Ранее мы уже обращали внимание на очевидный факт: если бы хоть одно из заявленных экстраординарных явлений работало, то наш мир так или иначе изменился бы. Сложно предсказать в точности и деталях, как он бы поменялся (все же даже сами свидетели экстраординарных явлений часто путаются в деталях и не конкретизируют события). Но поменялся бы однозначно.
Различные предсказатели раз в несколько лет оглашают информационную среду предупреждением о надвигающемся конце света. Самые яркие на моей памяти: конец света 1999 года по якобы предсказанию Нострадамуса; конец света 2000 года из-за свихнувшихся компьютеров; конец света по календарю майя в 2012 году и периодические страшилки про движущуюся к нам планету Нибиру. Но кто-то предсказателям все время путает карты. Вы умеете управлять биополями? Хорошо, предскажите, как изменится жизнь хотя бы подопытной мышки или лягушки, если повлиять на их биополя. После этого подкорректируйте силой мысли биополе животного, и давайте вместе понаблюдаем за последующими изменениями.
Даже маленькие дети в ответ на похвальбу дворового хвастунишки воскликнут: «Да ладно? Докажи!» Почему-то многие взрослые, околдовавшись харизмой очередного экстрасенса или ниспровергателя науки, не требуют никаких надежных доказательств.
33. Методы доказательств эволюционируют
Наука постоянно движется вперед, вгрызаясь во все более и более сложные проблемы. Для планомерного продвижения вперед ученым приходится постоянно совершенствовать методологию исследований. Вместе с этим постоянно повышаются требования к уровню доказанности.
Сложность психологических экспериментов заключается не только в длительности и дороговизне (для весомых результатов нужно набирать большие группы испытуемых). Принципиально сложно поставить эксперимент так, чтобы испытуемый не догадывался о сути эксперимента. Чтобы он вел себя максимально естественно, экспериментаторам приходится идти на разно– образные ухищрения. На ум сразу приходит знаменитый эксперимент Стэнли Милгрэма «Подчинение авторитету», в котором добровольцу предлагали поучаствовать в роли экспериментатора в опыте над другими людьми. Но на самом деле на протяжении всего опыта настоящим испытуемым был именно доброволец-экспериментатор, о чем он совершенно не догадывался.
Люди не хотят размышлять. При малейшей необходимости чуть-чуть напрячь мозги они сразу же говорят: стоп, это не нужно. Вы наверняка сталкивались с этим, когда пытались кому-то что-то аргументированно разъяснить. Готовили доводы, мысленно выстраивали логическую цепь рассуждения. А ваш оппонент в какой-то момент ставил точку в споре банальными словами «мне все равно».
Поклонник гомеопатии, биополей, соционики либо акупунктуры будет вместе с вами высмеивать «смехотворные претензии» астрологии или оккультных практик. «Что? Серьезно? Зельеварение? Заклинания? Влияние Юпитера на судьбу человека? Ребята, ну мы же живем в XXI веке», – говорят они. Но стоит завести речь об их собственных увлечениях, и они начинают использовать абсолютно идентичную риторику в качестве защиты своих любимых идей. «Это уже сто раз доказано», «Это работает», «Вы просто не хотите признать очевидное» и т. п. А ведь в большинстве случаев за всеми этими концепциями не стоит ничего, кроме имен авторитетных гуру или субъективных заблуждений. То есть доказательная база у всего этого примерно одинаковая.
Какие-то идеи мы уверенно отвергаем как устаревшие. Согласитесь, сейчас вряд ли кто-то верит в Зевса, Анубиса или Перуна (ладно-ладно, я помню о неоязычестве), в ритуалы вызова Сатаны (сатанисты вроде тоже встречаются). Но когда ты начинаешь нападать со своим скептицизмом на фэн-шуй, гадание по руке, благодатный огонь, на осовремененные версии тех же самых старых мифов и магических ритуалов – это вызывает бурю негодования.
По какому-то лишь нам одним известному внутреннему критерию мы содержимое большого мешка всенародных заблуждений быстро и с сознанием дела делим на две кучки. Вот тут у нас старые, бесполезные бабушкины суеверия, вроде кошки, перебежавшей дорогу. А тут у нас современные, хорошие, полезные приметы, «крайний вместо последнего» и пр. Да, не все заблуждения развенчать так же легко, как, например, телепатию или телекинез. Да, иногда нужно приложить усилие, чтобы разобраться. Но люди ленивы.
«У большинства людей нет времени и желания разбираться в сути значительных и сложных проблем. Мы склонны прислушиваться к тому, что говорят другие, и если их мнение близко нам, оно становится основой нашего восприятия проблемы. Более того, мы чаще всего обращаем внимание только на ту ее часть, которая беспокоит именно нас».
Почему же мы верим во всякую чепуху? Давайте поразмышляем. Во-первых, многие вещи считаются общепринятыми истинами. Они достаются нам как культурное наследие. Мы даже не всегда можем сказать, когда об этом узнали – скорее всего, это произошло довольно давно, в детстве. Здесь очень сильно групповое подкрепление – согласие нашего социального окружения с этими «истинами».
