Другая склонность отрицать гипотезу синхронистичности обнаруживается среди тех, кто пытается утверждать психологическое или неврологическое каузальное объяснение, не предоставив никаких доказательств, основанных на фактах. Например, Барбара Хонеггер (Barbara Honegger) [4] предполагает, что синхронистичные события возникают из того же источника, что и сны, а именно, из неврологического субстрата мозга (нижняя теменная доля). В этом отношении можно отметить, что мозговая зависимость определенных психических способностей индивидуума (сон, пробуждение и т. д.) вообще не была доказана [5]; таким образом, указанное местоположение крайне спорно. Более того, именно в связи с синхронистичными событиями каузальные отношения этого рода кажутся полностью абсурдными. Если в Цюрихе я предвижу крушение в Голландии определенного самолета, скажем, ХА-137, а на следующий день в Голландии самолет именно с этим идентификационным номером действительно разбивается вдребезги[159], абсурдно предполагать, что эту катастрофу организовал мой «неврологический субстрат» (если верить газетам, виной была плохая погода).
Жюль Эйзенбад (Jule Eisenbud)[160] [6] попадает в похожую ловушку, когда пытается спасти казуальность, предположив, что синхронистичные явления «порождаются» скрытыми психическими силами наблюдателя[161]. Это полностью противоречит всей сумме нашего опыта коллективного бессознательного. Согласно юнгианской точке зрения, коллективное бессознательное ни в коем случае не выражение личностных желаний и целей, это нейтральная сущность, психика в природе, существующая совершенно трансперсональным образом. Приписывать устроение синхронистичных событий бессознательному наблюдателя означало бы ни что иное, как регрессию к примитивному магическому мышлению, в соответствии с которым предполагалось, например, что затмение может быть «вызвано» злонамеренностью колдуна. Юнг прямо предупреждал против принятия архетипов (или коллективного бессознательного) или психических сил за каузальных посредников синхронистичных событий.
Философ Стивен Э. Броуд (Stephen Е. Braude) особенно жестко осуждает гипотезу синхронистичности [7]. Одно из его главных возражений заключается в том, что «значение» синхронистичного события предполагает наличие наблюдателя. Но это более чем самоочевидная тривиальность: все, включая пространство, время и каузальные связи, не существует или существует только гипотетически, не будучи воспринято наблюдателем. Наше сознание «актуализирует» все сущее — истина, которую подтверждают даже современные физики. В этом отношении верно, что синхронистичное явление и его значение не отличаются от какого-либо другого объекта научного исследования. Но отсюда Броуд перепрыгивает к заключению, что синхронистичное событие и его значение порождаются наблюдателем! Это все равно что сказать, что пока мы не знали о черных дырах, их не существовало, но теперь наша психика породила эти дыры! Это индуистский способ мышления, с которым Юнг был не согласен. Он «верил» в существование, независимое от нашего сознания, которое (как показал Кант) мы, однако, никогда не сможем познать «в себе», то есть независимо от структуры нашего сознания. Таким образом, сознание имеет космогоническое значение, но это относится ко всему сущему, а не только к смыслу синхронистичных событий.
Второе главное возражение Броуда также метафизической природы [8]. Соглашаясь с Джоном Белофф (John Beloff), он утверждает, что упомянутая связь значения в синхронистичных событиях имеет смысл только в космологии, в которой природа своего рода артефакт или художественное произведение или развернутая драма [9]; и что, более того, это также приводит к утверждению каузального объяснения (prima causa). Но это, говорит Броуд, будет «грубой антропоморфной теологией» [10]. Но это то, что проецирует на проблему сам Броуд. За синхронистичными событиями скрывается не иудео-христианский Deus faber[162](prima causa)[163], a акаузальная упорядоченность (концепция в эссе Юнга о синхронистичности, которую Броуд полностью упускает из виду) и знание, которое Юнг называл «абсолютным знанием». И это своего рода космическая основа, которую сегодня утверждают многие физики, и она мало связана с теологическим «Богом». Можно утверждать наличие Deus faber за этими событиями, но это совершенно невозможно доказать.
Китайцы знают о первично основе, лежащей за синхронистичными явлениями — Дао. Индусы рассматривают природу не как артефакт, а как эмалированную форму облика божества (Брахмы). Так, Юнг считал для себя неблагоразумным говорить о трансцендентной космической основе (unus mundus), чтобы не нанести вреда будущим исследованиям принципа синхронистичности.
Другой вопрос Броуда, который стоит рассмотреть серьезно, это проблема того, как мы можем верно «прочитать» значение синхронистичных событий объективно, т. е. вне зависимости от контекста, а не просто приписывая им нечто субъективное. Я детально рассматривала эту проблему в эссе «Значение и порядок» (см. ниже).
