Разок, выяснив, что транквилизаторы с пивом кроют лучше, чем то или другое по отдельности, Паша пытался пригрозить суицидом психиатру, но быстро просек, что отделение общего профиля – не совсем то место, куда следует стремиться утонченной натуре. С тех пор визиты стали редки и формальны: Паша вздыхал о несчастной судьбе и тотальной недопонятости, доктор до омерзения бодрым тоном советовал найти в жизни такое, чтобы захватило всего, целиком и полностью, а также о роли мировоззрении в процессе превращения истерического психопата в человека – на том и расставались.
Из всех девушек, которыми Паша весьма вольно перебирал, задержалась было одна: красавица, умница и с общеженской уверенностью, что бриллианты просто россыпью встречаются в залежах гуана – надо только копнуть поглубже да отмыть почище. Уж как только она с ним не мучилась: то сорвется среди ночи на очередную предсмертную СМСку, то рыдает, будучи послана и многоэтажно обложена, то мчится как на крыльях – ОН соизволил помириться!
И вдруг – пропала из Пашиного поля зрения. Он пару недель и не обращал внимания, поскольку был занят новой пассией и выколачиванием денег из родителей. Потом вспомнил, позвонил – А ОНА ПОСМЕЛА НАЙТИ СЕБЕ ДРУГОГО!!! Сопливого второкурсника, который, видите ли, наскреб денег и даже взял кредит, чтобы свозить ее в Турцию – ха! Да он мог бы… ну, если посильнее прижать предков… да хоть в Таиланд! Да как она вообще могла! Он тут третий день проводит в жестоком воздержании, а ту ли холку? В смысле – толку? В смысле – на фиг?
На две грозные СМСки ответа не было. Через час после третьей, самой отчаянной, с подробным описанием того, как именно он сейчас будет вешаться, в дверь позвонили. Это был ее новый парень. Он привез веревку и мыло. А еще уксус (кажется, в первой СМСке что-то такое было). Предложил помочь с этим нелегким и явно последним в никчемной Пашиной жизни решением. Потом была небольшая перепалка, потом Паша получил в глаз. И еще инструкции – не звонить, не докучать, не появляться на горизонте даже случайно. Иначе второй глаз окажется на жопе.
Собственно, с фингалом-то он и пришел на прием. Доктор посочувствовал и отправил в отделение неврозов: такое разочарование в жизни можно стереть только срочным появлением на горизонте новых самоотверженных подруг.
В специализированном медучреждении для милиции или ФСБ (уже не помню) работал один мужик. Реально военный клиник со всеми приблудами – пропускной системой, ограниченным служащим контингентом, все врачи тоже при звании, под халатами – мундиры, планерки в стиле «товарищ главный врач, разрешите доложить». А мужик этот работал там консультантом-психиатром. И основной его обязанностью было профилактически беседовать со служивыми на предмет предотвращения евсюковщины и самострелов.
Принимал он всех без халата, поскольку психиатрам закон не писан, но в мундире, поскольку закон законом, а устав еще никто не отменял. И была у него в работе одна сложность: приходившие норовили доложиться по всей форме и отрапортовать о своем прекрасном самочувствии и правильной политической ориентации. А ему как раз интересно было по душам поговорить. И не со старшим сержантом, а конкретно с Васей Пупкиным или там Колей Семечкиным. И для этого нужно было сбить с человека официоз, то есть мягко чем-то привести в рассеянное состояние, чтобы говорил не штампами, а от души.
И получалось замечательно! Буквально через пару минут приходивший начинал растерянно задумываться, говорить тише и своими словами, а не цитатами из устава. При этом не очень понимая, что с ним происходит… Полный сбой программы. То есть что-то не так, но что?..
А секрет был прост. На левом плече у доктора висел погон майора, а на правом – подполковника.
Однажды в депрессии я хотел покончить с собой и позвонил в службу экстренной психологической помощи по профилактике суицида. Но там меня переключили на другой номер, потом еще на другой… В конце концов меня выслушал какой-то странный психолог, разговаривавший то ли с кавказским, то ли с арабским акцентом. Я рассказал ему, что хочу покончить жизнь самоубийством. Он почему-то очень обрадовался и спросил меня, умею ли я водить грузовик, а еще лучше – самолет…
Много лет тому назад румынская королева Мария прибыла с официальным визитом в Америку.
В ее программу было включено посещение знаменитого университета, где работал ведущий психиатр страны.
Представляя ему почетную гостью, ректор сказал:
– Доктор, это королева Румынии.
– Да, очень интересно. Значит, эта старушка мнит себя королевой, а?
Скорая. Очередная забавная ситуация.
Сначала все обычно – вызов на дом, акушерская бригада, девушка 40 недель, рожает.
Открывает дверь юная особа в халатике и с соответствующим сроку животиком.
Далее осмотр, по всем признакам пора в роддом.
Девушка:
– Подождите, я пакет с вещами соберу.
