— Стоп! — В одно мгновение всё остановилось, и лишь остаточное эхо тренировочного боя давало о себе знать. Трещал лёд, ревело пламя, свистели рикошетящие каменные осколки, грохотали уходящие в землю столбы, шуршал брошенный без контроля песок, доставленный сюда усилиями Второго и осыпающийся теперь с «лепестков», но именно наша троица стояла, — и висела, — неподвижно. Я так и вовсе поспешил нащупать ногами опору, на периферии сознания отметив, что бетон даже через подошву берцев припекал пятки. Да и осыпавшийся лёд неумолимо, — и крайне стремительно, — таял, растекаясь вокруг тёплыми ручейками и источая водяной пар, кое-где намертво закрывающий обзор. Это я столько наморозил? Похоже на то…
По мере того как Второй ровнял пол, возвращая всё на круги своя, ручьи вставали недвижимыми лужами. Но становилась ли картина оттого менее сюрреалистичной? Нет! У нормального человека, оседлавшего скалу и спускающегося на ней вниз, могли и шарики за ролики заехать, а я лишь подтвердил общеизвестную информацию касательно полезности псионов в сфере строительных работ и всего связанного с горнопроходчеством. Тут и котлован за две минуты, и фундамент из ничего за пять. Идеальный строитель, которого можно хоть на севера забросить, хоть на остров какой, и он при этом будет чувствовать себя превосходно.
Если не переохладится или заразу не поймает — тела-то слабые, человеку разумному принадлежащие.
— Своевременно. Весьма-весьма. — Я подумал, что ослышался, ведь Первый тяжело дышал, да и в целом не выглядел так, как казалось пятью секундами ранее. — Этот ваш ученик — монстр! Сколько в тебе дури-то⁈
Последняя фраза предназначалась мне, и сильно походила на «предостережение» Троекурова-старшего непосредственно перед спаррингом. Что ж, выводы касательно выносливости как минимум Первого оказались ошибочными. И Второй, к моему вящему сожалению, тоже не оправдал ожиданий, и сейчас пытался отдышаться. Итого — два с половиной часа активного боя, плюс предварительная чисто физическая разминка. С одной стороны — невелика нагрузка, но с другой… Что могли бы сделать эти псионы за те же два с половиной часа? Скольких врагов одолеть на поле боя, что разрушить? Да и условия с ограничениями дело ничуть не упрощают: это я вам по себе могу сказать с уверенностью. Прикончить всех вокруг куда проще, чем аккуратно остановить одного-единственного человека. А наложенные наставником ограничения именно на это и походили, ведь он и допустить не мог, что б со мной что-то случилось. До паранойи, к счастью, не дошло, но и удаль молодецкую Троекуров-старший показывать запретил.
А ведь так хотелось…
— Защита — высший класс. — Заговорил Второй, хриплый и низкий голос которого невозможно было спутать ни с каким другим. — И учишься ты неадекватно быстро. Но теперь хотя бы понятно, зачем нас сюда дёрнули…
— Меньше болтаешь — крепче спишь. — Сурово сказал гвардии майор, осторожно ступая по идеально ровной поверхности пола, ещё десять секунд назад представляющей из себя ни много, ни мало, а колоссальную статую скульптора-авангардиста, употребляющего всё самое вредное в непомерных количествах. — Артур, есть, что спросить?
— Вопросов нет, есть предложение. Как насчёт того, чтобы со мной спарринговали в две смены? Так, конечно, тоже неплохо, да только я и не устал особо…
— Правда, что ли, псион нового поколения? — Шепнул Первый Второму так, что и я, и Троекуров-старший всё отлично слышали.
— Похож. Но мы так без работы останемся года через три-четыре…
— Разговорчики! — По-доброму рыкнул наставник, которому тут же вторил смех обоих «ассистентов». Нет, они точно очень хорошо знакомы. Потому что я видел, как с Троекуровым-старшим общается тот же персонал академии, и там не было ничего кроме опасения и почтения. — Первый и Второй свободны. К тебе, Артур, скоро должна наведаться комиссар Белёвская: меня предупредили, хоть и не особо заранее. И именно по этой причине сегодняшняя тренировка прошла не до потери пульса. Завтра такого не будет. Это ясно?
— Полностью. — Я кивнул, принимая информацию к сведению. Телепатия действительно отнимала много сил, если целенаправленно «шевелить мозгами» в этом направлении, так что решение не вызывало вопросов. — Разрешите задать вопрос?
Троекуров-старший кивнул, а «ассистенты» по чистой случайности притормозили у выхода к винтовой лестнице, ведущей на поверхность. Шнурки развязались, ага.
— Мне необходимо обрести представление о возможностях псионов разных… скажем так, уровней. Со студентами я уже знаком и примерно представляю себе, на что они способны. Что лучшие, что «середнячки»… — Ничего особенного там не было. Сражаться с себе подобными, неодарёнными людьми или существами, вылезающими из иных миров — это они могли и практиковали, судя по привлечению студентов в качестве главного калибра на каждом втором прорыве. Выполнять какую-то гражданскую работу, в принципе, им тоже было под силу. Но до меня, даже всего такого ограниченного уже десятью с половиной метрами, они не дотягивали. Даже Первый и Второй действовали не как псионы, а как… маги, что ли? Начитались в детстве книжек, сформировали свои странные представления о сверхсилах, и теперь действуют в этих исключительно узких рамках. А ведь псионика открывает такие возможности! Та же аэрокинетика — это не просто про воздушные кулаки, лезвия и потоки. Это буквально управление любыми газами, что на доступной Первому дистанции — просто песня. На ум сразу же приходит использование вакуума и серьёзного сжатия газов, чего Первый так и не показал.
