— Ой, я тебя умоляю! Не вставай в позу самого великого грешника. Ты даже не представляешь, какие скелеты прячут наши психоты, даже самые безобидные. Ставлю бутылку коньяка, если сумеешь меня удивить.
— Вань, действительно, у меня…
— У всех, Трава. У нас, у всех, есть неприглядные вещи, которые делали мы. И которые делали с нами. Но ты был вчера здесь, общался, ощущал общность. Понравилось? А главное правило для такого чуда — доверие. Мы должны доверять друг другу.
— Да чёрт с тобой!
Рассерженный, Андрей швырнул в Захарова мост пси-массы. И одновременно, на другом конце, открыл книгу памяти. Страницы от выхода из ЛИМБа до встречи с «Теттой». Ничего не скрывая, даже отношений с Алисой. Смотри!
Глаза Ивана закатились, выступили желваки на скулах, кожа побледнела. Из уголка рта потянулась ниточка слюны. Андрея передёрнуло и он отвернулся. Закурил, выпуская дым через ноздри. Уже раскаиваясь, что поддался порыву.
— Круто.
Иван закашлялся. Шатаясь, встал, налил воды в кружку и долго пил, громко глотая.
— Всякого ожидал, но не такого.
— Угу, — Андрей кисло поморщился.
— Нет, серьёзно. Ты реально крут. Тебе надо медаль дать. Сколько там было людей? Триста? Четыреста?
— Я не считал.
— Невообразимо. И ты ещё скрываешь!
— А ничего, что я там кучу наших положил?
— Наших? Эти мясники не имеют к нам отношения. Они не только не психоты, но и не люди.
Захаров подошёл и протянул руку.
— Я тобой горжусь. Ты настоящий герой.
С натянутой улыбкой Андрей пожал ладонь.
— Да ладно.
— Надеюсь, ты расскажешь эту историю остальным.
— А ты не будешь?
— Зачем? Это твоё прошлое. Только ты им распоряжаешься.
Дверь в кухню распахнулась.
— Вы чего в такую рань? — Яна, сонная и растрёпанная, шлёпая босыми ногами, прошла к плите, — Ну вот, разбудили, а кофе не оставили.
— Прости, мы вроде негромко.
— Угу. А фонили на весь дом. Соседей, наверное, тоже подняли.
Андрей, радуясь, что можно уйти от разговора, взял турку.
— Я тебе сейчас сварю. С корицей?
Девушка чмокнула его в щеку.
— Учись, Иван. Вот так надо ухаживать за дамами.
— А я, я сейчас завтрак приготовлю. Вы пальчики оближете.
— Сильная заявка, — Яна с напускной серьёзностью покачала головой, — будет сложно выбрать.
— Ничего подобного! Какой-то презренный завтрак и божественный кофе!
Сердце Андрея вдруг отпустили стальные тиски, державшие со времён Падения. Ему стало легко-легко, как будто он полон воздушных перьев и мыльных пузырей. Бесценным даром было вот так дурачиться с Иваном и Яной. Ни с чем не сравнимая свобода бурлила в горле, ударяла, как газировка, в нос.
После завтрака Яна потащила Андрея в гости к другим психотам. Новые лица, дружеские пожатия, кто-то поил их чаем, кто-то угощал булочками. Как моллюск, Андрей приоткрывал створки раковины, с удивлением впитывая чужие эмоции. Но не решаясь отвечать тем же. С сожалением, он обнаружил, что разучился общаться в эфире. И теперь, как спортсмен после травмы, с опаской «подходил к снаряду».
Не отходя ни на минуту, рядом была «Тетта». Поддерживала, ангелом-хранителем сглаживала неуклюжие движения в эфире, улыбалась только ему. Отчего Андрей краснел и смущался.
Вечером, когда стемнело, Яна позвала его на балкон — смотреть на звёзды. Вид был и правда удивительный: вдали от городской засветки, сияющей дорогой плыл Млечный путь. Торжественно и величественно.
Они молча смотрели в небо. Андрей расслабился, отпустил контроль за барьером. И вдруг почувствовал «Тетту», как никого до этого. Девушка стояла рядом, полностью обнажённая в эфире. До самой глубины мыслей и чувств. Не скрывая, что любит одного глупого психота. С первого мгновения, как увидела годы назад. И сейчас, когда он нашёлся, боится, что сердце не выдержит от радости. Андрей почувствовал, как краснеет, а в груди тяжело бухнуло молотом.
— Идём спать, — Яна коснулась его руки, — завтра надо обойти всех, кого не успели. А то будут обижаться, что забыли про них.
— Ага, — Андрей не знал, что ей сказать. Мысли от неожиданного открытия путались. И он сам не знал, что чувствует к девушке.
— Утром сваришь кофе? Мне очень понравилось.
— Конечно!
— Только не устраивайте с Иваном разборки. От вас в эфире жутко рябит.
Следующие дни Андрей знакомился с психотами, гулял с Яной, трепался о пустяках с Иваном. Казалось, он живёт здесь уже много лет и не собирается покидать домик посреди леса.
— Трава, не занят? — Захаров нашёл Андрея на кухне.
— Чай пью, а так нет.
— Хочу тебе кое-что показать. Допивай и прогуляемся.
Идти пришлось за посёлок, к большому ангару. Вошли через скрипящую дверь и поднялись на высокий помост. Внизу, на ровной площадке, кружком сидели психоты.
— Только не шуми, — тихо сказал Иван, — чувствуешь?
