— Что будем делать, опять убивать? — задал вопрос Драчун. Мои пацифисты никак не могли свыкнуться с мыслью, что в джунглях выживает сильнейший. Либо ты убиваешь, либо тебя. Бежать сейчас сломя голову, было непродуктивно, от разъярённого зверя в лесу хрен скроешься.
— Давайте организуем круговую оборону и попробуем прогнать дикобразов — переростков громким шумом, — выбрал не совсем хорошую стратегию, ведь именно на шум они и явились. Гаспара с нами не было, он бы мог придумать иную стратегию, другого варианта тоже не видел. Уже собрался снова стрелять из автомата, Маркус меня остановил.
— Давай я попробую отогнать, скрываться и дольше уже нету смысла, — я понял, о чём хотел сказать парень, кивнул, соглашаясь на его стратегию. Лес огласил супермощный рёв, от которого мы снова встали в ступор, замерев на месте. Первобытный страх сковал наши чресла, а Ефимовский вновь потерял сознание.
— Ммарккус, только не говори, что ты тоже не человек, — заикаясь от страха, спросил Максимилиан. — Такой же рев был, когда мы дрались со стаей волколаков, — вспомнил он, когда многие ребята описались от страха.
— Я не человек, а дракон, — очень спокойно проговорил Маркус, словно драконы — это не мифические существа, а нечто обыденное. Хотя по факту так и есть, драконы являются во втором отражении одной из рас, населяющих мир.
— Мать, моя женщина, быть такого не может. Неужели ты умеешь превращаться в настоящего дракона? — присвистнул Татищев, рассматривая члена команды, как некое чудо.
— Да, но вы можете испугаться. Я выгляжу в истинном обличии намного больше виверны, — продолжал впечатлять моих одногруппников Маркус. Я тихо посмеивался, наблюдая сцену признания. После рева дракона все местные обитатели свалили подальше, так что нам сейчас ничто не угрожало.
В этот момент пришёл в себя Ефимовский, вскочил на ноги и рванул сквозь кусты, не разбирая дороги. Он не слышал последнего разговора и сейчас спасался бегством от хищного монстра, так его напугавшего. Мы не успели остановить парня, увидев лишь, как засверкали его пятки.
— Надо найти беглеца, а то ещё заблудиться и снова поранится, — тяжело вздохнул Маркус, отправляясь на его поиски. Мы последовали за ним, надеясь, что Серёга далеко убежать не сумеет.
Шалуну сегодня не повезло во второй раз, попал в расставленные сети паука-монстра, влипнув, как муха. А мы даже на пять километров не удалились от кромки леса. Как вообще здесь выживают охотники, понятия не имею. Под восприятием Маркуса избежали многих зверей, но к такому повороту событий, даже он был не готов.
Серёга бился в паутине, стараясь выбраться, но лишь больше запутался. К нему уже спешил огромный ядовитый паук около метра в диаметре. Расстояние между нами и Шалуном было больше, чем между парнем и пауком, мы элементарно не успевали. Метнул кинжал, пробивающий все на свете, не став рисковать жизнью друга. Божественный артефакт пробил панцирь насквозь, слова на тот был из бумаги. Серёга от страха уже в третий раз потерял сознание. Он явно сегодня встал не с той ноги, лишившись удачи.
Гаспар, услышав знакомый рёв, поспешил к нам на помощь.
— Что с парнем, он хоть живой? Кто все же на вас напал? — дроу с облегчением вздохнул, увидев всех в целости и сохранности.
— Да, лишь потерял сознание. Напали хищные иглобрюхи и каменный паук, — поведал Маркус. В этот момент Серёга открыл глаза, пытаясь снова вскочить на ноги.
— Шалун, прекращай бегать, а то ещё куда-нибудь влипнешь, — удержал его за плечи.
— Я живой? А куда делся тот страшный монстр? — обвёл испуганным взглядом окружающее пространство.
— Я потом тебя о нём расскажу, а то вдруг снова потеряешь сознание, — заржал Трубецкой.
— Только девчонкам не рассказывайте про то, что я несколько раз падал в обморок. Иначе я вам этого не прощу, — пригрозил Ефимовский ржущим парням.
— Кстати, я нашёл тут неподалёку поляну, на которой как раз растут ваши цветы, но собрать не успел. Услышав рёв, бросился на помощь, — обрадовал новостью Гаспар, сократив нам поиски. Мы выдвинулись в нужном направлении.
Черноглаз феерический выглядел, как обычный полевой цветок. Чем-то похожий на василек, но не синий или розовый, как у нас, а черной расцветки.
— Будьте аккуратнее, растение может воздействовать на ваше восприятие, — предупредил Маркус. Название цветка Черноглаз феерический показалось весьма необычным. Отчасти цвет соответствовал, был черным, а вот что могло означать феерический, это ещё предстояло выяснить. Нагнувшись за очередным цветком, увидел, как из травы показалась голова огромной змеи с раздвоенным языком. Она поднималась все выше и выше, гипнотизируя взглядом. От ужаса замер, не в силах пошевелиться. Змея хотела меня сожрать, а я даже не мог выхватить нож. Когда она бросилась на меня, я лишь закрыл глаза от испуга, чувствуя, что пришел конец…
Глава 27Заключительная
Когда открыл глаза, увидел над собой склонившегося мужчину.
