нного содержания также эмоции, потребности и мотивы. Неправомерного расширения понятия интеллекта не потребуется, если принять, что многокомпонентную структуру имеет психологическая организация поведения в социальной среде, компоненты которой, чтобы такое поведение было успешным, должны обладать рядом специфических особенностей.
Идея многокомпонентного строения психической сферы человека, опосредующей успешность его поведения и деятельности, прочно утвердилась в исследованиях одаренности. Многочисленные факты свидетельствуют, что достижения в учебе, профессиональной деятельности и в творчестве зависят далеко не только от интеллекта, специальных и творческих способностей, но также от темперамента, мотивации, эмоционального строя личности, способности к преодолению препятствий, к установлению контактов с другими людьми, способности убеждать их в ценности своих идей. Но схемы, по которым разные авторы классифицируют и упорядочивают факторы, определяющие достижения личности в разных сферах деятельности, у разных авторов различны, имеют разные основания, далеко не всегда эксплицированные и логически ясные. Представляется, что концептуальная модель функциональной системы психологической регуляции поведения и деятельности могла бы служить одним из теоретических ориентиров на пути выработки логически обоснованной классификации факторов одаренности.
Сейчас в педагогической психологии и передовой педагогической практике все большее признание получает тезис, что задачей обучения является не только умственное развитие учащихся, но также развитие их эмоциональной, мотивационной и регуляторно-волевой сферы. Общепризнана важная роль в обучении диалога между учителем и учеником и между самими учениками, т. е. роль речевых процессов в обмене содержаниями психики между участниками диалога. Таким образом, по сути, речь идет о том, что в обучении должны быть задействованы не только познавательные процессы учащихся, но и вся целостная функциональная система психической регуляции их учебной деятельности.
Хотя представленная рациональная классификация основных психических процессов и устойчивых индивидуальных особенностей личности в большой мере включает в себя понятия, традиционно выделяемые в общей психологии, она пока еще не является полной. В ней еще не найдено место тем феноменам, которые охватываются понятием внимания. В ней не определено, чему в динамической процессуальной функциональной системе психики может соответствовать такое устойчивое свойство индивидуальности, как темперамент. Не найдено место в предложенной системе понятий понятию психических состояний. Чтобы включить названные традиционные понятия в единую общую рациональную систему, в функциональной системе психики нужно выделить еще одну подсистему – активационно-энергетическую.
Существование и функции активационно-энергетической подсистемы в общей функциональной системе психического отражения и регуляции поведения и деятельности обсуждаются в следующей главе.
Наконец, в системе понятий общей психологии нельзя обойтись без понятия сознания. Этой проблеме будет посвящена 8-я глава книги.
Анохин П. К. Биология и неврофизиология условного рефлекса М.: Медицина, 1968.
Леонтьев А. П. Деятельность. Сознание. Личность. М.: Политиздат, 1975.
Ломов Б. Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М.: Наука, 1984.
Чеснокова О. Б. Возрастной подход к исследованию социального интеллекта у детей // Вопросы психологии. № 6. 2005. С. 35–45.
Щебланова Е. П. Психологическая диагностика одаренности школьников. М.: Моек, психол.-соц. ин-т; Воронеж: НПО «МОДЭК», 2004.
Глава 6Активационно-энергетическая подсистема психики
Если поставить вопрос, что является источником запуска функциональной системы психики в конкретных обстоятельствах жизни животных и человека, то лучшим ответом представляется предложенное историком А. Дж. Тойнби понятие вызова, которое сейчас широко употребляется в исторической, социологической, политологической и экономической литературе. Действительность постоянно бросает «вызов» цивилизациям, государствам, отдельным учреждениям и даже человечеству в целом. Вызов – это такая проблемная ситуация, которая требует решения и привлечения каких-то новых ресурсов. Животные и люди также постоянно оказываются лицом к лицу с разнообразными вызовами, которые им предъявляет действительность. В этих случаях в качестве ответа на вызов происходит более или менее полное включение функциональных систем их психики. Очень часто только совместная работа всех ее подсистем может обеспечить живое существо необходимой информацией и необходимыми ресурсами для решения возникшей проблемы. Но наряду с процессами отражения и их интеграции в нервной системе и мозге постоянно идут обменные, трофические и энергетические процессы. Они не являются психическими, но без них психическая деятельность невозможна[4]. Поэтому функциональная система психической регуляции поведения и деятельности должна включать еще одну подсистему, которую можно назвать активационно-энергетической. Такая подсистема постулировалась в схеме функциональной системы организации поведенческих актов П. К. Анохина в виде возбуждений, приходящих к регуляторному центру со стороны ретикулярной формации мозга. В теории А. Р. Лурия о трех основных блоках мозга, необходимых для нормального функционирования психики, был выделен блок, обеспечивающий определенный уровень ее активности. Он включает неспецифические активирующие структуры разных уровней: ретикулярную формацию, неспецифические структуры среднего мозга, лимбической системы, медиобазальные отделы лобных и височных областей коры. От работы этого блока зависит общий уровень активированности коры и избирательная активация ее отдельных структур, необходимая для нормального осуществления психических функций.