Андрей не понял, хотел переспросить, но тут до него дошло. Воздух в ангаре был спёртый, удушливый, с запахом жжёной резины. От каждого вдоха в горле начинало першить. Захаров кивнул и указал рукой на кадки справа от площадки. Из них жёлтыми плетями свисали увядшие растения.
— Садись и смотри, — шепнул Иван и опустился на краю помоста, поджав ноги.
Психоты в круге сидели не шевелясь. Но главное происходило не здесь, а в эфире. Андрей увидел, что они «обнялись» все сразу, встали в хоровод и всё быстрее и быстрее двигаются по восходящей спирали. Пси-массы сливались, превращая психотов в единое существо. Многорукое, многоглазое, похожее в своём совершенстве на божество. Андрей ощутил, как мир вокруг меняется, словно подчиняясь приказу этого идола. Воздух подёрнулся дымкой, а затем очистился. Дышать сразу стало легче. Прохлада разлилась в ангаре, наполняя атмосферу свежестью. Запахи пропали, как и не было.
За плечо Андрея тронул Иван и снова показал на кадки. Растения, ещё пять минут назад засохшие и безжизненные, наливались зеленью. Захаров поднялся и кивнул в сторону выхода. Молча, они вышли на улицу, оставив психотов творить чудо.
— Что это было? Что?
— Мы сами не понимаем, как происходит. Объединение разумов, слияние, а затем раз, словно взрыв, и получается что-то большее. Ненадолго, на краткие мгновения. И все установки, которые совпадают у психотов, выполняются. Мы уже научились делать воздух пригодным для дыхания, восстанавливать растения.
— Ну вы даёте! Это же настоящее чудо.
— Это адская пахота. Пока только два десятка психотов научились.
— Да ты что, это же прорыв! Надо развивать как-то. Обучать…
— Мы так и делаем. Народ занимается каждый день. Сроки у нас уже горят.
— Что? Прости, какие сроки?
— Чуть позже. Завтра ты тоже попробуешь научиться так делать. После этого я всё расскажу.
— Ну ты гад. А мне теперь всю ночь мучиться?
— Ничего, — Иван рассмеялся, — значит, будешь завтра на взводе. Без такого настроя сдуешься в момент.
Дома их ждала Яна, с пылающими от негодования глазами.
— Ты его водил на площадку? Мы же договаривались, ему рано!
— Остынь. У нас нет времени. Ещё несколько месяцев и…
— Ты обещал! Андрей только начал приходить в себя. Не надо бросать его на баррикады. Где твоё сострадание?
— Тихо! — Андрей хлопнул по столу рукой, — Вы ещё подеритесь. Давайте я сам решу, готов я или нет.
«Тетта» сверкнула глазами, развернулась и ничего больше не говоря, вышла.
— Яна!
Иван поймал взгляд Андрея и выставил перед собой ладони.
— Что? Не надо делать меня крайним. Разбирайтесь сами.
Андрей бросился вслед за девушкой.
Злой самаритянин. Часть 3Сейчас
— Потанцуем, Трава?
«Хозяин» приглашающе махнул рукой. Винное пятно на его лице сейчас напоминало маску театрального злодея. В свете прожекторов в пальцах мужчины блеснул металл. Нож? Заточка?
Толпа психотов колыхнулась. То ли от страха, то ли от гнева. Напротив, ряд «хозяев» сделал шаг вперёд. Надеясь запугать, подавить в зародыше, не дать перерасти в бунт как прошлый раз.
— И правда, станцуем, дружище, — Андрей с улыбкой изобразил шутовской поклон, — Плод созрел и его пора сорвать.
— Умничаешь как Захаров? У тебя так не выйдет. А я тебя сейчас поставлю на место. Знаешь, где оно?
— Я знаю ваше. Пришло время отделить козлищ и выдать им по заслугам.
— Сейчас мы тебя, козёл, так отделаем, поедешь паровозиком до морга.
Андрей поднял руки, словно собираясь обнять противника и шагнул вперёд.
— Попробуй, дружище!
Разъярённый «хозяин» бросился к Андрею. В толпе вскрикнули на разные голоса, и психоты кинулись на защиту своего «учителя». А им навстречу сорвались с места их противники. Через три секунды должна была начаться бойня.
В то же мгновение погасли прожектора на вышках.
Лагерь наполнился криком. Кто-то метался между палаток, психоты бежали прочь, надрывно выли десятки голосов. И ничего было не разобрать в этом столпотворении.
Когда прожекторы зажглись вновь, ни одного психота не было видно. Только колыхались палатки на летнем ночном ветру. И в центре лагеря, лежал мужчина. Руки его в последнем усилии сжимали нож, воткнутый в горло. А на лице, застывшем в гримасе ужаса, становилось всё чернее винное пятно.
С рассветом психоты не торопились выходить из палаток. И только услышав прибывающий поезд с утренним пайком, стекались на площадь. Там их ждала давно забытая картина: небольшая команда организованно раздавала еду, пресекая любые беспорядки. В стороне от очереди стоял Андрей. Его взгляд прорезал толпу как раскалённая струна масло. И каждый из психотов, попавший под него вздрагивал: из эфира, преодолевая блокатор, им приходило короткое послание.
«Я, Трава, взял власть в свои руки. Больше никаких издевательств. С любыми проблемами подходите ко мне. Бывших „хозяев“ не трогайте, их судьба не ваша забота».
На Андрея смотрели: кто с ужасом, кто с восхищением. А вот на падших «хозяев» старались даже случайно не бросить взгляд: с пустыми глазами, больше похожие на зомби, они стояли в общей очереди. Заторможённые, брали свою пайку и, подволакивая ноги, уходили. От одног