Итак, мы видим, что в 1940-м году доля Германии в мировом производстве вооружений составляла всего 40 процентов, а СССР — целых 23. А если бы Гитлер перевел свою страну на военные рельсы — какая могла быть доля? Просто страшно подумать! Все 40, 5 процента!
Германия — маленькая страна, без сырьевых ресурсов и с 80 миллионами населения, ей 40 процентов мирового производства вооружений еле хватит, чтобы защитить свои ничтожные границы. СССР — страна с жуткими ресурсами, жуткими границами и с 200 миллионами граждан. 23 процента мирового производства вооружений в СССР — да, это подготовка к войне…
Короче, не перевел Гитлер свою маленькую Германию на военные рельсы, а Сталин перевел…
Интересно, что в другие годы фюрер был еще дальше от мысли переводить. В 1939 году доля Германии составляла 43 процента, доля СССР — 31 процент. И в 1939 году, по Резуну, Сталин жаждал напасть на Гитлера.
Воспользоваться моментом, когда у Гитлера не было снарядов!..
А вот в Красной Армии положение со снарядами было просто великолепным. Об этом каждый может прочитать в книге «Маршал Жуков. Каким мы его помним». М., 1988.
Г. К Жуков после войны в беседе с Константином Симоновым коснулся вопроса об обеспечении Красной Армии снарядами на начало 1941 года:
«Особенно тяжело обстояло в ту зиму и весну дело с боеприпасами. Новые, введенные на вооружение артиллерийские системы, в том числе противотанковые, были обеспечены только пробными сериями снарядов. Из-за задержки со снарядами задерживалось и уже налаженное производство орудий.
Мы поставили вопрос о создании годового запаса снарядов на первый год войны, считая, что после перевода промышленности на военные рельсы производство, покрывающее нужды фронта, может быть достигнуть только через год после его начала.
Возникли споры.
Вознесенский, человек, знающий экономику, тут же мгновенно подсчитал, какое огромное количество снарядов мы хотим иметь в запасе, и с карандашом в руках начал доказывать, что, согласно нашим расчетам, мы планируем 500 снарядов для поражения одного танка противника.
— Разве это возможно?
Пришлось ответить ему, что это не только возможно, а необходимо, что будет отлично, если нам удастся обойтись даже не пятьюстами, а тысячью снарядов для уничтожения каждого немецкого танка.
— А как быть с нормами поражения, записанных у вас во всех документах? — спросил Вознесенский.
— Так это же нормы поражения на учениях, а на войне другое дело. Была создана комиссия.
После всех подсчетов убедились, что производство такого количества снарядов металлом обеспечить можно, но нельзя обеспечить порохами, с порохом дело обстояло из рук вон плохо.
В итоге заявку пока было решено удовлетворить только на 15–20 процентов».
Маленький комментарий к словам Г. К. Жукова. В июне 1941-го только началось производство 57-мм противотанковой пушки; снарядов к ней запасти не успели. С 1939 года началось производство 85-мм зениток, которые в 1941-м пришлось использовать как противотанковые, а достаточного запаса снарядов для нее сделано еще не было. 45-мм противотанковые орудия, для которых было много снарядов, не пробивали немецкие танки с установленной перед войной с СССР дополнительной броней.
Можно сказать, страну просто выручила 76-мм пушка Ф-22 УСВ, для которой был произведен приемлемый боезапас. Сталин так и говорил создателю этой пушки Грабину: «Ваша пушка спасла Россию».
Суворов-Резун:
«Советский Генеральный штаб, правительство и сам Сталин не очень боялись и германской агрессии в начале 1939 года. Общей границы с Германией не было, и потому Германия не могла напасть».
Не очень боялись. Боялись-таки, но не очень. Вот Сталин и говорил начальнику Генштаба Шапошникову: «Очень боишься?» Шапошников смущался, но твердо отвечал: «Не очень. Так себе боюсь. Средне, можно сказать, товарищ Сталин»…
Чего ее бояться — мирная страна была Германия. Ее так и звали: «мирная Германия»…
И чего это вдруг СССР вдруг обратился в 1939 году к Франции и Англии с предложением о совместном отпоре германской агрессии? Причем предложил совместные действия в случае целых трех вариантов нападения немцев: на Францию, на Польшу и «когда главный агрессор, используя территорию Финляндии, Эстонии и Латвии, направит свою агрессию против СССР» (СССР в борьбе за мир накануне Второй мировой войны. С. 577). Командарм Шапошников на переговорах с английской и французской военными миссиями говорил, что в этом последнем случае СССР развернет 5 тысяч тяжелых орудий и от 9 до 10 тысяч танков.
И к чему это вдруг СССР снаряды? Тяжелым орудиям и танкам снаряды не нужны…
То, что англичане явно вели переговоры о военном союзе с нами на срыв, могло в будущем обещать англо-германский военный союз. Тогда снаряды тем более не требуются. Можно сразу накрываться белой простыней и ползти к кладбищу…
Суворов-Резун:
«Создание Наркомата боеприпасов в январе 1939 года не было ответом на германскую подготовку к войне. Советская разведка знала, что в тот момент германская промышленность работала в режиме мирного времени».