Применительно к протеканию познавательных процессов Л. М. Беккер сформулировал очень важный в теоретическом отношении принцип их информационно-энергетического единства. Он рассматривал познавательные психические процессы как процессы отражения, как информационные. Раскрывая психологическое содержание термина «информация» применительно к процессам познания, он определял информацию как воспроизведение множеством состояний ее носителя пространственно-временной упорядоченности состояний ее источника, воздействующего на носитель. Поскольку достижение упорядоченности информации носителя противостоит энтропии, то ее достижение обязательно требует антиэнтропийных затрат, тем больших, чем большая степень упорядоченности должна быть достигнута.
В настоящее время имеется много данных, раскрывающих значение активационного и метаболического обеспечения аналитико-синтетических процессов мозга, что необходимо для успешной познавательной деятельности и успешного поведения. Рассмотрим эти данные, которые приводят к выводу о необходимости включить в состав функциональной системы психики еще одну – активационно-энергетическую подсистему.
Уровень активации коры и ее аналитико-синтетическая функция
Выдающимся достижением физиологии мозга второй половины XX в. явилось открытие функций его не специфических структур, определяющих уровень функционального состояния специфических проекционных и ассоциативных отделов коры мозга. В настоящее время выделяют несколько таких неспецифических структур. Это – ретикулярная формация ствола мозга, неспецифическая система таламуса, базальный передний мозг, стриопаллидарная система.
В многочисленных исследованиях доказано, что аналитико-синтетическая деятельность коры мозга в отношении приходящих к ней специфических сенсорных возбуждений может успешно протекать только при достаточно высоком уровне активации коры, который обеспечивается неспецифическими структурами мозга. В нейрофизиологии принимается, что корковый синтез и интеграция возбуждений невозможны без участия не специфических активирующих структур мозга. Для восприятия, анализа и синтеза сигналов необходимо слияние на клетках коры двух потоков возбуждений – со стороны действующих сенсорных раздражителей и со стороны активирующих неспецифических систем. Неспецифические структуры мозга рассматриваются как нейромодулирующие системы, взаимодействующие с сенсорно-перцептивными системами обработки сигналов.
Вместе с тем имеются данные, что ретикулярная формация ствола мозга является также подкорковым центром вегетативной нервной системы, что она регулирует функциональное состояние больших полушарий посредством возбуждения симпатических волокон и оказывает на большие полушария адаптационно-трофическое влияние.
Во многих исследованиях показано, что чем более сложные функции по анализу и синтезу сигналов выполняет кора больших полушарий (выработка тонких дифференцировок, сложных навыков, решение мыслительных задач), тем на более высоком уровне активации протекает ее деятельность. В частности, чем более тонкие дифференцировки вырабатываются у животных и человека, тем выше уровень активации коры. Очень важным открытием физиологии стало установление роли коры как запускающего механизма работы активирующих структур подкорки. На этой основе Ю. Б. Кратин предложил теорию управления аппаратом активации со стороны интегративно-анализирующей системы коры. Согласно его представлениям, корковая анализирующая система, регулируя возбуждение неспецифических активирующих систем мозга, сама обеспечивает необходимый ей тонус своей деятельности, снижая его в одних условиях (легкие познавательные задачи) и повышая в других (трудные познавательные задачи).
