— Gut. — Мейер потер пальцами виски, вытащил из кармана связку ключей и отпер оббитую железом дверь в оружейку. — Ждать. Нихт кричать! — хрипло каркнул он, проходя внутрь забитой оружием комнаты.
Нащупав рубильник, он включил свет, а затем прикрыл за собой дверь. Пошарив рукой на полке с аккуратно сложенными пачками патронов, он нащупал спрятанную им же початую бутыль кустарного русского шнапса — самогона. Выдернув пробку зубами, Мейер приложился губами к холодному стеклянному горлышку. Стараясь не вдыхать едкие сивушные пары, комендант сделал несколько судорожных глотков. Глотку привычно опалило огнем, а желудок спазматически сократился. Немец передернул плечами и оторвался от горлышка. Заткнув бутыль пробкой, Мейер отработанным до автоматизма движением убрал её на привычное место, спрятав за коробками боеприпасов. Закусив самогон приготовленной заранее плиткой шоколада, немец блаженно развалился на колченогом шатающемся стуле. Вскоре теплая расслабляющая волна вымыла из головы тупую похмельную боль, руки перестали трястись и Мейер вздохнул с облегчением. Распахнув дверь, комендант произнес:
— Проходить по очередь. Получать. Отходить.
Вовка вошел внутрь оружейки и протянул исписанный Сандлером лист бумаги Мейеру.
— Ich verstehe,[74] — кивнул комендант, мельком взглянув на листок. — Die erste Abteilung.[75] Заходить только командирен отделений, остальные ждать за Tur… — Он пощелкал в воздухе пальцами, вспоминая русское слово: — Дверь.
— Гефрайтер Незнанский, получай оружие на свое отделение, — «официальным» тоном, как старший по званию, произнес Вовка.
Петька заскочил в оружейку и замер перед раздаточным столом, на который Мейер навалил горку оружия: в основном видавшие виды карабины Маузера модели 98к.
— Sieben Mauser Karabiner. Kurtz, — принялся перечислять комендант. — Maschinenpistole MP40. Ein. Für den Abteilungsführer.[76]
— Ух ты! Мне? — не смог сдержать восхищенного возгласа Петька, хватая вороненую смертоносную «игрушку».
— Armleuchter! — прошипел немец, продолжая выкладывать боеприпасы на стол. — Die Patronen, die Granatapfel: zehn Stucke.[77] Гранатен lehr… учебный. Собрать потом. Сдать под счет!
— Яволь, герр комендант! — поспешно кивнул Петька. — Не сомневайтесь — соберем до последней.
— Zwai Pistole Walther P38.[78] — На стол легли пистолеты в потертых кобурах.
Дождавшись, когда мальчишки освободили стол от оружия, Мейер бросил на него длинный ручной пулемет с раздвижными сошками и жестяную коробку с пулеметной лентой.
— Maschinengewehr[79] 34,— произнес он. — Ergreifen. Забирать!
— Вот это хреновина! — стаскивая «ствол» со стола, воскликнул Петька. — Вот постреляем на славу!
— Следующий отделений! — торопил мальчишек Мейер, которому хотелось побыстрее разделаться с рутиной и хлебнуть из заветной бутылочки еще разок. — Не задерживайт!
Когда увешанные оружием мальчишки выстроились, наконец, на плацу, к Вовке подошел Сандлер. Прикрыв натянутую на голову вязаную тубу полевой фуражкой и застегнув шинель на все пуговицы, наставник зябко ёжился — с утра основательно похолодало, а с болот ощутимо потягивало промозглым ветерком.
— Вооружились? — поинтересовался он.
— Так точно! — ответил Вовка.
— Тогда грузитесь в машины, — бросил он, распахивая дверь кабины грузовика. — Дальнейший инструктаж получите по прибытии на позиции.
— Итак, бойцы, — выстроив взвод псов вдоль окопов, принялся наставлять мальчишек Михаэль, — солдат в обороне действует в составе своего отделения, занимающего позицию около пятидесяти метров по фронту. Позиции отделений во взводе объединяются во взводный опорный пункт, который по фронту занимает до трехсот метров и в глубину — до двухсот. Между позициями отделений могут быть промежутки по пятьдесят-шестьдесят метров, прикрываемые фланговым перекрестным огнем смежных отделений и огнем из глубины опорного пункта. Посему: взводным опорным пунктом назначается вот этот самый блиндаж, — Сандлер указал рукой на заглубленное в землю бревенчатое строение. — Первое и второе отделения располагаются по правому флангу, третье и четвертое — по левому. У нас в запасе, — он взглянул на часы, — около полутора часов до начала полевой игры. Занимаем окопы, заряжаем ружья и пулеметы. Посмотрим, как вы освоили матчасть на уроках по стрелковому делу. Танки пойдут на наши позиции с южного направления — оттуда, — махнул рукой наставник. — Будет стрельба, но снаряды, так же как и ваши патроны, — холостые. На территории полигона установлены заряды и мины для более достоверной имитации настоящего боя. Для первого раза вам поставлена простая задача: четко выполнять мои распоряжения, не палить в белый свет как в копеечку, не бояться и привыкать к звукам настоящего сражения, то есть к стрельбе и взрывам. Повторю еще раз то, что талдычил вам вчера: при подходе танка к позиции отделения выжидаете до тех пор, пока он подойдет к окопу на расстояние броска гранаты! После этого бросаете гранаты, стараясь попасть под гусеницу. Так как гранаты у вас учебные, этим вы, конечно, его не остановите, поэтому после броска ложитесь на дно окопа и пережидаете, когда танк перевалит через траншею. После чего быстро вскакиваете на ноги и бросаете гранату в кормовую, наиболее уязвимую часть танка. Вопросы есть?