И уходит в соседнюю комнату.
А секунд через тридцать она выходит уже без живота (!), и с новорожденным ребенком в свертке.
Молча идет на кухню, начинает кормить дитенка.
– Девушка, а когда вы…мнэээ… успели…?!
В ответ – не меньшее удивление, только большие серые круглые глаза – хлоп-хлоп.
Санитар решает, что пора в завязку. Акушерка судорожно вспоминает самые необычные случаи из учебников.
А затем из комнаты выходит… точно такая же девушка, но… с пузом вместо ребенка и с пакетиком в руках.
Медики понимают, что это уже не делириум, а шизофрения – так просто люди не двоятся.
Но душевное здоровье наших мобильных эскулапов на сей раз было спасено.
Оказалось, что это две сестры-близняшки, совершенно одинаковые. И одна сестра родила за неделю до того, а вторая только собирается.
Мой сослуживец на службе в россиянских ВС, военный медик, рассказал мне на нашем нехитром офицерском досуге, как во время обучения его лечебному делу как-то вместо лекции по психиатрии препод предложил прослушать лекцию одного специалиста и потом факультативно озвучить мнение на предмет изложенного материала.
Специалист весьма благообразного и достопочтенного, если не сказать обаятельного, внешнего вида прочел достаточно обстоятельную и интересную лекцию о целебных свойствах лука, в том числе таких, которые в то памятное перестроечное время вызвали интерес аудитории – улучшение потенции, лечение алопеции, абсорбционные и восстанавливающие возможности, неоднократно проверенные экспериментальными и клиническими методами, одобренные множеством зарубежных медицинских светил и институтов и нуждающиеся в срочном внедрении на подконтрольной КПСС территории.
Обучаемые неподдельно заинтересовались предложенным материалом, конспектировали, задавали вопросы и получали твердые и убедительные ответы, в общем, в кои то веки лекция прошла живо, интересно и не без пользы для всех присутствующих. Что, собственно, и было изложено ведшему курс преподу по окончании прослушивания материала.
Заинтересованная аудитория дружно поблагодарила специалиста, пожелав ему успехов и выразив надежду на продолжение его лекций. После чего специалист поблагодарил аудиторию и удалился за дверь, а препод, еще немного с интересом послушав спорящих курсантов, попросил минуточку внимания и достойно завершил тему обучения, сообщив, что перед аудиторией только что выступал пациент местной психиатрической больницы с диагнозом «шизофрения» и все изложенное им – однозначная и полная чушь, существующая в его воображении, в том числе и перечисленные им светила и научные учреждения, горячо поддерживающие лечение импотенции и алопеции луком. И весь смысл занятия был в том, чтобы наглядно показать учащимся, как выглядит диагностированная и неизлечимая шизофрения.
Далее мой собеседник мне сообщил, что, судя его наблюдениям, болезнь нынче стала весьма распространенная и заразная и с образцами ее носителей можно в любое время увидеться по телевизору, да и в обычной, так сказать, повседневной реальности вероятность пересечься весьма высока, поскольку небуйных психов нынче повыпускали и они, можно сказать, в своей повседневной деятельности ничем не ограничены. Так сказать, поделился своей фобией.
Если когда-нибудь в Аиде объявят конкурс на замещение вакантной должности Сизифа, я уже почти знаю, кто его выиграет. Или хотя бы окажется в первой десятке претендентов. Это будет преподаватель какого-нибудь университета.
Почему? Да потому что энергия, затраченная на обучение среднестатистического студента, равна произведению массы переданных знаний на квадрат скорости, с которой они улетучатся из его головы после сессии. И ведь что удивительно: при разовом ее высвобождении после выпускных экзаменов ни один атолл Бикини не пострадал. Ну разве что как предмет одежды.
Одна из наших коллег-психиатров несколько лет работала по совместительству в интернате для умственно отсталых детишек. Есть в этом заведении штатная должность врача-психиатра. Работы хватает: надо участвовать в медико-педагогических комиссиях, чтобы определять, кому из детей какой объем знаний и навыков принципиально возможно передать, какую форму обучения выбрать, на какую специальность можно в будущем ориентировать, а главное – как в перспективе устроить ребенка в этой жизни.
Много приходится заниматься с детьми, которые не уживаются в коллективе: кто-то привык в качестве аргументов использовать кулаки и зубы, кто-то, напротив, совсем не может за себя постоять, кто-то выяснил, что у него есть нечто, чем можно не только орехи колоть и землю пахать, и новым знанием нестерпимо тянет поделиться…
Такая работа изматывает сильнее, чем обычный амбулаторный психиатрический прием, да и времени отнимает изрядно. И однажды доктор решила, что пора уходить. Два участка на основной работе, двое своих детей дома – ей нагрузки хватает. Написала заявление, подписала обходной. А поскольку по характеру она человек ответственный, решила напоследок зайти к директрисе интерната, тоже медику по образованию. Высшему, между прочим.