Имеются данные о градуальном соответствии во времени между нарастанием трудности решения задач человеком и нарастанием степени расширения зрачка и КГР, которые, вызываясь симпатической иннервацией, являются показателями уровня активации и степени энергетической мобилизации организма. Так, по данным Д. Канемана, приводимых во многих книгах по вниманию, степень расширения зрачка монотонно возрастает по мере восприятия каждой из последовательно предъявляемых четырех цифр, подлежащих сохранению в памяти. В экспериментах В. В. Лоскутова, описанных Л. М. Беккером, испытуемые должны были сформировать образ сложной фигуры при ее кратком тахистоскопическом предъявлении или при последовательном сукцессивном предъявлении ее отдельных элементов. Результаты показали, что величина КГР закономерно возрастала от начальных к конечным фазам становления образа фигуры, т. е., в терминах Л. М. Беккера, по мере возрастания внутренней упорядоченности образа. Возрастание же упорядоченности образа требует, согласно его предъявлениям, возрастания антиэнтропийных энергетических затрат при осуществлении психической деятельности.
В школе Б. Г. Ананьева проведен большой цикл исследований, показавших прямую взаимосвязь трудности и успешности познавательной деятельности, с одной стороны, и энергетических затрат на ее выполнение – с другой. Показателем энергетических затрат служило изменение температуры кожи висков при умственной деятельности по сравнению с ее фоновыми значениями. Чем более трудные задачи решали испытуемые и чем более успешной была их умственная деятельность, тем больше возрастала температура кожи висков по сравнению с фоном.
Локальное усиление нервной активности и метаболизма в работающих областях мозга
Имеется много данных о большей локальной нервной активности областей коры, занятых анализом и синтезом приходящих к ним сигналов, по сравнению с уровнем нервной активности других областей. Например, в одном красивом эксперименте, описанном Дж. Р. Андерсоном, от испытуемых требовалось определять длину демонстрируемых отрезков, предъявляемых в четырех разных позициях от точки фиксации (выше и левее, выше и правее, ниже и левее, ниже и правее). В четырех отведениях зрительной коры, соответствующих разной локализации отрезков в поле зрения, регистрировали вызванные потенциалы мозга (ВП). На приведенном Дж. Р. Андерсоном рисунке хорошо видно усиление нервной активности именно в тех частях зрительной коры, которые соответствуют местоположению тех отрезков, длина которых определялась.
Вместе с тем в областях коры, осуществляющих анализ и синтез приходящих сигналов, всегда усиливается также кровоток и метаболическая активность. На этом основаны методы косвенного определения локальной нервной активности – ПЭТ и ФМРК.
ПЭТ (позитронно-эмиссионная томография) – метод регистрации активности мозга, основанный на отображении различий в скорости мозгового кровотока и обмена веществ в разных мозговых зонах посредством введения в кровь радиоактивных веществ и последующего сопоставления их концентрации в разных мозговых областях. Концентрация введенных веществ всегда выше в активных областях мозга, а ее уровень тем больше, чем большее участие принимают те или иные зоны мозга в анализе и синтезе сигналов.
ФМРК – функциональное магнитно-резонансное картирование. Метод основан на отображении внутримозгового локального магнитного резонанса, вызываемого содержащимся в гемоглобине крови железом. Магнитный резонанс более интенсивен в зонах большей активности мозга, и он тем сильнее, чем более активны соответствующие области.
Обострение аналитической и синтетической функции коры при стимуляции неспецифических структур мозга
Имеется много данных, полученных в опытах на животных, о повышении возбудимости, лабильности и реактивности коры больших полушарий под влиянием стимуляции ретикулярной формации ствола мозга и таламической неспецифической системы. Эти данные свидетельствуют о ближайшем участии неспецифических структур в осуществлении мозгом самых тонких и сложных высокоспециализированных функций. Модифицирующие влияния неспецифических структур мозга в отношении корковых функций в большинстве случаев носят облегчающий характер, т. е. реализуются в улучшении и повышении соответствующих функций и основанных на них поведенческих реакций. Суммируем некоторые из этих данных.
• Повышение лабильности корковых нейронов зрительной коры по показателю возрастания критической частоты слияния импульсов в одиночных нейронах, вызываемых вспышками света, на 10–15 импульсов в секунду при стимуляции ретикулярной формации.
• Возрастание отношения сигнал/шум в параметрах вызванной стимулом корковой активности при стимуляции неспецифических систем мозга.
• Увеличение амплитуды корковых ВР на световые вспышки и звуковые щелчки при стимуляции ретикулярной формации, что трактуется как повышение возбудимости и усиление возбуждения в соответствующих корковых нейронах.