— Есть, герр мастер-наставник! — произнес Вовка.
— Слушаю.
— Гранат у нас немного, — пояснил он. — Если все их кинут в подходящие танки, то в корму нечего кидать будет.
— Ясно. Командирам отделений распределить очередность бросков, — быстро сориентировался в ситуации Михаэль. — Половина отделения бросает гранаты в подходящие танки, половина — в отъезжающие. Понятно?
— Яволь!
— Тогда распределяемся по позициям!
Как и пообещал Сандлер, часа через полтора на дальнем конце полигона из-за редких деревьев начали выползать танки. Бронированные чудовища медленно разъезжались в стороны, выстраиваясь в редкую цепь.
— Раз, два, три… — принялся считать танки Петька, нервно тискающий в руках автомат. — Девятнадцать, пацаны! — выкрикнул он. — Примерно по одному на двоих, выходит…
— Обычный танковый взвод, — пояснил Сандлер находившемуся рядом с ним на опорном пункте Вовке, рассматривая в бинокль вытянувшуюся цепь бронемашин. — Четырнадцать средних танков: в основном «Панцеркампфвагены IV», хотя вижу пару «двушек» и одну «трешку». Надо же, и пара тяжелых затесалась: «Тигр» с «Пантерой». А вот нового ничего нет, — хмыкнул Михаэль, — оно и понятно: новички за рулями. Ну и пяток легких… Ага, началось! — довольно произнес он.
Вовка увидел, как неподвижно стоявшие до того машины окутались клубами дыма и на полных парах стремительно помчались к позициям псов.
— Achtung! — крикнул Сандлер. — Приготовиться!
— Приготовиться! — понеслась вдоль окопов дублируемая гефрайтерами команда.
«Бах!» — гулко хлопнул одиночный выстрел — видимо, у кого-то из мальчишек сдали нервы. Следом за первым выстрелом, словно по инерции, прозвучало еще несколько.
— Отставить!!! — Сандлер запрыгнул на бруствер окопа, чтобы всем курсантам было его хорошо видно. — Стрелять только по моей команде либо когда танки приблизятся метров на двести! Не раньше и не часто! Представляйте, что отсекаете от танков пехоту противника!
Спрыгнув обратно в траншею, он вновь приложил бинокль к глазам. Один из танков неожиданно плюнул огнем. Громыхнуло, но несильно — сказывалось расстояние.
— Не стреляем! Ждем! — вновь крикнул мастер-наставник.
Выстрелил еще один танк, за ним еще и еще. А следом понеслось: поверхность полигона вздыбилась — видимо сработали заряды, о которых предупреждал Сандлер. По ушам садануло так, что мало не показалось. Часть пацанов из четвертого отделения так и вовсе землей засыпало — слишком близко к окопам немцы один из зарядов прикопали. А танки все перли и перли, невзирая на взрывы.
— Братцы, так они же нас раздавят! — закричал кто-то из мальчишек. — Вона какие… — Бросив карабин на дно окопа, пацан выпрыгнул из траншеи и метнулся к видневшимся за позициями зарослям. Поддавшись панике, следом побежали еще несколько ребят.
— Куда?! — закричал Сандлер, увидев беглецов. — А ну назад! Пристрелю!
Испуганные мальчишки, кроме самого первого, вновь ссыпались в окоп и похватали карабины.
— Путилофф, верни этого придурка! — приказал Сандлер, не отрываясь от бинокля. — Я его и вправду пристрелю, если не вернется, — на полном серьезе произнес немец. — Дезертирам — смерть!
— Слушаюсь, герр Сандлер! — Вовка перевалился через бруствер и помчался за улепетывающим во все лопатки пацаном. Он нагнал его у самой кромки леса и ударил беглеца по пяткам носком сапога. Запутавшись в собственных ногах, мальчишка упал, Вовка тут же навалился на него всем телом.
— Сдурел, что ли, урод! — закричал он в лицо струсившему пацану, талдычившему скороговоркой: «Они нас раздавят, они нас раздавят, они…»
Вовка съездил сокурснику по зубам тыльной стороной ладони, а после принялся хлестать его по щекам.
— Все, хватит! — наконец взмолился беглец. — Я понял! Понял уже!
— Ни хрена ты не понял, Ищенко! — Вовка прекратил шлепать пацана по лицу. — Сандлер тебя пристрелить грозился, как дезертира. Давай, подъем! — Он встал с беглеца и, протянув ему руку, помог подняться с земли. — Дуй на место и молись, чтобы все обошлось! Сандлер, в общем-то, не злопамятный…
Они вместе добежали до окопов, после чего разделились: Ищенко вернулся на позиции своего отделения, а Вовка побежал с докладом к мастеру-наставнику.
— Вернул? — заметив появление заместителя, спросил Сандлер.
— Так точно! — кивнул Вовка. — Что ему теперь за это будет? — решил разузнать мальчишка.