«Гагарин – первый в космосе» (правда)
«Пушкин – великий поэт» (правда)
«Нужно мыть руки, чтобы не подхватить инфекцию» (правда)
«Деревья производят кислород» (неправда)
«Радиация – дело рук человеческих» (в общем нет)
«Если поднять еду с пола в течение пяти секунд – микробы не успеют на нее залезть» (неправда)
Во-вторых, о чем-то мы узнали когда-то впервые. По несчастливой случайности познакомились с неким явлением из недостоверного или откровенно лженаучного источника. Сравнить эту информацию было не с чем, а первое впечатление всегда очень сильно.
«Каждый человек имеет собственное уникальное биополе». «Квантовой физикой доказано, что мысль материальна». И вот уже наука, в роли догоняющего, пытается искоренить заблуждение из нашего мировоззрения, но это сделать не так легко. Люди не любят признавать ошибки, не любят чувствовать себя одураченными. В-третьих, могут сработать различные когнитивные искажения (см. главу 36 «Тени разума») либо логические ошибки. В случае с лекарственными препаратами или лечебными процедурами может сработать эффект плацебо (см. ниже). И вроде бы какие-то критикуемые наукой вещи и правда работают.
«Я заболел гриппом, попил пять дней „Кагоцел“ („Анаферон“, „Оцилококцинум“) и выздоровел. Теперь буду советовать его знакомым». «Моему ребенку сделали прививку, а потом он заболел. Больше прививать его я не буду». «Я сходил к астрологу, и он удивительно точно предсказал мне удачу в ближайшей сделке».
Никогда нельзя забывать, что многие явления оказываются гораздо сложнее, чем кажутся на первый взгляд, содержат скрытые параметры, множество ускользающих из вида нюансов. Гениальный шахматист не обязательно будет хорошо разбираться в политике. А выдающийся хирург может оказаться полным профаном в археологии (интерпретации археологических данных). Существует множество очень сложных тем. Мозг и сознание, проблемы климата, экономические и социальные процессы, политическая жизнь в стране и т. п.
Вот вам пример если не расхожего заблуждения, то, по крайней мере, одной сомнительной, но распространенной идеи. Поговорим о вкусе вина. Действительно ли вино, в несколько раз более дорогое, обладает столь же многократно лучшим вкусом? В обществе стипендиатов Гарвардского университета провели дегустационный эксперимент. Знатокам вина предложили продегустировать вино из четырех декантеров[87]: в трех было дорогое вино, а в четвертом – дешевое. Все декантеры получили примерно одинаковые оценки, то есть дешевое вино оказалось на вкус таким же, как и дорогие. Особую иронию вызвал тот факт, что знатоки по-разному охарактеризовали вина из двух декантеров, в которых на самом деле было одно и то же вино.
В 2008 году кулинарный и винный критик Робин Голдштейн опубликовал результаты другого интересного винного эксперимента, на этот раз более обширного. В 17 дегустациях с участием в общей сложности 506 дегустаторов были протестированы 523 марки вин в ценовом диапазоне от $1,65 до $150. Тестирование представляло собой двойной слепой эксперимент, то есть марка и цена вина не были известны ни тому, кто дегустировал вино, ни тому, кто его разливал. Около 12 % процентов участников имели некую базовую подготовку, например курсы сомелье. Испытуемые должны были дать ответ на вопрос: «В общем, как вы оцениваете вино?» Предлагалось четыре варианта ответа: «плохо» (1 балл), «нормально» (2 балла), «хорошо» (3 балла) и «отлично» (4 балла). В итоге более дорогие вина не смогли набрать большего количества баллов. Эксперты (представители подготовленных 12 %) не высказали явного предпочтения к дешевым винам, но и не выделили более дорогие.
Что же это? Экспертиза под вопросом или же субъективный взгляд в таком деле вполне допустим? Что является для нас решающим фактором при выборе «хорошего вина» или других продуктов: яркий и насыщенный вкус или же совет авторитетного в этом вопросе знакомого? Или же бренд, красочная и стильная этикетка и интересная форма бутылки (особенно если мы это вино пробуем впервые)? И здесь не грех снова спросить: а вы готовы под гнетом доказательств отказаться от заблуждения, с которым жили долгие годы, или же будете защищаться из принципа?
Известный скептик Майкл Шермер на вопрос: «Почему умные люди верят в глупости?» ответил, что люди рьяно защищают то, до чего дошли по иррациональным причинам.
«Чаще всего мы приходим к тому или иному мнению по причинам, очень далеким от эмпирических доказательств и логических рассуждений (которыми, по идее, умные люди умеют пользоваться). К определенной точке зрения нас склоняют врожденные предрасположенности, пристрастия родителей, влияние братьев и сестер, давление коллектива, образование и жизненный опыт вкупе с разнообразными общественными и культурными влияниями. Мы очень редко анализируем факты, взвешиваем „за“ и „против“ и выбираем самую логичную и рациональную точку зрения, независимо от прошлых убеждений. Чаще всего факты реального мира приходят к нам сквозь цветные фильтры теорий, гипотез, догадок, склонностей и предрассудков, накопленных за всю жизнь. Роясь в горе информации, мы вылавливаем то, что подтверждает уже имеющиеся убеждения, и отбрасываем или рационализируем то, что идет с ними вразрез».