• Повышение корковой временной различимости сигналов. Если две вспышки света, предъявляемые с интервалом 50 мс, дают один кортикальный ответ, то стимуляция ретикулярной формации приводит к возникновению двух раздельных вызванных потенциалов.
• Расширение сферы усвоения ритмов в сторону высоких частот.
• Удлинение периода следового последействия сенсорных раздражителей в корковых нейронах на фоне электростимуляции неспецифических структур мозга.
• Улучшение у обезьян реакций, требующих зрительного различения, повышение числа правильных двигательных реакций и сокращение их латентных периодов при стимуляции многих точек ретикулярной формации ствола мозга.
• Ускорение выработки условных рефлексов, т. е. повышение синтетической функции коры при раздражении ретикулярной формации слабым электрическим током.
Рассмотренные факты делают понятной необходимость поступления в кору импульсаций со стороны неспецифических активирующих структур мозга: они создают оптимальные условия осуществления корой ее специфических аналитико-синтетических функций.
Источники и механизмы включения в целостную функциональную систему психики ее активационно-энергетической подсистемы
По поведенческим, физиологическим данным и по данным вербальных отчетов можно выделить несколько разных источников и механизмов включения активационно-энергетической подсистемы психики.
• При действии сильных раздражителей и движущихся объектов. В этих случаях активирующие структуры ретикулярной формации ствола мозга включаются возбуждением коллатералей восходящих сенсорных систем. Биологическое значение такого включения состоит в том, что, как писал Э. Б. Титчеиер, животное, которому суждено жить, должно обращать внимание на движение, контраст, сильные впечатления и т. д.
• При несовпадении сенсорных впечатлений со сложившейся нервной моделью стимула. Это ориентировочный рефлекс, рефлекс «что такое» в терминах И. П. Павлова. Включение активирующих структур мозга, усиливая активацию и метаболические процессы коры, обеспечивает выяснение значения нового сигнала, анализ как его собственных свойств, так и окружающей обстановки.
• При действии жизненно значимых для организма и личности раздражителей (безусловно- и условно-рефлекторные сигналы опасности, сигналы пищи для голодного животного и человека, восприятие произносимого кем-то имени человека, неожиданная встреча в неожиданном месте с близким человеком и т. п.).
• При образовании условных рефлексов, новых временных связей в составе новых навыков, при переделке условных рефлексов и навыков, при решении сложных мыслительных задач и т. д. и т. п.
• При мотивационно-эмоциональных возбуждениях, направляющих анализ среды на выделение в ней значимых сигналов, обеспечивающих удовлетворение потребностей и выживание.
• При поддержании длительной готовности к восприятию определенных объектов и совершению определенных действий.
• При реальном появлении определенного объекта на фоне готовности к его восприятию и реальном появлении сигнала к определенному действию на фоне готовности к его совершению.
• При словесных приказах и инструкциях у человека (как со стороны других людей, так и своих собственных), предписывающих обращать внимание, запоминать, сопоставлять и сравнивать определенные объекты, решать определенные задачи и т. д. и т. п.
• При длительном успешном осуществлении человеком какой-либо деятельности. Здесь включаются в действие активирующие механизмы подкрепляющей системы мозга. Это состояния погруженности в деятельность, послепроизвольного внимания и вдохновения.
Из перечисленного видно, что экстренное усиление активности не специфических структур мозга на фоне обычного среднего уровня бодрствования – это постоянный спутник каждодневной жизни человека, а не какое-то редкое явление, возникающее в каких-то исключительных случаях.
Активирующих не специфических структур мозга несколько. Очевидно, в разных случаях в зависимости от обстановки и от вызова, с которым встречается функциональная система психической регуляции поведения и деятельности, включаются разные неспецифические структуры, в разных комбинациях, с разной степенью своей активности и, возможно, с разными нейрохимическими механизмами активации. Выяснение всех сложных деталей такого включения – задача нейрофизиологии мозга, а выяснение интимных механизмов активации и энергетического и метаболического обеспечения разных корковых процессов анализа и синтеза – задача нейробиологии.
Рассмотренные факты делают понятной необходимость поступления в кору импульсаций со стороны неспецифических активирующих структур мозга: они создают оптимальные условия осуществления корой ее специфических аналитико-синтетических функций.