Сам Юнг признавал, что мы, конечно, можем приписать значение событию, которое его вообще не имеет [11]. В противовес таким субъективным фантазиям Юнг предлагает технику «дисциплинированного воображения» или «необходимых утверждений», которую открыл в связи с мифологическими, то есть, архетипическими образами и ситуациями. Как я не могу назвать число четыре нечетным, так и не могу сказать, например, что фигура (архетипического) царя в мифах и сказках представляет инстинктивного человека вместо того, чтобы заключить, что он представляет «исключительного индивидуума, гарантирующего (преимущественно религио-) социальный коллективно-сознательный порядок». Это последнее утверждение может быть подкреплено множеством случаев; а первая идея — нет. Итак, в отношении архетипичных явлений есть «логика» утверждения, которые Юнг называет «необходимыми утверждениями»[164]. Поскольку синхронистичные события обычно происходят, когда констеллировался архетип, та же «мифологическая логика» может быть применена к пониманию их значения, как и во всех архетипических явлениях. Вполне понятно, почему Броуд этого не знает; таким же образом возражения многих парапсихологов возникают от того, что они не читали у Юнга ничего, кроме эссе о синхронистичности. Но это поздняя работа, которая включает в себя все его предыдущие исследования. Ганс Бендер один из немногих, кто верно ухватил суть этой проблемы [12]. Тем не менее, Чарльз Т. Тарт (Charles Т. Tart) также хотя бы частично принял новую парадигму Юнга. Кроме того, Вильгельм Гаугер (Wilhelm Gauger) и Алан Воэн (Alan Vaughan), похоже, верно понимают гипотезу синхронистичности[165] [13]. Тарт в своем эссе [14] пытается проработать некоторые различные понятия: 1) физическая каузальность; 2) психологическая каузальность (обе они хорошо известны); 3) каузальность, специфичная для отдельных состояний, т. е. каузальная связь, различимая только в определенных состояниях ума; 4) паранормальная каузальность, т. е. корреляция посредством еще не проясненных психических сил; 5) сущностно-специфичная синхронистичная каузальность, т. е. каузальные связи, которые остаются всецело непознаваемыми из-за устройства нашей сущности; 6) абсолютная синхронистичность, т. е. определимая, но, вероятно, эмпирически бесполезная. Здесь необходимо предупредить, как делают некоторые физики, не заигрывать со «скрытыми параметрами», которые «еще неизвестны». С психологической точки зрения это не больше, чем проекция бессознательного, и будет проще и яснее просто сказать: это вещи, о которых мы не знаем. Но Тарт определенно прав, что многие кажущиеся совпадения впоследствии могут оказаться каузально обусловленными Поэтому Юнг предложил использовать термин «синхронистичность» временно в тех случаях, когда каузальная связь немыслима, что, конечно, предполагает прояснение концепции каузальности Многие исследователи обвиняют Юнга в представлении наивной идеи каузальности, поскольку он отвергал временно ретроактивную каузальность вроде той, которую можно найти в аристотелевской идее о causafinalis (Белофф). Здесь мы также должны упомянуть сформулированный Рупертом Шелдрейком (Rupert Sheldrake) принцип формирующей каузации посредством «морфогенетического поля» [15]. Юнг никогда не защищал (хотя Броуд пытается ему это навязать) отвергнутую Юмом идею, что есть некий материальный «клей» между причиной и следствием, и Броуд не упоминает, что современные философы совершенно не согласны друг с другом относительно определения каузальности. Юнг предполагал то же, что и почти все современные физики: что каузальность предполагает доказуемое взаимодействие в пространственно-временном континууме. Все другие формулировки для Юнга представляются чрезмерным растягиванием концепции каузальности, а это contradictio in adjecto.
Сбалансированный взгляд на ситуацию, по моему мнению, представлен у Джона Белоффа в статье «Пси-феномены: каузальная интерпретация против акаузальной» (Psi-phenomena: Causal versus Acausal Interpretation) [16]. Он только не может принять утверждение Кестлера, что пси-феномены навсегда останутся непредсказуемыми и неповторимыми 117]. Он считает, что пси-феномены и другие явления, связанные с отдельными личностями имеют каузальную основу, даже если в настоящий момент она еще не может быть описана во взаимодействии. Потому, вероятно, следует учитывать первопричину. Юнг отвергал аристотелевскую концепцию первопричины, поскольку она включает в себя внутреннее противоречие, то есть чрезмерное растяжение концепции каузальности