На всё про всё у военных и правда ушло немногим больше десяти минут, после чего вниз устремились четыре группы общим числом в двадцать восемь человек. Они продвигались стремительно, но осторожно, задействуя дроны и псионов для поиска ловушек и засад. В ход шли самые разные приспособления для штурма помещений, а частота взрывов светошумовых и газовых гранат превзошла все возможные пределы.
И всё равно спустя всего пять минут трое бойцов уже выбыли из «гонки со смертью», и один — окончательно: сепаратисты и правда задействовали как минимум троих геокинетов, организовав ряд ловушек, которые были необнаружимы без геокинета в отряде. И всё это вдовесок к совершенно классическим растяжкам, прикопанным нажимным минам, засадам сепов-смертников и тяжёлому вооружению, которое в небольшом количестве всё же успели утащить под землю. Самиру лично уже довелось пристрелить огнемётчика, а после вести свой отряд через натуральный Ад: узкий тоннель, полыхающий напалм и нестерпимая жара, которую штатная броня бойцов сдерживала едва-едва.
При всём при этом над его группой нависала неиллюзорная угроза обрушения потолков, так как противник располагал геокинетами, которые, очевидно, были собраны в одной группе, — Самир сам бы так поступил, планируя оборону и отход, — в то время как у штурмовиков на четыре группы геокинетов было всего двое: один, полный сил, у Юсуфа, и один, поиздержавшийся в бою — у Надима. Телекинеты, конечно, ещё могли как-то сдержать обвал, но это был совсем не их профиль: там, где геокинету достаточно дать толчок, спровоцировав катастрофу, любому другому псиону придётся напрягаться безостановочно. О пиро- и аэрокинетах говорить и вовсе не приходилось: их силы совершенно не подходили для противостояния геокинетам под землёй.
— Капитан, фиксирую пси-активность! Полторы сотни метров впереди, цель — над нашими головами!..
Одновременно с этим затрещали своды тоннеля, и Самир первым ринулся вперёд:
— Бегом! Ускоряемся!
Это было рискованно, но ещё рискованнее было бы остаться на месте, противопоставляя силы полутора телекинетов группе псионов противника. Самир ошибся, так как по его прикидкам это столкновение должно было произойти намного позже, но с этим уже ничего нельзя было поделать. Они угодили в расставленные силки, и единственным способом выжить стало наступление, неожиданное и для сепаратистов, и для них самих.
— Юсуф! — Самир вышел на связь с товарищем, надеясь на то, что у сепов не оказалось при себе глушилки, которую они придержали бы ровно до этого момента. — Как минимум двое кинетов в ста двадцати метрах относительно моей позиции, направление…
Капитан сверился с показателями на дисплее шлема.
— … триста десять, минус двадцать. Мы под ударом, попытайтесь выйти на их позицию!
— Принято, «Палач». Мы ускоряемся, держитесь!..
— Контакт! — Самир плашмя упал на каменистый пол тоннеля, очередью срезав высунувшегося с парой гранат в руках сепаратиста, воинственный клич которого прервался болезненным воем. Впереди, на позициях врага, громыхнуло, и следом туда полетела новая порция гранат: светошумовые гулкими хлопками и вскриками врагов оповестили об успешности бросков, а после уже и сам Самир с напарниками-штурмовиками ворвался в достаточно просторное помещение. Приборы ночного видения обеспечивали им чёткую картинку, так что судьба посредственно оснащённых сепаратистов была предрешена: с десяток коротких очередей, и поблизости не осталось ни одного живого защитника.
И всё же, один из штурмовиков так же остался лежать на каменном полу: у шальных пуль были свои мысли касательно судеб военных.
— Минус семь. — Самир обозначил число убитых, мазнул взглядом по телу павшего товарища и обернулся к идущему в конце группы биокинету, который даже не стал дёргаться, издалека определив факт смерти члена группы. — Сколько?
— Ещё пятнадцать сигнатур. — Подтвердил тот расчёты, на секунду сконцентрировавшись. — Чувствую их чётче. Самая крупная группа — перед нами, они удаляются!
— Продолжаем движение!..
Не было времени ни на использование дронов, ни на аккуратное продвижение. Капитан ясно понимал, что ещё несколько минут — и Фарид со своими геокинетами вполне может улизнуть, попросту закопавшись в стены и выйдя из радиуса обнаружения силами биокинетов. А дальше искать их будет настолько же эффективно, насколько перспективны поиски песчинки золота посреди пустыни…
Впереди снова что-то громыхнуло, а спустя полминуты отряд вышел к массивной каменной плите, перекрывшей ход. Молча, не сговариваясь вперёд вышли телекинеты, и пси-сверло огромной мощи вбурилось в породу. Камень трещал и скрипел, осыпаясь пластами, а пыль стояла столбом. Телекинеты, сконцентрировавшись, за считанные секунды проделали достаточных размеров дыру: плита оказалась толщиной в метр.
И всё же, даже эти секунды — время, которое утекало сквозь пальцы.
В гарнитуре прозвучало сообщение от Юсуфа: его группа вступила в бой с существенной частью противников. Это и обнадёживало, и прямо указывало на то, что Фарид пытался сбежать.
