Аналогично научным журналам существует академическая репутация и у самих ученых. Вывести универсальный критерий научной значимости отдельного ученого – довольно затруднительное занятие. Но такие попытки предпринимаются. Помимо ученых степеней (кандидаты наук и доктора наук в России, PhD в некоторых западных странах) используются, например, суммарный объем цитирования (общее количество ссылок других ученых на работы данного ученого) и индекс Хирша. Индекс Хирша – наукометрический показатель, введенный в 2005 году, является количественной характеристикой продуктивности ученого, группы ученых или целой научной организации. Рассчитывается он следующим образом: ученый имеет индекс Хирша, равный пяти, если минимум на пять его работ сослались минимум по пять раз на каждую. Если у ученого одна статья, на которую сослались 100 раз, то его индекс Хирша равен 1. Чтобы индекс Хирша был равен 100, соответственно надо иметь минимум 100 работ (публикаций) с как минимум сотней цитирований каждой работы. Индекс Хирша также критикуется, так как в разных областях науки есть свои особенности, и не везде этот показатель будет давать объективную оценку деятельности ученого[20]. Тем не менее, рассмотрев несколько показателей сразу, можно делать определенные выводы о профессионализме и продуктивности того или иного исследователя.
Одно из главных условий развития науки – это открытость. Новые знания должны быть доступны любому желающему. Коллективный разум творит настоящие чудеса. Там, где сам ученый иссякнет, там, где даже самый умный его коллега не найдет ошибку, коллектив читателей обязательно предложит новые идеи или найдет ошибки и слабые места. Кто-нибудь среди сотен читателей научной статьи обратит внимание на интересную особенность, которую упустили другие. Так развивается наука. Именно в свободной и прочной связи ученых, всего международного научного сообщества и состоит сила науки и ее удивительная способность к познанию природы. Именно эти два основания современной науки, ее фундамент: научный метод и открытая коммуникация между учеными – завели нас так далеко в постижении природы и собственном развитии.
Казалось бы, очевидная мысль – ученые должны обмениваться своими открытиями и идеями ради всеобщего прогресса. Но такое положение дел было отнюдь не всегда. Античные мыслители и средневековые философы считали по-другому: любое открытие должно оставаться в круге посвященных лиц и храниться в тайне. Пифагорейцы Древней Греции и средневековые алхимики распространяли знания только среди членов своих тайных обществ. Подобная элитарность знаний считалась обыденным делом. В XVI веке итальянский математик Никколо Тарталья открыл общий алгоритм решения кубических уравнений и свое открытие не стал публиковать. Другой известный итальянец, математик и инженер Джероламо Кардано (его имя на слуху по термину «карданный вал») выведал алгоритм и пообещал сохранить в тайне, но своего обещания не сдержал и опубликовал в своей книге. Алгоритм вошел в историю математики как «формула Кардано». Конечно же, Тарталья был оскорблен и обманут. Но, отринув эмоции и неправомерность данного названия формулы, нужно признать, что Кардано поступил правильно – такие открытия должны стать всеобщим достоянием.
Идея о необходимости свободного общения между мыслителями постепенно укреплялась в общественном сознании. Отдельные ученые могли обмениваться идеями в личной почтовой переписке. Но, очевидно, подобный способ общения имел серьезные ограничения. Первым в истории научным журналом стал «Журналь дэ саван» (Journal des scavans– «Журнал ученых».)Первый выпуск журнала, вышедший 5 января 1665 года в Париже, представлял собой 12 страничную брошюру, но все же это было важнейшим историческим событием. Наряду со сведениями об открытиях и изобретениях в журнале размещались некрологи знаменитых людей, работы по церковной истории, судебные протоколы. Спустя два месяца в Лондоне начинают публиковаться «Философские труды Королевского общества» (The Philosophical Transactions of the Royal Society), первый журнал строго научной направленности, который с 1665 года выходит без перерывов и по сей день. До XVIII века в подобных журналах редко публиковались оригинальные работы, свои «находки» крупные ученые все же продолжали рассылать в форме писем. Начиная с XIX века научные журналы окончательно стали основным источником научных сведений. На сегодняшний день в мире насчитывается уже несколько десятков тысяч научных журналов.
Обложки первых выпусков журналов: «Журналь дэ саван» и «Философские труды Королевского общества»
Следующие два примера были взяты мной из заметки биолога Александра Маркова «Не баламутить грязь и сохранять превосходство» и могут натолкнуть на долгие размышления.
В исторических записях сохранилось письмо Александра Македонского, которое он написал своему учителю Аристотелю, узнав, что тот опубликовал некоторые книги, сделав свои философские изыскания общедоступными:
«Александр Аристотелю желает благополучия! Ты поступил неправильно, разгласив учения, предназначенные для чисто устного изложения. Чем же еще мы будем отличаться от остальных людей, если те же учения, на которых мы были воспитаны, станут общим достоянием? Я хотел бы иметь превосходство над другими не так могуществом, как знанием о высших предметах. Будь здоров.»
