Пол первого этажа – крупные блестящие белые плитки. Одна к одной. Маленькие люди с пакетами бродят туда-сюда. Сюда-туда… Хаотичное хождение.
Кофейня располагается на третьем этаже. Перелезть через перила, стать на небольшой выступ и податься вперед… Несколько секунд свободного падения. Тут не больше пятнадцати метров.
Между мной и ответами стоят какие-то мгновения…
Просто решись. Просто перелезь. Просто прыгни.
Но такая высота совсем не гарантирует смерть.
Допустим, я все-таки выживу, отделавшись множественными переломами, скажем, разрывом селезенки и ушибом головного мозга средней тяжести. Итог: выписка из больницы, спустя долгие месяцы утомительного лечения.
Если удачи окажется поменьше, и добавится перелом позвоночника со смещением и сдавливанием спинного мозга, то итогом будет паралич. Перспектива провести остатки дней без возможности ходить или же двигаться вообще, меня не прельщает.
Нельзя исключать, например, диффузное аксональное повреждение головного мозга, тогда вегетативное состояние обеспечено…
Я возвращаюсь в креслице под пристальным взглядом все того же мужчины в круглых очках.
– Авада Кедавра, – бормочу я и устраиваюсь поудобнее, проваливаясь в мягкость.
В лучшем случае – смерть, и тогда я выхожу из иллюзии. А что дальше? Обшарпанные стены лечебницы, смирительная рубашка… Но если предположить, что мир вокруг меня действительно существует, а после смерти ничего нет, лишь тьма, то я идиот вселенского масштаба.
– Тот страшный лес, где путь наш обрывался,
Заполнен злыми гарпиями был,
Что со Строфад троян изгнали…
Знай: всякий раз, когда, покинув грудь,
Душа самоубийцы вылетала, – к седьмому кругу Ада
Жуткий путь указывал ей Минос…[7]
Цитирование прекращается. Вести диалог с Голосом я не хочу, поэтому допиваю теплый кофе и собираюсь наконец-то отправиться за подарком Еве.
Уж лучше подожду своей естественной смерти. В любом случае, она наступит. А пока что, постараюсь выжить здесь. Прожить… Прожить достойно?
Стоит попытаться.
– Умереть всегда успеешь. А жизнь тебе никто не вернет.
Вибрирует телефон.
– Крис, чем занят? – из динамика звучит бодрый голос Артема.
Голос прав: жизнь мне никто не вернет…Так что, повоюем еще… Теперь вернемся к делам насущным.
– Еве подарок покупаю, – говорю я, наблюдая за Полиной. – Что там насчет празднования?
– Как обычно… Отчим против, а мать и слово поперек боится сказать.
– Тогда действуем по старому плану? – я всегда готов предоставить свою квартиру на разгром Еве и ее друзьям. Артем бы с радостью сделал то же самое, но комната, которую он снимает, не подходит для такого рода мероприятий.
Стандартная программа развлечений, конец которой разворачивается в моей квартире.
Крики, смех, переполох. Крем от торта на обоях, сладкая газировка впитывается в пол. Хмурая Варя, в праздничном колпаке. Что ж, я всегда готов…
– Только, если тебе не напряжно.
– Брось, мы с тобой сто лет дружим, а Ева мне, как… – я запинаюсь. – Как родная. Ты же знаешь.
– Ладно… Дарить, что собрался?
– А что ей отчим запретил?
– Только не говори, что перчатки и тот жуткий манекен!
– В точку. Надо же его побесить. Может, малая научится драться, да наваляет ему когда-нибудь.
– Как ты в прошлый раз? – Артем смеется. – Так, я вообще по делу звоню… Погоди секунду… Эй! Кто его сюда пустил?!
Какая-то возня, шуршание и ругань.
– Тема?
– Да-да, я позже перезвоню. Тут к нам ненормальный завалился…
Гудки. Если хочешь связать свою жизнь с медициной, то будь готов ко всему.
Телефон в кармане, чашка пустая, Голос молчит – пора отправляться за покупками. Я оставляю деньги за кофе и «на чай». В дар получаю очаровательную улыбку Полины.
Магазин спортивных товаров впихнули на втором этаже.
Дойти до эскалатора, сделать шаг на ступеньку и стоять.
Прогресс используют здесь, чтобы уменьшить нагрузку на ноги. Меньше устанешь – больше магазинов обойдешь. Больше магазинов обойдешь – больше купишь. Прогресс частенько бывает на темной стороне. И чем дальше, те чаще он ее посещает, принося все меньше пользы.
Вредители и недалекие потребители – вечный симбиоз.
– Аминь.
Я усмехаюсь про себя и ставлю ногу на ступеньку. Сразу же еду вниз. Обычных лестниц в торговых центрах нет.
Я стою и еду. Все стоят и едут. Мимо нас, направляясь вниз, в спешке пробегает перепуганный, вспотевший юноша. Перепрыгивает через ступеньки, чуть ли не спотыкается, ни на кого не оглядывается.
Визг. Пронзительный женский визг раздается откуда-то сзади. С этажа, который я только что покинул.
Вопль. Топот и шуршание пакетов. С первого этажа кто-то кричит о помощи. Отдаленно слышится детский плач, затем еще один.
Где-то бьется посуда. Где-то бьется стекло.
И вновь вопль.
