Она направилась к двери. Но Ливен остановила её.
– Подождите, Катрин. Я хотела бы вам помочь. Что надо сделать? Пойти в посольство? В какое? Вы должны знать, я ведь ничего такого, секретного, не умею, – добавила она растерянно.
– Я всё объясню вам, – Катя повернулась. – Не бойтесь. Вы справитесь. И я расскажу вам, где вы спрячетесь после этого. Я должна предупредить вас, что эту квартиру придется покинуть, возможно, навсегда. Сюда придут с обысками, устроят засаду, всё это будет. Готовы ли вы, Дарья Александровна?
– Оставить квартиру? Навсегда? – Дарья Александровна побледнела.
– Я сниму вам ничуть не хуже в Стокгольме, – поспешила успокоить её Катя, – и обеспечу всеми необходимыми документами. Я отправлюсь в Швецию раньше, и когда вы там окажетесь, все уже будет готово, вы ни в чем не будете знать неудобств.
– Но как я попаду в Швецию? – Ливен оторопела.
– Я всё объясню вам, – Катя снова решительно направилась в комнату. – Присядем. Есть ли у вас красная шаль? – спросила она серьёзно.
– Нет, только красный шарф, шерстяной, сама связала на досуге, – княгиня Ливен растерянно пожала плечами. – А зачем?
– Вы возьмёте этот шарф, – Катя снова взглянула на часы, хорошо, время ещё есть, – соберёте самые нужные вещи, так как повторяю, в квартиру вы уже не вернётесь…
– Но у меня кошка, Маруся, – воскликнула Дарья Александровна. – Как я её брошу?
– Кошка? – Катя помедлила, раздумывая. Отправлять агента на задание с кошкой – верх беспечности, анекдотическая ситуация. Хотя какой Дарья Александровна агент? Это спасательный круг. Для неё самой, для Ярцева, для всех. И лишить и без того перепуганную, больную женщину единственного существа, скрашивающего её одиночество, – это жестоко. Так поступить нельзя. Надо сделать исключение.
– Ладно. У вас есть для неё клетка? – спросила Катя.
– Да, есть, – кивнула Дарья Александровна.
– Возьмёте Марусю с собой. Сядете в такси, идти пешком или ждать трамвай времени нет. – Дарья Александровна уже раскрыла рот, чтобы спросить о деньгах, но Катя опередила её. – Я дам деньги. Доедете до советского посольства. Это улица Техтаанкату 1С, запомнили? – Ливен кивнула. – Перекинете шарф, красный шарф, через левую руку и пройдёте по левой стороне, по левой стороне, имейте в виду, – уточнила она, – от остановки трамвая до угла улицы Коркеавуоренкату три раза, туда и обратно, с интервалом в три-четыре минуты. Старайтесь, чтобы вас было видно из двух крайних окон второго этажа посольства. Там есть наблюдатели, они обязательно обратят на вас внимание. Красный шарф – знак экстренной тревоги, этот знак поймут. После этого немедленно поворачивайте на Коркевуоренкату, идите в кафе «Карл Фазер», садитесь за второй столик справа у окна.
– С кошкой? – испуганно спросила Дарья Александровна.
– Да, конечно, – Катя взглянула на неё недоуменно. – В крайнем случае, оставьте её в гардеробе, ничего с ней там не сделается. К вам подойдёт связник из посольства, я думаю, это займёт минут десять, не больше. Пароль: «Вы потеряли красный шарф?»
– Что, простите? – Дарья Александровна даже привстала.
– К вам подойдёт человек и спросит: «Вы потеряли красный шарф?» Вы должны ему ответить: «Нет, мой шарф при мне. Вы, видимо, ошиблись». Запомнили? – Ливен кивнула, но Катя видела, что она ошарашена. – После этого связник сядет к вам за стол, – продолжала она. – Вы должны быстро сообщить ему, что Эльза, так и скажите: Эльза, – это мой псевдоним, – объяснила она, – ждала в указанное время в указанном месте, но поскольку господин Ярцев не явился, она уезжает в Стокгольм. Однако мой приказ, так и скажите, – она повторила жестко, – мой приказ Ярцеву немедленно после разговора с вами отправиться в кафе «Орхидея» на улице Алексантеринкату, 20. Сделать он это должен до 17.10. Меня он там не найдёт. Зато его срочный отъезд из посольства заставит пошевелиться «крота»…
– Кого пошевелиться? – переспросила снова Дарья Александровна.
– Шпиона, – поправилась Катя, скрыв улыбку. – Немецкого шпиона, который находится в посольстве, но мы пока не знаем, кто это. «Крота» обнаружить и ликвидировать. Это мой приказ, так и скажите. Только после этого я разрешаю Ярцеву эвакуацию в Москву. В противном случае буду считать его действия невыполнением приказа. Время у него до полуночи сегодня, он сам это знает. Всё запомнили? – спросила Катя требовательно. – Пожалуйста, повторите мне.
– Я должна… – Дарья Александровна быстро перечислила всё, что от неё требовалось, запомнила она задание на удивление точно. «Вот что значит память, с детства вышколенная изучением четырёх иностранных языков, – подумала Катя. – Справится». От сердца немного отлегло.