Другой яркий пример мировоззрения ученых прошлых эпох – труды Николая Коперника. В своей основной работе «О вращении небесных сфер» будущий инициатор научной революции излагал, как мы теперь знаем, гелиоцентрическую модель мира. Но оказывается, сам Коперник долгое время не хотел публиковать этот свой труд, несмотря на просьбы друзей, крупных католических идеологов и даже самого папы. Свою точку зрения Коперник объяснял в посвящении папе Павлу III ссылкой на как раз-таки пифагорейцев со словами «Чистая вода разума, попадая в грязный колодец людских суеверий, не способна его очистить, но лишь баламутит грязь». Возможно, Николай Коперник понимал, к каким последствиям приведет распространение новой системы мира. И, как оказалось, был абсолютно прав.
Иной раз задумываешься, слушая стенания школьников и студентов о ненужных им учебных предметах, а не вернуть ли все, как было в старые добрые темные века. Школы только для редких счастливчиков, вузы только для богачей. Читать книги не обязательно и даже нежелательно. Ну, кроме одной. Да и навык чтения – зачем он? Но это все я, конечно, шучу.
Должна ли наука быть открыта и доступна для всех или же ученые должны обособиться в особую касту и распространять знания только среди избранных специалистов, шифровать свои записи или изъясняться намеренно сложно? Вопрос не праздный. На сегодняшний день побеждает принцип открытости науки. Результаты всех научных исследований находятся в широком доступе, а на упрощение понимания их содержания направлены и система образования, и весь комплекс научно-популярных мероприятий (от публикаций научно-популярных статей в социальных сетях до издания соответствующей литературы и проведения открытых лекций). Но и у второй точки зрения есть свои сторонники[21].
Безусловно, наука должна отчитываться в своей работе перед обществом по разным причинам. Современные научные исследования стоят очень больших денег. Отчеты о расходе государственных денег или спонсорских вложений делаются в различных областях экономики. Наука не исключение. Другая причина связана с предметом изучения науки. Дотошные ученые «лезут» в самые наиважнейшие вопросы, часто вызывая общественный резонанс и обсуждение: происхождение и эволюция человека, биологические основы психики, морали, религиозной веры, генная инженерия, этические вопросы медицинских экспериментов, прививочные кампании и многое другое. Если не объяснять доступным языком своим согражданам, чем же занимается ученый, он рискует очень скоро оказаться без работы. Неграмотные, но активные «общественные деятели» не раз чинили препоны науке и прогрессу. Они же часто являются инициаторами различных псевдонаучных течений в обществе и даже прямой агрессии в адрес неугодных ученых.
Восславим же тех ученых, которые пошли по трудному пути объяснения сложных вещей доступно и просто. Благодаря им большинство из нас и узнает о красоте, многообразии и чудесах науки.
Согласно опросу ВЦИОМ за 2011 год, 81 % россиян не смогли назвать ни одного российского ученого-современника. А вы сможете?
Часть ВтораяКоролевство кривых зеркал
Часть Вторая, в которой мы отправимся в путешествие в Королевство кривых зеркал: мир псевдонауки, мифов, предрассудков и заблуждений.
8. Псевдонаука
В советском художественном фильме «Королевство кривых зеркал» главная героиня попадает в параллельный мир зазеркалья, страну, где все представляется в искаженном виде: хорошее видится плохим, плохое – хорошим. Мир псевдонауки в чем-то похож на это сказочное королевство. Это такой же мир обмана, заблуждений, приукрашенной чепухи и обмазанной грязью красоты. В наши дни, в эпоху развития высоких технологий, СМИ и Интернета, королевство псевдонауки прочно обосновалось в глобальной информационной среде. Наивно думать, что в это зазеркалье отправляются только какие-то особые люди: сумасшедшие, странные люди, фрики, одержимые сумбурными мыслями. Любой из нас оказывается в нем регулярно, слишком обширны владения Королевства кривых зеркал.
Мы начинаем наше путешествие по псевдонауке, мифам и заблуждениям. Я специально так подробно рассказал о научном методе и об особенностях работы ученых. Если мы собираемся что-то критиковать, то должны видеть грань между добром и злом, хотя эта грань очень часто скрыта от глаз людей непосвященных. Почему именно научный метод приведет вас к истине, а танцы с бубном и гадания на кофейной гуще – нет. Почему одних ученых слушать можно и даже нужно, а других людей, называющих себя учеными, совсем не рекомендуется. Давайте попробуем разобраться, что же там в этом Королевстве кривых зеркал происходит.