99. Ibid., p. 107.
100. Quoted ibid., p. 111.
101. Ibid., p. 11.
102. M.S. Watanabe, «Causality and Time», in Fraser and Lawence (eds.). The Study of Time II, pp. 267ff.
103. Anaximander, «Simplicius in Aristotelis physicorun libros Commentarius». Translated by Marie-Louise von Franz. Quoted in H. Diels, Doxographi Graeci (Berlin & Leipzig, 1929), p. 476.
104. Frgm. 80, from Clement of Alexandria, Stromata IV, 17.2. Cf. for this P.E. Ariotti, «The Concept of Time», in Fraser and Lawrence (eds.). The Study of Time I, p. 171.
105. Cf. Onians, The Origins, pp. 251, 332.
106. Cf. Karl Barth. «Descartes Begründung der Erkenntnis», dissertation, (Bern, 1913).
107. Adapted from Capra, The Tao of Physics, p. 56.
108. Ibid., p. 68.
109. Ibid., p. 184.
110. Ibid., pp. 182-83.
111. Ibid., p. 184.
112. Ibid., p. 185.
113. Ibid., pp. 26211.
114. Ibid., pp. 262-63.
115. Ibid., p. 274–75.
116. Ibid., p. 275.
117. Hermann Usener, Gotternamen (Frankfurt, 1948), pp. 279ff.
118. Cf. von Franz, Number and Time, pp. 265ff. From В. Maupoil. La Geomancie a I’ancienne Cote des Esclayes (Paris, 1943).
119. Von Franz, Number and Time, pp. 220, 223.
120. Jung, cw. 1, pp. iiiff. (выделено мной).
121. Jung, cw. 8, paras. 870, 902ff, 915; von Franz, Number and Time, pp. 6ff.
122. Cf. also von Franz, Number and Time, p. 7.
123. Ibid., p. 9.
124. Jung, cw. 8, paras. 964-65.
125. Jung, cw. 8, para. 964.
126. Ibid, paras. 964ff.
127. Von Franz, Number and Time, p. 12.
128. Jung, cw. 8, pp. 513, 516.
129. Whyte, Accent on Form, pp, 97–98.
130. Ibid., p. 101.
131. Ibid., pp. 104ff.
132. Capra, The Tao of Physics, p. 295.
133. Ibid., p. 244.
134. Ibid., p. 203.
135. Ibid., p. 159; cf. также pp. 137-38.
136. Cf. Jung, cw. 8, paras. 420, 439.
137. Von Franz, Number and Time, pp. 9, 15.
138. Ibid., pp. 241ff.
139. Granet, La Pensee chinoise, pp. 316, 321.
140. M. Eigen and R. Winkler, Das Spiel: Naturgesetze steuern den Zufall (Munich & Zurich, 1975).
141. For this cf. Eliade, «Time and Eternity in Indian Thought», in Man and Time, pp. 197–198.
142. D.T. Suzuki, Studies in the Lankavatara Sutra (London, 1930, 1957, 1968), p. 304.
143. Ibid., p. 306.
144. Chao-lun, The Treatises of Seng-Chao, trans. Waiter Liebcnthal (Hong Kong, 1968), p. 49.
145. Ibid., p. 110.
146. Bi-Yan-Lu, Niederschrijt von der smaragdenen Felswand, ed. W. Gundert (Munich, 1960), p. 97.
147. Arthur Waley, The Way and Its Power: A Study of the Tao Те Ching (London, 1942, 1949), chap 25.
148. Ibid., chap. 16.
149. Pfeiffer (ed.), Meister Eckharl (1857) (London, 1956), I, 153. pp. 80–81. Cf. also p. 227.
150. Ibid., 11. p. 152; also pp. 144, 155, 186, and I, p. 399.
Психологическое переживание времени
Как следует из замечательной работы Дж. Уитроу, время в философии всегда рассматривалось как проблемная и противоречивая область, начиная от Платона и Аристотеля и заканчивая Августином, Фомой Аквинским, Кантом, Лейбницем, Бергсоном, Эйнштейном и многими другими [1]. Все их попытки определить природу времени были связаны с непосредственным человеческим переживанием этого феномена. Исследования бессознательного, начатые К.Г. Юнгом, лишь еще больше осложнили проблему. В частности, Юнг обнаружил, что в пространстве бессознательного время становится тем относительнее, чем глубже мы погружаемся в удаленные слои психики, и что в определенных слоях оно исчезает вообще. В наших сновидениях мы с легкостью можем перемещаться из далекого прошлого в настоящее и даже будущее. Сон как таковой, будучи «трещиной» во времени, в каком-то смысле также протекает вне времени, поскольку часто мы можем вспомнить только некий «пучок» почти одновременных событий, которые нужно расставить по хронологической шкале, когда мы пытаемся записать или рассказать сон. Я постоянно слышу от своих пациентов во время анализа сна: «Там происходило что-то еще, но было ли это до или после, я не знаю».
