К сожалению, в «социалистическом отечестве» эти гордые слова давно забыты. Там все стараются получить какую-нибудь новую кличку и как-нибудь сорвать с себя «стыдную» фамилию своих отцов.
Если не ошибаюсь, первый отказался от «сладостного дара» г-н Нахамкес, который украл фамилию у русского академика Стеклова.
Правда, предки г-на Нахамкеса были, как говорят, стекольщиками. И значит, какое-то отношение к стеклу имел и их знаменитый потомок.
Но за Стекловым гуськом потянулись и все прочие, так что среди советского Олимпа не оставалось ни одного человека, сохранившего отцовское прозвище.
– Государством эти люди управляют под псевдонимами. Это их правило. И я не удивляюсь, что дело дошло даже до «Алдаданова».
Как мы уже сообщали, г. Беседовский приступил к печатанию своих мемуаров.
Мемуары эти печатаются во многих газетах, частями.
В газете «Сегодня» (от 10 дек.) г. Беседовский рассказывает о своей «дипломатической» службе в Вене, куда он выехал из Москвы в начале февраля 1923 года.
В Вену я поехал через Москву, где познакомился с Коцюбинским и получил от него ряд указаний. Резидентом Чека при нашей венской миссии был назначен галичанин, называвшийся Федор Гирса. Это, впрочем, не была его настоящая фамилия. Резиденты Чека всегда фигурируют под ложными фамилиями. Переезжая в другую страну, они эту фамилию меняют, так что некоторые из них, часто меняющие место своей работы, в конце концов забывают иногда, какую фамилию они раньше носили, и на этой почве происходят разные анекдотические происшествия.
Нового тут ничего нет.
Особенно для нас эмигрантов.
Мы давно знаем, что «псевдоним» является как бы «второй натурой» большевиков, и мы всегда удивлялись, что «державы» принимают «верительные грамоты» от псевдонимов.
Но в данном случае интересен самый псевдоним, который избрал для своей благочестивой работы в Вене московский чекист.
«Гирса» фамилия очень известная в Чехословакии. Г-н Вацлав (Вячеслав) Гирса состоял чуть ли не с основания чехословацкой республики ближайшим помощником министра иностранных дел Бенеша, в качестве вице-министра. Ныне он занимает пост чехословацкого посланника в Варшаве.
Брат его, Федор Гирса, с давних времен находится в Москве в качестве торгового представителя Чехословакии.
Советское правительство не могло этого не знать, и тем не менее оно (очевидно сознательно!) дало своему агенту в Вене имя и фамилию «Федора Гирсы».
Советские дипломаты чрезвычайно внимательно следят за эмигрантской печатью. Непрестанно на нее жалуются «властям предержащим», заявляют протесты, пишут ноты…
О выступлениях же Беседовского они молчат, воды в рот набравши.
Рискуя на себя навлечь гнев советских дипломатов, мы все-таки (правда, очень почтительно!) заявляем, что давать чекисту, работающему в качестве «дипломата» за границей, фамилию столь известных и уважаемых дипломатических деятелей чехословацкой республики – значит проявлять нахальство, превосходящее все пределы.
Невероятно, но факт.
Произошло ли это под влиянием советского ГПУ или бурцевского анти-ГПУ, однако несомненно следующее: в недрах парижской левой общественности образовалась своя Чека, возглавляемая тройкой:
Кулишер.
Соловейчик.
Талин.
Первый, как оказалось, состоит тайным агентом Разведупра организации РДО; второй – деятельным работником иностранного отдела – ИНО партии эсеров; третий – членом ЦИКа, ВЦИКа, Ячейки и Политбюро парижского объединения меньшевиков.
Кто такой Кулишер?
До настоящего времени деятельность Кулишера (по-английски Кулайшер) в общественных парижских кругах представлялась совершенно неясной. Говорили, будто Кулишер – бывший профессор военного времени, окончивший ускоренные научные курсы вместо пятилетки в два года. Биографы утверждали, кроме того, что Кулишер – бывший друг Шпенглера, внук Фейербаха и приемный сын Ницше. Говорили о нем также, будто его ученые работы о деторождаемости в России получили чрезвычайно широкую известность в крупных университетских центрах Конотопа, Винницы, Белой Церкви.
И, несмотря на все это, открытой видной роли в парижских кругах Кулишер не играл.
Как часто бывает в подобных случаях, обладая огромными полномочиями по надзору за левой общественностью, Кулишер формально довольствовался скромным званием рядового сотрудника «Последних новостей», в редакции не имел даже отдельного стола с собственным выдвижным ящиком, а приносил только статьи на безразличные темы, главным образом о чужом национализме, и сейчас же уходил в те двери, в которые входил.