Самир прибавил ходу, в то время как впереди вновь загрохотало. Телекинеты снова выдвинулись вперёд, готовясь проделывать очередной ход, как вдруг грохот резко оборвался, и по тоннелям разнёсся полный жути и боли слитный вопль нескольких глоток.
— Они не успели! — Самир, пригнувшись, проскользнул под на треть опустившейся каменной плитой, прицелившись вперёд. Подствольный фонарь рассёк полумрак белоснежным лучом, обеспечивая для ПНВ около-идеальную картинку… и капитан застыл на мгновение, силясь осмыслить картину, открывшуюся его взору.
Фарид, — а никем иным человек в характерных одеяниях быть, пожалуй, не мог, — метался среди рассыпавшихся безвольными куклами тел, бормоча что-то себе под нос и пытаясь докричаться хоть до кого-то. Его группа сопровождения же не подавала признаков жизни: из них словно разом вырвали стержни, побросав пустые оболочки в холоде подземелий.
— Есть контакт с Фаридом. С тем, что тут произошло, разберёмся позже. — Жестом Самир придержал псионов, которые, казалось, хотели ринуться вперёд первыми: они словно чувствовали что-то, но не могли облечь это нечто в слова. — Приступаем к захвату. Контроль!
Его поредевшая группа к этому моменту уже заняла позиции, так что череда одиночных выстрелов по телам под наблюдением биокинета, подтвердившего поражение и целей и отсутствие воздействия одарённых противника, послужила своего рода спусковым крючком. Штурмовики быстро и чётко, следуя давно отработанным алгоритмам проверили тоннель на предмет непредвиденных сюрпризов, после чего захватили цель, удостоверившись в том, что это и есть старший советник Севера.
Пока что никто, от рядовых до капитанов групп, не пытался понять, что конкретно убило троих неслабых геокинетов: у них была другая задача. Скоординировавшись, десантники вывели не слишком адекватного, сулящего любые блага за спасение своей шкуры от Собора Фарида, погрузили его в один из вертолётов, набив тот псионами, и отправили в столицу, оставив часть людей для завершения зачистки: оставить позади недобитков не хотел никто.
А в это самое время Аватар садился за стол переговоров с остальными членами Собора, ибо те, наконец, созрели для обсуждения будущего Южного Калифата…
Глава 8Явление народу
Невообразимо простые, но при том образующие сложнейшую архитектурную композицию своды дворца Собора в столице разительно выделялись среди куда более приземлённых, «обычных» построек. Цвета — белоснежный, кремовый и золотистый, переплетались, сталкивались и расходились, объятые в довесок ко всему изумрудно-зелёной, совсем не свойственной местности зеленью.
Дворец был дворцом в полном смысле этого слова, и не смотрелся ни аляповато, ни чрезмерно пафосно. Вместо этого он походил на оазис посреди пустыни, а то и райские кущи, в которых сновали, впрочем, не одни лишь гурии. Людей во дворце было с избытком. Слуги и служанки, охрана, военные, политики разных рангов, члены их свит и даже семей — появление воронки привнесло в сердце столицы ряд определённых изменений, продиктованных хаосом, неразберихой и стремлением каждого не терять близких из поля зрения.
И на этот своеобразный шабаш подоспели те, кого одновременно и очень хотели, и совершенно не ожидали здесь увидеть: члены Собора, вместе с которыми прибыл и некто в шлеме, неузнанный, но распространяющий вокруг себя подавляющую, жуткую ауру. Хуже всего приходилось псионам, так как они оказались к этому значительно более чувствительными. Некоторые, из необученных или скрывающихся, периодически вообще теряли сознание, не выдерживая такого соседства.
Но было ли до этого хоть какое-то дело Аватару? Едва ли: он присутствовал здесь телом и частью разума, но по большей части наблюдал за «оригиналом», его породившим. За тем, как Он заканчивал подчинять и поглощать ноосферу, словно гигантский паук, ткущий нечто вроде кокона вокруг своей и не сопротивляющейся уже добычи. Он видел всё и даже больше, но вот глазами Аватара не видел совершенно.
Потому что не желал ничего знать, не желал даже в малом помешать тому, что мог сделать, — и не сделать тоже, — Аватар.
Члены Собора, — Джамаль, Хусейн и Маджид, — шли сквозь вывернутый наизнанку мир своего же дома. Их охрана, обычно исполняющая сугубо церемониальные функции, теперь была вынуждена в действительности расчищать членам совета путь. И где? Во дворце! В самом сердце Калифата! Люди, коих в коридорах было более, чем достаточно, расступались, но по большей части не от страха столкновения с охранением, а от давящего, внушающего ужас присутствия человека в монолитном шлеме.
Он шагал совершенно бесшумно, и его невозможно было даже заметить, не высматривая что-то лишнее целенаправленно. И тем не менее, люди, оказавшиеся поблизости, инстинктивно начинали искать то, что их пугало. И они находили, делая работу охраны занятием куда как более простым.
Процессия миновала внутренний сад и внешние коридоры, выстроенные таким образом, что попасть в центр комплекса, минуя их, было невозможно. Джамаль всю дорогу морщился, невольно обращая внимание на то, чем всегда гордился: сверкающая чистота дворца уступила место пыли и редкому мусору, зелень словно поблекла, цветы смотрели строго вниз, а воздух вместо привычного Собору аромата жасмина и роз пропитался нотками едкой гари, доносящимися откуда-то из города.