Относительность времени в бессознательном находит свое отражение и в фольклоре, в частности, кельтском, когда человек спускается в царство призраков или фей, и когда возвращается — думая, что пробыл там всего день или ночь — обнаруживает, что все родные его давно умерли, а деревня, где он жил, исчезла, то есть отсутствовал он на самом деле несколько сотен лет. В большинстве подобных историй герой после этого падает замертво и превращается в прах. В других традициях ад, рай или царство мертвых описываются похожим образом. Одна словенская история повествует, к примеру, о том, как Бог однажды скитался по земле в образе нищего верхом на осле и нашел приют у одного бедняка. На следующий день Бог пригласил приютившего его бедняка к себе домой: «Ты легко найдешь дом мой, если будешь идти по следам от моей повозки, которые шире обычных и никогда не сходятся». Двое сводных братьев этого бедняка сначала попытались сделать это, но потерпели неудачу, затем же отправился в путь и сам бедняк. Сначала ему встретился железный мост, близ которого сошлись два козла в жестокой схватке. Следы повозки здесь начали сверкать будто серебро. Следующий мост был медным и около него увидел бедняк двух черных дерущихся сук. Дальше он увидел серебряный мост, «прекрасный, словно во сне», и около него человека, на которого напали вороны и скот выщипывал его волосы. Последний мост был золотым и в конце концов человек подошел к круглой стене из драгоценных камней с разноцветным входом. За ней был неземной красоты сад с диковинными цветами и поющими птицами. «Не чувствуя ни голода, ни жажды, бедняк лишь расплакался от счастья». Тут появился Бог и объяснил бедняку, что животные и страдающие от мучений люди, встреченные им — это люди, совершившие на земле множество греховных поступков. Затем Бог вывел его ко входу и с улыбкой произнес: «Возвращайся. Я жду тебя этим вечером». Тут же бедняк оказался дома, но не узнал ни своей деревни, ни окружавших его людей. Он спросил их, кто они, но те лишь в недоумении уставились на него. «Что же он сделал? Он вернулся по следам своей повозки и спросил бедняка о том, что стало теперь с его жизнью. Бедняк радушно принял его и с тех пор вечно пребывает в раю» [2].
Истории, подобные этой, встречаются по всей Европе [3]. С психологической точки зрения они описывают глубокие уровни коллективного бессознательного, где тысяча лет равна лишь одному дню. Упоминаемые выше серебряные следы от повозки особенно интересны: это описание известной и довольно спорной аксиомы Евклида о двух параллельных прямых, которые пересекутся в бесконечности [4].
Еще одним свидетельством относительности времени в глубоких слоях бессознательного служат странные прорывы в прошлое, о которых сообщают парапсихологи. Один из самых знаменитых таких случаев произошел с двумя английскими дамами, Э. Моберли (А.Е. Moberley) и Э. Джордан (E.F. Jourdain), первая из которых была директором Женского Колледжа св. Хью в Оксфорде, Э. Джордан — ее заместителем и ранее также возглавляла колледж. Так вот, одним чудесным днем 1901 года две эти почтенные дамы оказались в Версале близ Малого Трианона, где увидели женщину, вытряхивавшую белое платье у открытого окна, и двух садовников, одетых в серо-зеленые мундиры и треуголки. Тут мисс Моберли «почувствовала внезапно накатившую тоску», но промолчала и они продолжили путь. Дамы подошли к круглой беседке. «Все вокруг казалось искусственным, даже деревья выглядели плоскими и безжизненными, будто на гобелене… совершенно неподвижными». Женщины прошли дальше, встретив на своем пути еще несколько человек в старинных нарядах, и потом вернулись в Париж. Немного придя в себя, женщины сочли нужным обменяться впечатлениями и записать все увиденное независимо друг от друга. Лишь после нескольких лет усердных поисков они обнаружили, что побывали в Версале времен Марии-Антуанетты и поняли, что видели не только людей той эпохи, но и здания, многих из которых больше нет, включая давно разрушенный маленький мост, который они пересекли [5]. Дж. У. Данн (J.W. Dunne), автор книги «Эксперимент со временем», также обратил внимание на их сообщение, так как оно подтверждало его теорию о многомерности времени. Воспоминания Юнга о чудесно увиденных им и его другом мозаиках в Ровен не, давным-давно утраченных, относятся к похожим случаям [б]. Все это демонстрирует, как неким образом события и вещи прошлого могут быть полноценно представлены в глубоких слоях бессознательного.
На самом деле мы не можем глубоко анализировать человека без встречи с образами и мотивами его или ее сновидений, корни которых — в далеком прошлом индивида, его культурном фоне. Один из моих анализандов, мексиканец-католик, умолчал о последнем во время анализа и вся процедура встала, невзирая на взаимную симпатию и попытки обеих сторон наладить контакт. Потом ему приснился сон: с дерева спрыгивает кусок обсидиана и начинает его преследовать. Убегая от него, он в конце концов остановился в центре площади, где камень вдруг начал уменьшаться и потом тихонько лег у его ног. «Что на твоей родине знают о Тецкатлипока?» — воскликнула я. Тут он наконец рассказал мне, что был по происхождению на три четверти ацтеком. Я учла этот факт в дальнейшем анализе и дела пошли гораздо лучше.
В нашем бессознательном содержатся не только события прошлого, но и будущего. Этот аспект на протяжении человеческой истории играл столь значительную роль, что во всех цивилизациях при истолковании сновидений учитывали прежде всего их «предсказательное» значение. Многочисленные ближневосточные и античные сонники подтверждают эту идею. С другой стороны, сновидения о событиях будущего следует разграничивать по двум формам: 1. Телепатические сновидения, непосредственно описывающие будущее событие и 2, Сновидения, описывающие его же, но в символическом смысле.