Но Суворов-Резун воображает, что воевали только одни десантники, с автоматами, парашютами и десантными ножами.
«И под танки их, под танки, и еще раз туда же», — разоблачает он.
Это десантников — под танки.
«А затем — встречное танковое сражение под Прохоровкой. С нашей стороны — 5-я гвардейская танковая армия Ротмистрова и 5-я гвардейская армияЖадова. Десантники».
Ну что, пусть будут в 5-й гвардейской десантники? Да нет, факты — упрямая вещь.
Суворов-Резун:
«Солидный источник— «Советская военная энциклопедия» (т. 2. С. 489): «11 июля 1943 года танковая дивизия «Адольф Гитлер» 2-го танкового корпуса СС нанесла удар в стык 95-й гвардейской стрелковой и 9-й гвардейской воздушно-десантной дивизий 33-го гвардейского стрелкового корпуса…» Это совсем другой участок Курской дуги, а история та же: немцы били с двух направлений, так вот, на другом направлении главного удара немцев встретила она же, мать — крылатая пехота».
«Советская военная энциклопедия» — солидный источник.
Но неужели кроме «крылатой пехоты» немцев никто не встречал? Это действительно какие-то «гвардейские чудеса».
Смотрим на карту Курской битвы, Центральный фронт! В самом центре немецкий клин упирается в 17-й гвардейский стрелковый корпус.
Наверняка десантники: ведь Суворов-Резун считает, что гвардейские стрелковые корпуса создавались из десантников.
«Второй эшелон шестидесятой составлял 17-й гвардейский стрелковый корпус генерала А. Л. Бондарева, переданный Рокоссовским из 70 армии. Корпус, в основном состоящий из бывших пограничников, хотя еще и не восполнил больших потерь, понесенных им в предыдущих боях, все же оставил хорошее впечатление у побывавшего в корпусе командира. «Мал золотник, да дорог» — так оценил Иван Данилович пограничников, любуясь их молодцеватым, боевым видом» (Шарипов А.А. Черняховский. М., 1972. С. 199).
Вот-те и на! Гвардейский стрелковый корпус состоял из пограничников!
А 17-й гвардейский сыграл очень важную роль в сражении на Курской дуге. В центре наступления немцы прорвали фронт оборонявшихся дивизий и, обойдя очаги сопротивления, двинулись вперед. В это время 17-й корпус и был выдвинут из глубины вместе с двумя истребительно-противотанковыми и одной минометной бригадами. Корпус задержал немцев, а затем, при поддержке танков, контратаковал. Атака прошла не очень успешно, но немцы после этого в центре уже не наступали.
Но не это самое важное. Самое важное то, что из двух армий, 13-й и 70-й, которые оборонялись на северном фасе Курской дуги, одна, 70-я, была создана на базе погранвойск. Ради этой операции была оголена гигантская граница от Дальнего Востока до Средней Азии. Суворов-Резун этой армии как-то не заметил: он был слишком увлечен десантниками.
А вот Рокоссовский, который командовал Центральным фронтом, запомнил ее на всю жизнь:
«Никогда не забудется Курская битва. В составе Центрального фронта… находилась целая армия, сформированная из пограничников. Именно в стык этой армии с соединением генерала Пухова и нацелили главный удар немцы в районе станции Поныри.
Завязались беспримерные по своему упорству бои. Враг ввел в дело танковые дивизии, вооруженные тяжелыми машинами «тигр» и «фердинанд», отборные полки пехоты, громадные массы авиации. Но ничто не помогло. Напор фашистов разбился о мужество и стойкость советских воинов.
Помню, что высоту 88 обороняло подразделение пограничников во главе с майором Шилковым. В первый день боев высота была атакована врагом четыре раза. Вечером спрашиваю командующего:
— Как высота 88?
— В наших руках, — отвечает.
На второй день враг ввел новые силы и атаковал высоту 88 шесть раз. Справа и слева немцам удалось вклиниться в расположение наших войск.
Спрашиваю ночью командующего:
— Высота 88 держится?
— Держится.
На нашем участке враг в разных местах продвинулся от двух до восьми метров. А высоту 88 так и не взял.
Разве такое изгладится из памяти народной!» (Цит. по: Кисовский Ю.Г. От первого дня до последнего. М., 1988. С. 200).
У нас не изгладилось. Изгладилось только у одного английского писаки.
Не пробившись в центре, немцы пошли на восток, на позиции 13-й армии, в составе которой действительно оборонялись и десантники. Но была у Понырей еще и 20-я отдельная Сталинградская истребительно-противотанковая артиллерийская бригада, рубеж которой «тигры» не прошли. Не добившись успеха под Понырями, немцы снова двинулись на 70-ю армию — в последнюю, отчаянную атаку.
Там положение скоро стало очень тяжелым. 140-я стрелковая дивизия 70-й армии была почти полностью обескровлена. Одиночные танки проникли за оборонительные порядки 96-й дивизии; штаб дивизии занял круговую оборону. Отряд лейтенанта АД. Романовского в 18 человек погиб полностью, оставив вокруг себя 80 трупов гитлеровских солдат. Но к месту прорыва уже подходила 11-я танковая бригада, заставившая-таки немцев отойти.