Все приведенные факты образуют следующую систему:
1. Чем более трудные познавательные и поведенческие задачи приходится решать животному и человеку, т. е. чем серьезнее вызов действительности к функциональной системе их психики, тем выше уровень активации коры полушарий.
2. Чем выше уровень активации коры, тем выше ее функциональные возможности в отношении анализа и синтеза поступающих сигналов.
3. Уровень активации коры связан с уровнем протекания в ней метаболических обменно-энергетических процессов.
4. Уровень активации коры и ее метаболического обеспечения является функцией возбуждений, поступающих к ней со стороны неспецифических и специфических активирующих систем мозга.
Представленная система фактов приводит к выводу о необходимости включить в состав функциональной системы психики еще одну – активационно-энергетическую подсистему, обеспечивающую оптимальные функциональные условия работы всех ее других подсистем.
На этом пути получает конкретизацию выдвинутый Л. М. Беккером принцип информационно-энергетического единства познавательных (отражательных) процессов. Получает конкретизацию также роль и место ретикулярной формации мозга в функциональной системе организации поведенческих актов П. К. Анохина.
Обращение к понятию активационно-энергетической подсистемы психики имеет очень важное теоретическое, можно даже сказать, мировоззренческое значение. Дело в том, что на этом пути должна раскрываться рациональная основа веками известных фактов влияния психики на трофику и энергетику не только всех систем организма, но и самого мозга. Процессы, идущие в составе активационно-энергетической подсистемы психики, не несут функции отражения, они являются чисто физиологическими. Но они необходимы для психической деятельности и включаются в работу именно «в ее интересах». Благодаря этим процессам трофика и энергетика усиливаются в тех мозговых структурах и в проекциях тех объектов, детальное и точное отражение которых необходимо для осуществления адекватного поведения и успешной деятельности. Именно психическое отражение действительности «диктует», куда именно и в какой степени будут направлены возбуждения активирующих систем мозга. Так как психическое – это особый класс мозговых нервных процессов, которые несут функцию отражения и в которых воплощено знание живого существа о мире и о себе самом[5], то с полным правом можно говорить о влиянии психики (в частности, о понимании человеком мира и самого себя) на обслуживающие ее трофические и энергетические процессы мозга. Речь идет об управляющем влиянии одних мозговых процессов (психических, несущих функцию отражения и регуляции поведения и деятельности) на другие – несущие функцию трофического и энергетического обеспечения работы нервных клеток. Поэтому с полным правом можно говорить о влиянии психики на трофику и энергетику мозга, о подчинении этих трофических и энергетических процессов психике, не предполагая действия никаких сверхъестественных нематериальных сил.
Как постулировалось в начале данной главы, включение активационно-энергетической подсистемы психики должно происходить во всех случаях, когда система оказывается в ситуации вызова. Конкретные источники ее включения многообразны. Это и столкновение с жизненно важными для организма и личности стимулами и событиями, и ситуации неопределенности, требующие принятия решения, необходимость решения новых познавательных задач и выработки новых умений и навыков, поиск предметов удовлетворения потребности и др. В этом ряду имеется ряд специфических когнитивных источников включения активационно-энергетической подсистемы психики в организацию и регуляцию поведения, которые ведут к возникновению феноменов, получивших название внимания. Природа этих феноменов будет обсуждаться в следующей главе книги.
Что касается устойчивых особенностей индивидуальности, которые получили название темперамента, то им в соответствие в первом приближении могут быть поставлены определенные динамические свойства функционирования активационно-энергетической подсистемы психики. Ее мощность может определять силу темперамента и общую психическую активность индивида (эргичность в терминологии В. М. Русалова), способность быстро включаться в то или иное поведение и деятельность – его живость; способность к быстрому переключению активационно-энергетической подсистемы от обслуживания одной функциональной системы к обслуживанию другой – его подвижность; способность в разной степени откликаться на позитивные или негативные события – его сангвинический или меланхолический склад.
В отечественной дифференциальной психологии в работах Б. М. Теплова и В. Д. Небылицына высказывался взгляд, что в основе темперамента могут лежать общие свойства нервной системы человека, а последние, по мысли В. Д. Небылицына, «могут определяться синтезом функциональных характеристик подкорки и коры, в котором существенную роль играют параметры общеактивирующих ретикулярных механизмов».