С другой стороны, на ком ему это показывать? На мне, рискуя получить по итогу раскинувшегося тонким слоем и по большой площади уникального студента? Но даже если и так, столь примитивные и очевидные манипуляции меня не впечатляли, и годились исключительно для развития правильных рефлексов пополам с отработкой прежде отсутствующих навыков ведения боя.
— … а вот касательно высококвалифицированных, сильных псионов всё сложнее. Я до сих пор не представляю себе, на что будет способен условный враг, которого, предположим, когда-нибудь отправят за моей головой. И когда меня познакомят с тем, как выглядит настоящий бой псионов.
Троекуров-старший прищурился:
— Я не буду говорить о высочайшем уровне безопасности в стенах академии, ведь проникнуть можно куда угодно, а уж смертников у наших недругов с избытком. — Уверен: у нас таких тоже достаточно. Истории известны случаи самопожертвования ради будущего родины, и они отнюдь не единичны и не присущи какой-то одной нации. — Но ты должен понять, что мы и так нарушаем все мыслимые и немыслимые постулаты об обучении псионов. Закрываем глаза на правила, написанные кровью лучших из лучших, тех, кто шёл впереди и проверял всё на себе. Потому что в твоём случае лекции и уроки не нужны. Ты всё осваиваешь сходу, так, словно у тебя была амнезия, и для обретения забытого достаточно просто один раз показать, заставить вспомнить…
Вот как это выглядит в глазах окружающих. Что ж, ожидаемо: я ведь действительно просто смотрел, что вот так — можно и реально, и эксперимент не приведёт к детонации или аннигиляции материи, как может выйти с «телепортацией». Я особо не стремился к тому, чтобы окружающие поверили в мою версию о «понимании» сути процессов, так что…
Пусть всё идёт, как идёт.
Пока что.
— … будь доволен уже тем, что тебя допускают до таких тренировок. Это дорогого стоило отдельным личностям, курирующим твоё развитие в «верхах». — Без имён, что печально. Но со временем всё само вылезет наружу, а я подожду. Может, субъективные годы, но подожду. Ведь это такая малость, на самом-то деле. — И это ещё со стороны дворянства не начались вопросы. А это может случиться, и никто тебе не скажет, к чему это приведёт. Отменить наши занятия, может, не отменят — отменялки не хватит, но вот приостановить…
— Вот уж чего мне не надо. — Хмыкнул я, подхватив неформальную волну, заданную гвардии майором. Его «ассистенты» уже сгинули, поймав требовательный взгляд мужчины, так что мы плавно съехали на привычную манеру общения. Как хорошо, что мне достался адекватный учитель! — Завтра время то же?
— То же, то же. Если будешь понимать, что не успеешь отдохнуть или опоздаешь — сообщи. Мой номер у тебя есть.
— Даже поздним вечером?
— Даже поздним вечером. — Троекуров-старший первым ступил на винтовую лестницу, не став переодеваться. Оно и верно: он-то не скакал по полигону, напрягая тело независимо от того, что именно мышцы мне для манёвра были не нужны. Первый и Второй понятно, почему смылись — им передо мной инкогнито раскрывать было нельзя. А вот я, пожалуй, навещу душ. — До завтра, Артур.
— До завтра, наставник.
Гвардии майор скрылся из виду, а я, облегчённо вздохнув, повёл плечами и уверенно зашагал в направлении душевой. Впереди ещё была потенциально крайне длительная встреча с комиссаром Белёвской, а телепатия, напомню, выматывает. Но усталость от тренировок — это приятная, греющая душу и утоляющая Голод усталость.
А потому — вперёд, идти, карабкаться и ползти к своей цели…
Глава 8Погружение в неизведанное
Я только и успел, что привести себя в порядок и подняться на поверхность, устроившись среди могучих корней ближайшего дерева, как к полигону подъехал чёрный автомобиль, отличающийся от своих одноцеховых братьев продольным «гребнем» посередине крыши. Выполнен этот аксессуар был в чёрном, идеально совпадающем с цветом машины, но вот рублёная черта «под золото» прямо-таки притягивала взгляд. И не позволяла перепутать этот транспорт с «такси», ибо студентов на территории всё-таки много, и иногда им требуется быстро добраться из точки в точку, не нарушая при этом правил и не летая по воздуху.
А я что? Я ничего!
Тем временем из рабочего авто выбралась Анастасия Белёвская, не переставая ругаться с водителем. Суть разговора от меня ускользала, но ровно до тех пор, пока девушка не наклонилась, очертив юбкой попу, и не достала с задних сидений… клетку. Внушительную такую, решётчатую клетку, из которой на ходу сыпались опилки. Водитель, глядя