Широкоплечий, метра под два ростом и весом за сотню килограмм, он идет на удивление легко. Его движения плавные, выверенные, однако, не лишены жесткости. Конечно, среди людей часто встречаются представители таких размеров, но от Барди, в отличие от них, исходит некая первобытная, дикая мощь, как и от Эйрика, оставшегося в вертолете. Странно, что от других членов группы такого ощущения нет…
Под взглядом Романовых мы пересекаем галерею и заходим в полностью пустой зал. Ни тел, ни картин, ни скульптур… Ничего.
Дверь слева заперта. Это обрекает нас на дополнительный крюк. Во мне поселяется чувство, что они закрыты не просто так.
– Думаешь, подстроено?
– Скорее всего.
– Что «скорее всего»? – интересуется Хёрд, а Барди разворачивается и застывает с вопросительно поднятой бровью.
– Слушайте, – я решаю поделиться догадкой, – днем здесь ни у кого нет ключей, чтобы запирать двери. Тем более, судя по телам, смерть почти у всех наступила в одно время и довольно быстро, а значит паника не успела начаться. Если кто-то из службы безопасности и выжил тогда, то вряд ли бы он побежал в залы, где происходило… Мысль, в общем, вы поняли.
– Поняли… – Хёрд мрачнеет. – Если так, то вполне возможно, что мы идем в ловушку.
– И кому это нужно? – я отдаю себе отчет в том, что замешаны не люди.
– Тем, кто следил за твоим родом. Не знаю, кого выбрали для такой длительной задачи… Но ждать хорошего не стоит, – Барди намного спокойнее к этому относится.
Мне бы его выдержку.
– Нет у нас времени разжевывать. Просто будьте начеку, – Хёрд ведет нас.
– Им можно доверять. Я за ними наблюдал.
Я киваю и получаю косой взгляд Барди. Видимо, мне они не очень доверяют…
– Они еще не пришли в себя после «Псевдо»…
Это замещение твоей личности той,
что нужна исполнителю или заказчику.
Они многое поставили на кон и теперь опасаются потерять.
Мы можем им помочь… Полезный будет союз.
А если Голос – это и есть та личность…
– При «Псевдо» личность формируется путем внедрения
ложных воспоминаний. По сути, ты это ты, просто
с иным прошлым. Иногда, как в случае с ними,
проводится масштабное замещение воспоминаний,
чтобы создать абсолютно новые личности. А иногда
это выборочные моменты, чтобы манипулировать эм… существом.
Надо же… Целая лекция от Голоса. Давно он не был таким разговорчивым…
Насколько я помню, то следующий зал именуется Малой столовой, и он действительно небольшого размера: шагов десять в длину и в ширину столько же, если не меньше. Стоящий в центре белый мраморный стол обычно пустует, но сейчас на нем лежит три свежих тела, сверху которых спиной к нам сидит Дикий. Занятый пережевыванием плоти, он нас не замечает и иногда лишь дергает в сторону головой, словно у него нервный тик.
Тик… Я тебя понимаю.
Барди негромко щелкает пальцами, привлекая внимание твари. Реакция следует моментальная: Дикий, резко оглянувшись, с хрипами бросается к Барди, но тот уходит под его вытянутую вперед правую руку, перехватывает за волосы и втыкает нож в шею.
Повторяет Хёрда?
Одно движение – лезвие перерезает шею изнутри и вместе с хлещущей кровью выходит наружу. Барди тихо опускает тело на пол.
Голова практически отрезана… Силы у него немерено.
Из следующего зала доносится кашель и громкое, тяжелое дыхание с прерывистым хрипом. Не теряя ни секунды, мы вбегаем через открытые двери: у дальнего окна на четвереньках стоит Дикая, захлебываясь нескончаемым потоком рвоты, и спустя мгновение падает. Образовавшаяся тишина давит на уши.
В зале, помимо умершей твари, лежит еще несколько гниющих трупов и один свежий.
– Видишь? Сами по себе дохнут, – Хёрд подходит и пинает Дикую в бок.
Я пожимаю плечами. Дохнут – хорошо, но неизвестно, сколько живых впереди.
Живых Диких… Активных Диких? Не совсем понятно живы они или мертвы…
Перед выходом из зала на стульчике я замечаю тело старушки с наполовину обглоданным лицом и полностью съеденной плотью с шеи. Все четыре ножки стульчика стоят в луже крови, натекшей с бывшей смотрительницы музея.
– Сидунька! – внезапно раздавшийся рядом голос Вари, заставляет меня вздрогнуть и вновь обернуться.
На вопросительный взгляд Барди я просто качаю головой, стараясь угомонить взбесившееся сердце…
Следующие восемь залов совсем небольшие. Дикие нам не встречаются. Ни одной твари. Только неподвижные гниющие мертвые.
Мы идем молча, и у меня выдается немного времени обдумать информацию последних нескольких часов. Но в голове свербит одна назойливая мысль…
Людей больше нет. Человек уничтожен. Правда ли это? Что тогда делать дальше… Жить с Евой среди этих Существ? Они, вроде бы, сами-то не в лучшем положении… Из-за неизвестности настоящего я не могу выстроить примерную картину будущего… Это не дает покоя.