События показали, что не в столе и не в ящике было дело, а в чемто другом, более важном.
Кто такой Соловейчик?
Соловейчик, сын небогатых родителей, родился неизвестно где, но скоро переехал оттуда неизвестно куда, где и начал свою широкую политическую и публицистическую карьеру, помещая в периодических изданиях статьи и заметки под псевдонимом: «Соловей-Алябьев», «фон Нахтигаль», «Бульбуль Паша», «Райская птица» и пр.
До последнего времени деятельность Соловейчика в парижских общественных кругах представлялась совершенно неясной. Однако, как часто бывает в подобных случаях, состоя формально швейцаром при редакции «Современных записок» у М. Вишняка, Соловейчик вел тайный надзор за выполнением социалистической программы в журнале, противодействовал помещению черносотенной изящной литературы и сообщал в центр о тех уклонах, которые производили в очередном номере сборника И. С. Шмелев или И. А. Бунин.
События показали, что и в данном случае не в функциях швейцара было дело, а в чем-то другом, более важном.
Кто такой Талин?
Талин, сын небогатых родителей, начал свою деятельность в городе Измаил, в мануфактурном магазине по распределению материй по полкам, но вскоре оставил это занятие, сохранив, однако, в душе прежнее увлечение материализмом. Писал под многочисленными псевдонимами, начиная с Барона Брамбеуса. В парижских общественных кругах деятельность его представлялась совершенно неясной, в редакциях «Последних новостей» и «Современных записок» он не только не имел собственного стола или ящика, но часто не знал даже, в какую корзину бросили его рукопись.
Однако, как часто бывает в подобных случаях… Впрочем, перейдем к делу.
Разгром периодических изданий
Неизменные уклоны, которые в последнее время стали обнаруживать «Современные записки» и «Последние новости», как видно, переполнили чашу терпения упомянутой тройки.
После ряда тайных совещаний ее в отделах ИНО, Разведупра, ОСО, ЦИКа, ВЦИКа, Ячейки и Политбюро, организация РДО получила от Кулишера резкое предупреждение относительно уклонения от генеральной линии, редакция «Современных записок» – такое же предупреждение от Соловейчика с Талиным, а через несколько дней, когда М. Вишняк прибыл по литературным делам в редакцию «Последних новостей» и находился в кабинете у П. Н. Милюкова, в дверь вдруг вошли, вооруженные браунингами, Кулишер, Соловейчик, Талин. И произошло следующее объяснение:
Кулишер. Павел Николаевич, прошу немедленно сдать мне редакторские дела и отправиться к Лесину.
Милюков. На каком основании?
Кулишер. Во-первых, несмотря на наши предупреждения, ваш помощник Демидов в газете слишком много пишет о православии. Во-вторых, слово «национальный» вы опять не всегда ставите в кавычки. В-третьих, описание таких случаев, как казаки на могиле Неизвестного солдата, у вас приводится в благожелательных тонах. В-четвертых, ваш сотрудник Лукин неизменно подписывается капитаном второго ранга, а не бывшим капитаном бывшего второго ранга, как мы того требуем.
Объяснение тройки с несчастным профессором было настолько горячо и бурно, что М. Вишняк, воспользовавшись суматохой, проскочил к окну, выпрыгнул во двор и, перепрыгнув через стенку соседнего дома, бросился в ближайший комиссариат для передачи себя под защиту французской полиции. Что же касается П. Н. Милюкова, то он только вздохнул, с завистью увидев, как Вишняк выскочил, вспомнил про свои преклонные годы, в которых каждый небольшой заборчик кажется непреодолимой стеной плача… И, опустив голову, произнес:
– Я в вашей власти, товарищи.
Вчера в «Посл[едних] нов[остях]» мы прочли следующую заметку под заглавием «Новый выпад “Возрождения”» [677]:
Несколько времени тому назад Союз русских журналистов обсуждал вопрос о недопустимых приемах полемики, к которым прибегает иногда эмигрантская пресса.Обращаем внимание Союза на последнюю выходку газеты «Возрождение» в номере 2156 [678], по поводу помещенной у нас статьи М. Александрова [679].В нескольких строках обозреватель печати этой газеты сумел совместить: 1) попытку раскрытия псевдонима автора этой статьи и автора передовых статей нашей газеты, 2) бесцеремонное извращение смысла статьи, сопровождаемое такими выражениями, как «обычная для него наглость» и т. п., 3) попытку заподозрить ученое звание предполагаемого автора статьи и 4) какие-то непонятные инсинуации по поводу личности проф. Кулишера. Ответить «словом» на подобные литературные приемы невозможно; но отметить для сведения Союза этот очередной эпизод, – увы, один из многих! – мы считаем не лишним.