Знала наша разведка. В мирном режиме работала немецкая промышленность… В 1938 году Германия производила 46 процентов мирового производства вооружений, почти половину всех вооружений в мире. Причем все это делалось в режиме мирного времени… В этот год Гитлер и начал свои захваты: Австрия, Чехословакия…
Все правильно, все сходится, не хотел Гитлер войны, мирная была у него экономика.
Но как же Гитлер, не переведя промышленность на военные рельсы, при такой страшной нехватке снарядов сумел потом дойти до Москвы?
У нашего Прометея есть ответ и на этот вопрос:
«Потом Гитлер напал на Советский Союз. И тут ему ужасно повезло: у самых границ он захватил огромные советские запасы. Без них дойти до Москвы он не мог».
Как же у него, миролюбивого Гитлера, обстояли дела?
«Если четырехмесячный запас принять за 100 %, то пистолетных патронов было запасено только 30 %, т. е. на 36 дней, снарядов для горных орудий — 15 %, мин для легких минометов — 12 %, для тяжелых минометов — 10 %».
Страшная нехватка. Особенно в пистолетных патронах. Мы знаем, что немецкая армия стреляла только из пистолетов. Как скажет секундант: «Сходитесь» — немецкий и советский пехотинцы делают друг навстречу другу 15 шагов и стреляют. Винтовок у немцев и русских не было, как и автоматов. Только дуэльные пистолеты, с резной ручкой, фирмы Делубера.
Так вот, дуэлянты могли утолять свою страсть только на 30 процентов. На 70 процентов они колотили друг друга кулаками.
Были причины для недовольства и для любителей пострелять из горных орудий. Как известно, между Москвой и Берлином лежит несколько горных хребтов — Кордильеры, Анды, Гималаи, — а также пик Коммунизма. Так вот, немецкое командование почему-то недостаточно обеспечило снарядами для горных пушек войска, которым предстояло штурмовать Воробьевы горы.
И с минометами у немцев была напряженка.
«На 1 июня 1941 года они имели: на 11 767 минометов калибра 81 мм — 12 миллионов 671 тысячу выстрелов; для 75-мм орудий (на 4176 штук) — 7 миллионов 956 тысяч; 105-мм гаубиц (7076) — 25 миллионов 799 тысяч; 105-мм пушек (760) — 2 миллиона 580 тысяч; 150-мм гаубиц (2867) — 5 миллионов 811 тысяч» (Демидов В. И. Снаряды для фронта. Л., 1985. С. 152).
Плохо у немцев было с минометами — на одного бойца РККА приходилось всего две мины. Двумя минами нашего красноармейца, конечно, не убьешь. Правда, основу немецкой артиллерии составляли не минометы, а 105-мм орудия; немцы планировали окружить русские части танковыми клиньями, а затем добить окруженных 105-мм гаубицами. Для окруженных было припасено 25 миллионов снарядов.
Но Суворов-Резун про 105-мм гаубицы, похоже, просто не знает.
Глава 7 называется «Партия в сапогах».
Хорошее название, необычное. Умеет Суворов-Резун художественные названия подбирать.
«Сталин ходил в сапогах, в полувоенной одежде. Сталинская партия подражала вождю: обувалась в сапоги, одевалась в полувоенную одежду. Посмотрите на фотографии Кирова, Маленкова, Кагановича…»
Смотрим на фотографии. Фотоснимков Маленкова так просто не найти, но я знаю библиотеку, где эта фотография есть.
Сходил, посмотрел, как просил Суворов-Резун. Да, сапоги на месте. Форма на месте. Все сходится.
Суворов-Резун продолжает:
«Не только внешним видом партия напоминала армию. Сталин так объяснял ее структуру: «В составе нашей партии, если иметь в виду ее руководящие слои, имеется около 3–4 тысяч высших руководителей. Это, я бы сказал, — генералитет нашей партии.
Далее идут 30–40 тысяч средних руководителей. Это — наше партийное офицерство.
Далее идут 100–150 тысяч низшего партийного командного состава. Это, так сказать, наше партийное унтер-офицерство («Правда», 29 марта 1937 г.)».
И тут ссылочку Суворов-Резун приводит — каждый может проверить: «Правда» от 29 марта 1937 г.
Скрупулезно точный Суворов-Резун продолжает:
«Партия отвечала взаимностью: «Маршал мировой революции товарищ Сталин».
На этот раз ссылочки нет, что обидно. А как было бы славно: Суворов-Резун привел бы ссылочку, и ему не пришлось бы писать все свои книги с доказательствами. Сходили бы мы в библиотеку, прочитали о том, что Сталин маршал мировой революции, — и все бы стало ясно. Готовил Сталин мировую революцию — военным путем, естественно, поскольку маршал — звание военное, обязывающее.