И снова женский визг.
Звон пожарной сигнализации взрывает воздух и бьет по барабанным перепонкам. Меня захлестывает волна всеобщей паники.
Не идти ко дну. Держаться на плаву.
Я не жду, пока эскалатор довезет меня. Сбегаю по оставшимся ступеням и спешу к следующему – что бы здесь ни начиналось, задерживаться нельзя. Ни в коем случае.
Смотреть по сторонам, думать о том, что и почему происходит – терять время. Все потом.
Из обувного магазина впереди выскакивает охранник, держась окровавленной рукой за шею. Два шага – упал. За ним вылетает второй. Три шага – упал. Кровь хлещет из артерий обоих мужчин, расползается по белым квадратным плитам.
Я пячусь назад.
Дзинь! Двери лифта слева открываются, и я устремляюсь к ним. Из них никто не выходит – пустой. Удача.
Внутрь. И я опять пячусь назад: возле детской коляски сидят двое парней и с остервенелой жадностью вгрызаются в тело женщины. Они меня не замечают.
Коляска пустая. Женщина мертвая. Труп теряет кусок за куском, сбрасывает вес…
– Так и будешь смотреть?!
Голос обеспокоен. Почти кричит.
– Сзади!!!
Теперь кричит. Но на его предупреждение среагировать я не успеваю.
Кто-то запрыгивает на меня сверху, хватает за волосы и оттягивает голову в сторону. У левого уха раздается клокочущий хрип, я теряю равновесие и падаю на спину. От удара перехватывает дыхание.
Дикий.
Дикий… Мужчина. Наскакивает сверху и прижимает к полу.
Красные белки глаз, зрачки сужены в точку, из невообразимо широко раскрытой пасти летит слюна… Черные извилистые полосы расползаются от исчезающих губ…
Я выставляю предплечье вперед, и он натыкается на него шеей. Клацает зубами. Рывками тянется к моему лицу.
Дикий готов обглодать. Сожрать нос, выковырять глаза, откусить щеки и уши. Разорвать плоть. Сжевать каждое мышечное волокно…
Я вижу это в его взгляде. Немой, голодный, отчаянный и дикий крик. Могу услышать мысли… Мысль…
«МЯСО, МЯСО, МЯСО, МЯСО!!!»
Клац-клац-клац.
«МЯСО!!! МЯ-Я-Я-ЯСО!!!»
Клац-клац-клац.
У пожарной сигнализации, кажется, открывается второе дыхание. Она звучит громче, пронзительней и тревожней.
Дикий таращится, ненавидит. Хрип на вдохе и хрип на выдохе, словно в дыхательных путях что-то застряло.
«МЯСО, МЯСО, МЯСО, МЯСО!!!»
Я хватаю его за шею. Сдавливаю. Хрипы становятся тише, но напор становится еще сильнее.
Освободиться.
Я давлю жестче.
– Давай же! – кричу я.
Желания убить нет, но есть желание выжить. Он беспомощно хватает ртом воздух, хочет вырваться, чтобы вдохнуть… Чтобы не сдохнуть.
Я сталкиваю его с себя ногой. Дикий валится набок и почти сразу же вскакивает на ноги, однако, на этот раз я оказываюсь быстрее. Мой кулак уже летит к его виску.
Удар выходит довольно точным. Костяшки отзываются ноющей болью. Боль – это провокация на слабость. В такие моменты.
– На эскалатор! Бегом!!!
Голос гремит в голове, не оставляя шансов на сопротивление. Я следую совету.
Дыхание сбивается, активно выделяется пот, охлаждая нагревающееся тело. Никаких мыслей. Только желание убраться отсюда.
Где-то внизу раздается несколько одиночных выстрелов, к которым присоединяется автоматная очередь. Полиция?
Новая волна воплей, визга и криков о помощи.
Люди… Один за другим… Они блюют. Масса нехарактерного болотного цвета… Рвота повсюду. Мешается с кровью и растекается неровными, грязными пятнами.
Люди… Блюют и падают. Блюют и падают…
Я уверен, чувствую, что замертво. Никаких движений, тела в покое.
Один, второй, третий… Сколько же…
До эскалатора рукой подать.
– Справа!!!
На этот раз я успеваю и отскакиваю назад от мчащегося Дикого.
«МЯСО, МЯСО, МЯ-Я-Я-ЯСО!!!»
Его бледная рука пролетает в каких-то сантиметрах перед лицом, а он сам врезается в перила и перелетает через них. Падает.
Пожарная сигнализация продолжает орать. Сердце продолжает колотиться. Вырабатывается адреналин, активнее выделяется пот.
Смотрю на эскалатор, и душа уходит в пятки. Четверо Диких, этих тварей, сидят совсем рядом с ним и потрошат чье-то тело. Голыми руками. Ломают кости, вгрызаются в мясо, вытягивают сухожилия…
Есть еще два эскалатора, но нет гарантии, что там обстановка лучше. Рискнуть здесь? Но…
Краем глаза замечаю движение и вновь отскакиваю назад. Голос молчит.
На место, где я только что стоял, на колени падает женщина. Упираясь руками в пол, она буквально захлебывается собственной рвотой, закашливается. Жижа болотного цвета льется из ее рта, из ее ноздрей… Длинное желтое платье уже не солнечное и не яркое.