Эта последняя атака немцев была отбита. С севера прорваться к Курску немцам не удалось.
И на южном фасе Курской дуги тоже воевало много пограничников. Известная нам по Сталинграду 52-я гвардейская стрелковая дивизия оказалась как раз на направлении главного удара. «Курская битва для личного состава 52-й началась намного раньше, чем для остальных соединений армии» (Сечкин Г. Граница и война. С. 250). На карте Курской битвы видно, что 52-ю гвардейскую стрелковую немецкий танковый таран оттеснил дальше всех, но фронт все-таки не прорвал! Пограничникам помогла 1-я танковая армия Катукова. А вот если бы прорвал…
Суворов-Резун:
«И на Курской дуге под танки шли десантники-гвардейцы. Там монументы стоят с точным указанием, какие гвардейские десантные дивизия держали танковые клинья. (Понятно, держали вместе со штрафниками и другим фронтовым людом)».
Ох, верно. Не врет Суворов-Резун про монументы. Есть там они. В память о 52-й гвардейской стрелковой гвардейской дивизии стоит 76-мм орудие — на том рубеже, где пограничники остановили немцев.
Суворов-Резун этого монумента не видел.
Воевали на Курской дуге и десантники. В районе Прохоровки действовали солдаты 9-й воздушно-десантной дивизии. Немцев встретили 23-й и 28-й гвардейские воздушно-десантные полки. Танковый корпус «Адольф Гитлер» их не преодолел.
Но Суворов-Резун считает, что врага отразили только десантники. Не артиллеристы, не танкисты, не пограничники, не авиация, не пехота, а десантники…
Только десантников бросали на танки.
«А чего же их не по прямому назначению?
Оттого, что «успешное применение крупного десанта невозможно без полного господства в воздухе в полосе его пролета, в районе десантирования и для последующих боевых действий» (Командующий ВДВ генерал-полковник Д. Сухорукое. ВИЖ. 1981. № 7. С. 71)».
Хорошая цитата, правильная. Ах, если бы Суворов-Резун цитатами и ограничился! Но он сопровождает цитату комментариями — и я от изумления снова хватаюсь за голову.
«Попытка же выбрасывать корпуса в ходе нормальной войны, когда идет многолетняя война на равных с переменным успехом, завершалась катастрофами: выброска 4-го воздушно-десантного корпуса в феврале 1942 года под Вязьмой и Днепровский десант 1943 года».
Ничего себе!!!
Ну, ты, дядя, и в самом деле «Суворов».
Любой, кто читал историю ВДВ, знает, что выброска 4-го воздушно-десантного корпуса завершилась удачно.
«В конце января и в течение февраля 1942 г. на Смоленщине, западнее Вязьмы и Юхнова, были выброшены части 4-го воздушно-десантного корпуса — более 10 тыс. человек. Свыше пяти месяцев сражались они на оккупированной гитлеровцами территории вместе с прорвавшимися в тыл противника кавалеристами П. А. Белова и частями армии М. Г. Ефремова. Ими были нарушены коммуникации немецкой группы армий «Центр» и существенно ограничены ее наступательные возможности» (Кирсанов Н. А. Место назначения — фронт. М., 1978. С. 25).
Кавкорпус П. А Белова во время битвы под Москвой перешел в контрнаступление против Г. Гудериана и вторгся далеко в глубину немецкой обороны, имея целью захват Вязьмы. Ему на помощь, для перехвата тыловых путей противника, был послан парашютный десант. В начале февраля десантники присоединились к кавалеристам П. А. Белова и подошедшей с другого направления 33-й армией М. Г. Ефремова. Однако контрудары немцев отсекли часть 33-й армии и не дали пробиться к Вязьме 43-й армии. Для усиления оказавшихся в окружении советских частей был высажен второй десант. Он тоже был успешным, хотя в связи с нехваткой самолетов и немногочисленным. Г. К. Жуков пишет в «Воспоминаниях и размышлениях»: «Но из-за отсутствия транспортной авиации в дело была введена одна 8-я воздушно-десантная бригада в составе двух тысяч человек».
Немцам с действующей в их тылу группировкой справиться было очень трудно. Жуков пишет, что в целях стабилизации обороны в районе Вязьмы немецкое командование перебросило из Франции и с других фронтов крупные резервы. Из-за этих резервов Вязьму взять не удалось. Весной 1942 года Ставкой Главнокомандования было принято решение наступать на юге; на Западном фронте Красная Армия переходила к обороне. Для того чтобы помочь выйти из тыла противника войскам П. А. Белова, М. Г. Ефремова и десантникам, был заброшен еще один, третий десант, в 4 тысячи человек, из 10-го десантного корпуса. В конце июня Белов и десантники вышли к своим; Ефремов выбрал более краткий путь, чем тот, который ему рекомендовали, — и был разбит.
Так что не знает Суворов-Резун истории ВДВ. Десант под Вязьмой был успешным.
Но из всего того, чего он не знает, Суворов-Резун делает потрясающий вывод.
«Вывод: самые лучшие бойцы Советского Союза численностью более миллиона человек готовились для операций особого рода, для действий в тылу противника. Вместо этого на протяжении всей войны их внезапно без всякой подготовки бросали на выполнение задач, для решения которых они не имели ни соответствующих навыков, ни вооружения.