегчение. Словно огромная глыба свалилась с его плеч и он смог вздохнуть полной грудью.
– Значит, Камиллу убили не по моей вине? Ведь Туровский мстил мне из-за Кати. Я отказался жениться, и он не простил мне этого. Он никогда и никого не прощает…
– Не прощал! Теперь это в прошлом. Зорин убил Камиллу по его заказу, и оба расплатились за это жизнью.
– Ты ничего не путаешь? У меня сейчас мозги закипят! Боги наказали Камиллу или ее убийц?
– Сначала ее, потом их. Никому не дозволено проливать кровь царственных инков, кроме их беспощадных богов. Все, кто так или иначе причастны к гибели девушки, поплатятся.
Лавров долго молчал, глядя на нее как на сумасшедшую, потом язвительно расхохотался.
– Значит, гнев богов обрушится и на меня? Дико звучит, да?
– Дико, – согласилась Глория. – Но в принципе верно. Ты уже это почувствовал. То, что ты жив, просто отсрочка. Готовься к худшему.
Разговор все больше походил на бредовую фантазию, и сыщику хотелось проснуться. Может, он спит после утомительной гонки за призраком?
– И что мне теперь делать?
– У тебя есть шанс избежать гибели, Рома.
– Какой?
– Вернуть кипу тому, кто…
– Хватит! – не выдержал он. – Я не псих, чтобы верить твоим сказкам! Боги инков… какое-то мифическое золото… это уж слишком. Всяким бредням есть предел! Мы в Москве, а не в Перу, если ты помнишь. На дворе – двадцать первый век.
– У некоторых вещей нет срока давности.
Лавров схватился за голову, ощущая звон в ушах и тошноту. Запах омлета, которым угощала его сестра Зорина, смешался с привкусом крови во рту.
– Я не верю…
– Ты умрешь, – с горечью молвила Глория. – Мне будет жаль.
Лавров подумал, что мог бы уже сидеть за решеткой или валяться в кустах с простреленной грудью. Его спасло чудо. Должно быть, он в рубашке родился. Мнимое отравление – последний намек, к которому стоит прислушаться.
– Камилла мертва, – выдавил он. – Где искать остальных наследников, чтобы отдать кипу кому-то из них? Блин… что я несу? Может, у нас обоих крыша поехала?
– Надо найти кипу как можно скорее.
– Как? Где?
– У нас есть ожерелье.
– Лично мне это ни о чем не говорит.
– У женщин инков ожерелья служили не только украшением, но и эмблемой, символом…
Глория закрыла глаза и провела над камешками рукой. Отдельные картинки вспыхивали и гасли в ее сознании. Старые сосны, плакучие березы… деревянный дом… забор…
– Загородный поселок, – уверенно заявила она. – Ты там уже бывал. В доме, где родилась дочь Дворака… Потом он получил квартиру в Москве. Вижу железную дорогу…
– Дворак работал инженером на железке. А у Камиллы есть… была дача в Росинке. Я говорил тебе, что столкнулся там с барменом из «Краба».
– Помню. Какой у них номер дома?
– Одиннадцатый.
Глория пересчитала камни на основной нити, к которой прикреплялись подвески.
– Ровно одиннадцать!
– Значит, кипу спрятано в доме? Поехали туда и…
– Не торопись, Рома. На ожерелье еще пять подвесок. На них тоже нанизаны камешки… Сколько в доме комнат?
– Три, не считая кухни.
– Не подходит. А деревьев в саду?
– Больше пяти.
Лавров тщетно пытался сообразить, на что указывает количество подвесок. Глория задумчиво глядела на ожерелье. В ее голове мелькали стволы деревьев… трава… кусты одичалой малины у забора… колодец… почернелый сарай…
– Пока не пойму, что за смысл в этой пятерке, – вздохнула она.
– На каждой подвеске – разное количество камней, – заметил сыщик. – Но в сумме они составляют девятнадцать.
– Камни, камни… Если в кипу вплетают бусины или ракушки, это указывает на материал, о котором идет речь.
– В доме все деревянное, кроме печки и дымохода. Надо разбирать печку! Ночью, пока новый хозяин не вступил в свои права.
– Как ты себе это представляешь?
– Да… придется повозиться. Ты поедешь со мной и на месте определишь, где спрятано кипу. Тогда мы быстро управимся. Выломать дырку в печной кладке – дело на полчаса.
– Боюсь, это будет непросто, – возразила Глория. – На кипу наложено заклятие. Оно не дается в чужие руки.
– Какое еще заклятие?
– Особая магическая формула, которая оберегает клад.
– Значит, нужно снять заклятие. Ты мне поможешь?
– Инки использовали древнейшую магию, в которой я мало смыслю.
– По твоим словам, я того и гляди сыграю в ящик. Надо ехать!
– Предлагаю не пороть горячку, – усмехнулась Глория. – Оставь мне ожерелье. Я над ним посижу, разберусь с этими камешками.
– Ты же сама говорила, что нельзя медлить.
– Говорила. Но в пустой спешке мало толку. Камилла не была семи пядей во лбу, несмотря на царскую кровь. Следовательно, код зеленых камешков предельно простой. Украшение предназначалось для дочери Дворака, чтобы та, когда придет время, передала его Камилле. Подразумевалось, что обе должны понимать смысл «послания». Авось, я расшифрую его раньше, чем ты…