Обращение к функциям активационно-энергетической подсистемы психики может пролить определенный свет на природу феноменов, которые в психологии традиционно рассматриваются под рубрикой «Воля» и «Волевые качества личности». Можно думать, что феномен, получивший в классической психологии название волевого усилия, есть проявление включения в поведение и деятельность человека активационно-энергетической подсистемы его психики, когда это включение диктуется важными моральными ценностями, чувством долга, сознательно поставленной целью поведения и деятельности. Такое включение должно быть реальным механизмом усиления побуждающей и регулирующей роли высших ценностей и целей действия, когда для их претворения в жизнь требуется преодоление внешних и внутренних (наличие других достаточно сильных «низших» потребностей и мотивов, усталость, лень, пассивность и т. п.) препятствий. Включение активационно-энергетической подсистемы психики является поэтому необходимым элементом осуществления второй сигнальной системой ее высшей управляющей и регулирующей функции в самом высоком смысле слова – когда все поведение и деятельность должны быть подчинены высшим ценностям, высшим нормам и принципам жизни. А устойчивая способность человека к мобилизации активационно-энергетической подсистемы психики для достижения сознательно поставленных целей, в каких бы затрудненных внешних и внутренних условиях это ни происходило, может отвечать такому традиционному понятию психологии, как сила воли.
В отечественной психологии наряду с психическими процессами и психическими свойствами индивидуальности и личности часто выделяют еще одну большую группу психических явлений, получивших название психических состояний. Психические состояния определяются как целостная характеристика психической деятельности за определенный период времени (час, день, несколько дней). Принимается, что психические состояния несут в себе своего рода интегральную оценку человеком отраженной действительности и своей собственной деятельности и служат фоном, на котором развертываются все текущие в актуальном времени (секунды, минуты) психические процессы. Представляется, что обращение к понятию функциональной системы психики и к функциям ее активационно-энергетической подсистемы могло бы быть полезным для разработки теории психических состояний и для рационального включения этого понятия в систему понятий общей психологии.
Если психические состояния – это тот фон, на котором разыгрываются все конкретные целостные функциональные системы психики, то этот фон также должен быть в определенной мере целостным. Именно эта целостность подчеркивается в определениях функциональных состояний Н. Д. Левитова, А. О. Прохорова и других авторов. Это целостные образования, в которых в латентной форме задействованы многие подсистемы функциональной системы психики – когнитивная, эмоциональная, потребностно-мотивационная, регуляторная. Вместе с тем психические состояния – это состояния более высокого или более низкого энергетического уровня. Как пишет А. О. Прохоров, фоновые психические состояния выражают определенную меру мобилизации сил, энергии, активности личности, ее готовность или неготовность к действию и поступку, к переходу «стартовой» активности в реальную деятельность. А эта энергетическая составляющая психических состояний должна определяться степенью включения в их состав возбуждений со стороны активационно-энергетической подсистемы психики.
Андерсон Дж. Р. Когнитивная психология. СПб.: Питер, 2002.
Блок В. Уровни бодрствования и внимание // Экспериментальная психология / Под ред. П. Фресс, Ж. Пиаже. Вып. III. М.: Прогресс, 1970. С. 97–146.
Беккер Л. М. Психические процессы. Т. 1. Л.: Изд-во ЛГУ, 1974.
Данилова К Н. Функциональные состояния // Психофизиология: Учебник для вузов / Под ред. И. Ю. Александрова. СПб.: Питер, 2001. С. 166–179.
Кратин Ю. Г. Анализ сигналов мозгом. Л.: Наука, 1977.
Небылицын В. Д. Кортико-ретикулярные отношения и их место в структуре основных свойств нервной системы // Небылицын В. Д. Психофизиологические исследования индивидуальных различий. М.: Наука, 1976. С. 145–177.
Психические состояния. Хрестоматия / Сост. Т. Н. Васильева, Г. Н. Габдреева, А. О. Прохоров / Под ред. проф. А. О. Прохорова. М.: ПЕР-СЭ; СПб.: Речь, 2004.
Хомская Е. Д. Мозг и активация. М.: Изд-во МГУ, 1972.
Хрестоматия по вниманию / Под ред. А. Н. Леонтьева, А. А. Пузырея, В. Я. Романова. М.: Изд-во МГУ, 1976.
Шеховцова Л. Ф. Проблема энергетического потенциала человека в школе Б. Г. Ананьева // Психологический журнал. Т. 28. № 5. 2007. С. 89–95.