О покое можно забыть на ближайшее… На ближайшие… Если не навсегда.
Тем временем мы заходим в девятый маленький зал, и идущий впереди Хёрд застывает на месте. Из-за приоткрытых дверей впереди доносятся хрипы и шарканье далеко не одной твари. На слух определить их количество невозможно. Но мне оттуда слышатся еще и чьи-то голоса…
Голоса…
– Ух ты! Когда вырасту, то у меня будет такая же библиотека!
– Обязательно будет, Кристофер. Наверное, Николай Второй тоже с детства мечтал о ней и вот, она у него появилась… А в каком году она появилась, Варюш?
– В тысяча восемьсот девяносто пятом!
– Умничка, а как называется этот стиль? Кристофер?
– Готический…
Толчок в плечо меня возвращает. Голоса пропадают.
– Крис, давай без этого. Нам нужны и твои силы тоже, – Хёрда напрягает мое выпадение из реальности. Оно и понятно. Из-за меня могут погибнуть все.
Я киваю, наблюдая за тем, как Барди бесшумно подходит к дверям и просовывает между створками нож. В отражении на лезвии он оценивает ситуацию и пальцами свободной руки показывает нам количество Диких.
Девять…
В Библиотеке не так уж и много места для драки. Замешкаешься, и эти твари прижмут к какому-нибудь столу или полкам и сожрут. По три на каждого из нас… Эти-то справятся, а мне придется туго. Только если…
– Помогу. Не волнуйся.
– Если хотите драться, то Мы справимся, – шепчу я Хёрду.
– Мы? А… Хорошо. Тогда обойдемся ножами, – он убирает ладонь с набедренной кобуры. – Уверен, что справитесь? Ты уже был Ведомым?
– Да.
– Ладно. Но может, обойдемся и без твоей помощи, – Хёрд машет Барди, чтобы тот подошел к нам, и говорит ему только одно слово: – Фермопилы.
Барди довольно улыбается, возвращается к двери и начинает аккуратно, тихо укладывать тела как можно плотнее друг к другу.
Прямо под дверью.
Створки открываются «от себя».
Баррикада?
– Нам бы парочку. Положим сверху, – Хёрд уходит в предыдущий зал и обратно шагает с телом мужчины на плече. – Нужно еще одно.
Таскать разлагающиеся тела мне не приходилось…
Выбора особого нет: женщина в коротком платье с лопнувшими гнилостными пузырями на ногах и парень в спортивном костюме.
Закрыв последнему глаза и рот, я беру его на руки и несу к Барди. Что за «Фермопилы» они мне не объясняют и оставляют поодаль следить за тылом.
Я чувствую себя беспомощным юнцом.
Баррикада из тел возвышается до пояса. Идея ясна: в дверной проем смогут протиснуться максимум двое Диких, а пока они будут перебираться через тела, Хёрд и Барди убивают их. Сложностей возникнуть не должно, но если что.
Мы поможем.
Хёрд стучит костяшками по косяку. Хрипы становятся громче. Слышатся шаги, затем бег и через секунду в проеме показывается первый Дикий. Даже не остановившись, он карабкается по трупам, пялясь на нас выпученными глазами.
Хёрд делает выпад, протыкает ему шею и, оттолкнув ногой уже мертвого Дикого, вытаскивает нож. Тут же залетает вторая тварь, пытается перескочить через препятствие, но наступает на чью-то голову, кожа которой вместе с волосами сходит с черепа. На этой стадии разложения – ничего удивительного. Дикий валится на живот…
Барди перерезает горло.
Семеро…
Тишина. Никто больше не идет… Ругнувшись, Хёрд вновь стучит по косяку – тишина.
– До ночи здесь провозимся, – ворчит Барди, берет нож в зубы и перепрыгивает через баррикаду тел.
– Стой! – кричит Хёрд, но слишком поздно: на Барди налетает первый Дикий.
Мы бросаемся на подмогу и успеваем перехватить двух тварей, рвущихся к нему. Сбивая с ног своего Дикого, я краем глаза замечаю движение слева – еще один.
Сердце колотится. Руки будто наливаются силой, слегка дрожат, и я, ударив Дикого ножом в шею и решив, что половины вошедшего клинка вполне хватит, сразу вытаскиваю его и переключаюсь на почти схватившую меня вторую тварь. Увернувшись от ее рук, бью кулаком в висок, перехватываю финку острием вниз и вонзаю в шею до самой гарды.
В этот момент за мою ногу кто-то хватается и резко тянет в сторону, выводя меня из равновесия. Я спотыкаюсь о невесть откуда взявшийся стул и с грохотом падаю на пол. Финка теряется – до нее не дотянуться. За ногу крепко держит тот первый Дикий, которого я не добил – будет мне уроком – и, закашливаясь кровью, пытается подтащить к себе.
Звон разбитого стекла и озлобленный рык – на Барди набрасываются две твари, впечатывая его в книжный стеллаж со стеклянными дверцами. Хёрд же сцепился с одной особо прыткой тварью, которая вот-вот доберется до него зубами. Но, извернувшись, он отталкивает ее от себя, бьет под дых и перерезает глотку…