— Парень, сколько пальцев ты сейчас видишь?
— Три, кажется, — ответил я, оглядываясь по сторонам. Находился я в странном белом помещении, но мужик отчасти был мне знаком.
— Хорошо, у тебя восстанавливается сознание. Ты понимаешь, где сейчас находишься? — продолжил он задавать вопросы.
— Не совсем, но, кажется, в больнице, — это помещение мне тоже было смутно знакомо.
— Уже лучше, парень, ты меня помнишь? Кто я такой? — память постепенно возвращалась, я знал, кем был этот мужчина.
— Мой лечащий врач, — только совершенно не понимал, что я здесь делаю. Ужас осознания, где нахожусь и что со мной происходит, поверг меня в шок. Попытался свалить домой, но ничего не получилось. Телепортироваться не мог. Хотел вскочить с кровати и просто сбежать, но был связан какими-то белыми тряпками.
— Не надо так нервничать, всё равно вырваться не получится. Лучше скажи, что ты помнишь? — продолжал мужик свой допрос. Я помнил, как мы с отрядом отправились во второе отражение за цветком, как на меня напала змея, потом ничего не помню. Но сейчас говорить об этом было бы слишком глупо, поэтому просто молчал.
— У тебя началась ремиссия, раз ты вспомнил меня и понимаешь, где находишься, — продолжал он меня пугать.
Да, я вспомнил этого мужика, это был мой психиатр. Он был тем, кто стер мои воспоминания, когда три раза лежал в психиатрической лечебнице. А вот что сейчас тут делаю, совершенно не догадывался. Поэтому рассудил здраво, а что не стоит ему рассказывать об иных мирах. Он и тогда считал это бредом, и сейчас тоже, навряд ли, поверит. Буду косить под нормального.
— Как себя чувствуешь? Голова не болит? Ты по-прежнему себя считаешь одарённым, умеющим путешествовать в другие миры? — хитрый жук проверяет меня на адекватность. Покачал головой, отрицая такую возможность.
— Вот и хорошо, вот и ладненько. Возможно, скоро ты пойдёшь на поправку, — это было лишь мне на руку, я хотел вернуться домой. Там могу встретиться с ребятами и расспросить, что же произошло.
— Где ты сейчас учишься, то есть учился? — задал провокационный вопрос. Это он так проверяет мою адекватность, чтобы понять, не притворяюсь ли я. Рискну сказать об училище, а вот про академию промолчу.
— Отец вроде направил меня в училище для шпионов, — мы сейчас играли с психиатром в игру, верю не верю. Где каждый пытался узнать, врет ли ему собеседник.
— Верно, ты начал там обучение, но твоя психика не выдержала сложных нагрузок, снова стал считать себя одарённым, — озадачил меня психиатр. Что же выходит, отец меня предал, вновь отправил в лечебницу для умалишенных. Но ведь такого не может быть, он вместе со мной был в третьем отражении. Либо я серьёзно болен, либо меня нарочно пытаются сломить. Но кто это делает и зачем это нужно, совершенно не понимал.
— Как давно я здесь нахожусь? И кто меня сюда отправил? — а что, в вопросы и ответы можно играть вдвоём.
— Император, конечно, он не мог допустить, чтобы рядом с его дочерью находился сумасшедший, — так вот как решили от меня избавиться, просто признали умалишенным. Это им так с рук не сойдёт, выберусь и отомщу за такую подставу.
— Парень, никто тебе даже не думал мстить. Все хотят лишь того, чтобы ты быстрее поправился и вернулся к учёбе, — психиатр словно прочёл мои мысли.
— От бессилия перед своими сокурсниками, не в силах их победить, ты создал для себя иллюзорный мир. В нем ты бесстрашный герой, защищающий слабых, покоряющий сердца очаровательных девушек. Твое бессознательное разделило мир на отражения, — продолжал убеждать меня гуру психоанализа.
— Мир, где живут обычные люди со способностями, воспринимаешь как четвёртое отражение. Он тебе ближе всего, и его в первую очередь ты стремишься спасти. Мир твоих желаний и помыслов — называешь третьим отражением. Там обитают продвинутые маги, таким ты и мечтаешь стать для окружающих. Это мир твоих иллюзий, куда чаще всего сбегаешь от неприглядной реальности. Мир второго отражения — это обитель монстров, что у каждого из нас живут первозданным страхом на генетическом уровне. Тебе там страшно, так и должно быть, поэтому тебя туда вовсе не тянет. Мир демонов — это мир искушений, того тёмного, что есть у каждого человека в душе. Ты придумал себе доброго демона, который присматривает за тобой. Так, ты перекладываешь на неё ответственность, защищая себя от проблемы собственного выбора. Божественный мир ангелов тебе неизвестен по той лишь причине, что не знаешь ничего о своей матери. Её ты отнёс к этому светлому миру, чтобы продолжать верить в то, что она тебя не бросала, — очень логично и правдоподобно психиатр разложил мою душу на составляющие. Откуда он все это мог узнать, даже не представлял. Неужели я сам ему обо всем рассказывал?
«Может, я и вправду неудачник с поехавшей крышей? Может, просто влюбился в Анастасию и хотел себя показать? Может, сделал что-то не то, чем подвернул принцессу и ребят неоправданному риску? Так кто я на самом деле такой?» — в душе моей кипели сомнения, не хотелось признавать себя лузером.