– Теперь о вас, – продолжила она, как только Дарья Александровна замолчала. – Сразу после того, как сотрудник посольства уйдёт, вы должны отправиться на вокзал и взять билет на поезд до Турку. В Турку вы наймёте автомобиль и попросите довезти вас до Пори. Это будет стоить дорого, но все расходы я вам обеспечу. В Пори сразу отправляйтесь в порт. Спросите мастера Арво Паанена, он владелец рыболовецкой шхуны, его там знают. Ему скажете просто, что вы прибыли от Эльзы. Да-да, от Эльзы, и вас надо срочно переправить в Евле в Швецию. Он спрячет вас до темноты у себя, а ночью переправит на тот берег. Там вас будут ждать. Сюда возвращаться нельзя ни в коем случае, – ещё раз напомнила Катя. – Здесь будет полиция, они очень быстро вас вычислят и арестуют. Итак до Турку, там в Пори, и в Евле. Я позабочусь о том, чтобы у вас было удобное жилье и никто бы вас не беспокоил. Вот деньги. Здесь хватит на всё, – она раскрыла ридикюль и положила перед княгиней несколько крупных купюр. – Я понимаю, Дарья Александровна, – видя, что княгиня оцепенела, Катя наклонилась к ней, ласково прикоснувшись к руке. – Это потрясёние. Это всё трудно для вас. Поверьте, и для меня непросто. Даже сейчас, не то что вначале. Но надо постараться. Мы с вами одинокие женщины, у нас нет семьи, нет детей, мы потеряли всех, кого любили, потеряли страну. И я потеряла тоже. Сталин водит меня на поводке, как собачку, но может пнуть в любой момент сапогом, я раб. И никто меня нигде не ждёт. У меня даже нет кошки, которая бы меня любила и ждала, – Катя с нежностью погладила животное между ушами, – потому что я всякий раз не знаю, вернусь ли я назад, и кто меня настигнет, чужие или свои. Но мы русские женщины, этого никто не отменял, и пакт между Сталиным и Гитлером, как бы отвратителен он ни был, это только отсрочка, схватка впереди, мы должны выполнить свой долг. Может быть, когда-нибудь Россия воспрянет и забудет это злое время как страшный сон, а Сталин и Ленин займут свое место среди злодеев, которых проклинают потомки. Я не знаю, когда это случится, скорее всего, мы с вами не доживем. Но зло уничтожает само себя, так говорят японцы. И большевизм себя скушает, рано или поздно, и те, кто захочет ему подражать в дальнейшем, безусловно. У России должно быть будущее. Её мы никак не можем предать. И ради этого надо делать то, что сейчас необходимо. Вы готовы, Дарья Александровна? – Катя взглянула на часы. – У нас семь минут. Решайтесь.
– Я готова, – княгиня Ливен кивнула головой, смахнув со щеки слезы. – Я всё сделаю, не сомневайтесь.
– Тогда – с Богом. – Катя встала и обняла Дарью Александровну, прижавшись лбом к её плечу. – С вами я чувствую себя прежней, и у меня появляются силы жить дальше.
– Да, с Богом, – Дарья Александровна с нежностью погладила её по волосам. – Я помню вас девочкой, Катрин. Мне жаль вас. Вы достойны более удачного жребия, счастливой судьбы. Но надо верить, Катрин. Бог поможет.
– Я верю. Вопреки всему ужасу, в котором живу, – призналась она негромко.
– Болван! Предатель! Ему было приказано не рыпаться! Всё из-за этой старухи с красным платком!
Узнав о гибели своего сотрудника, гауптштурмфюрер Росслинг побелел от ярости. Он буквально бегал по кабинету от двери до окна, так что Маренн очень хотелось, чтобы он быстрее сел за стол, – у неё рябило в глазах.
– Они пристрелили его прямо в посольстве, как собаку! Даже не попытались перевербовать, не предоставили ни единого шанса. А теперь они едут в Москву! А Эльза преспокойно убралась в Швецию под дипломатическим прикрытием. Столько времени потеряно зря! Столько усилий впустую!
– Рейхсфюрер Гиммлер, конечно, будет недоволен, – заметила Маренн.
Росслинг наконец-то плюхнулся в рабочее кресло и нервно закурил сигарету.
– Такой поворот событий подрывает репутацию разведывательной службы СД, – продолжила Маренн. – Это провал. Рейхсфюрер этого не любит.
Росслинг криво усмехнулся – он прекрасно знал это.
– Ещё бы! А Гейдрих! Как он преподнесёт всё рейхсфюреру? Наконец-то появился шанс обойти адмирала Канариса, вырвать у него инициативу, и такая осечка! Чёрт! – Росслинг затушил сигарету в пепельнице, сломав её. – И никаких вариантов. Труп! Просто варварство какое-то.
– Видимо, они получили такой приказ от Эльзы, – предположила Маренн. – Их можно понять. У них просто нет времени на перевербовку, они должны срочно эвакуироваться, Красная армия вот-вот начнет наступление. А тащить агента с собой в Москву, это рискованно. Видимо, ситуация оказалась слишком очевидной, и они не могли среагировать по-другому. Эльза всё-таки добилась своей цели, – констатировала она. – И сама вышла невредимой из сложной ситуации, сохранив и репутацию, и жизнь. Я вас предупреждала, гауптштурмфюрер, вы напрасно приказали Свенсону снять наружку. Вы думали об Эльзе слишком примитивно, что она будет придерживаться плана и ни в коем случае не отступит от него. Видимо, она человек творческий, умеет перестроиться на ходу. К тому же у неё есть для этого возможности, связи. Вы же не выявили все её связи, как оказалось, и ваш агент в данном случае опростоволосился. Вот откуда взялась эта женщина с красным шарфом? – спросила она Росслинга. – Вы что-то о ней знали? Нет, как я понимаю, – Маренн пожала плечами. – И ваш агент не знал.