Объект, предмет, методы и методология психологической науки
Определение предмета науки требует в качестве своей обязательной предпосылки определение ее объекта, а как завершения – определение специфических методов исследования. Предмет науки – это всегда какая-то сторона, аспект, уровень структурной организации и т. п. некоторого объекта как определенной реальности, которая существует раньше, чем разные науки выделят в ней свой предмет исследования. При этом до дифференциации наук объект и предмет какой-либо из них могут совпадать.
Поэтому в психологии, которая в настоящее время еще не определила свой предмет в сколько-нибудь общепринятом смысле, теоретического анализа требует вся триада в целом: природа реальности, которую изучает психология (объект), какая из сторон, свойств или какой структурный уровень объекта изучается (предмет) и каковы специфические методы его исследования. В настоящее время первый компонент этой триады еще не имеет общепринятого понимания, но без этого вопрос о предмете и методах психологии неизбежно «повисает в воздухе» и поэтому не может получить ясного ответа.
В истории науки психическая реальность долгое время считалась деятельностью души как особой нематериальной, бесплотной духовной сущности. Таким образом, объект и предмет психологии совпадали и были логически ясны. В период становления психологии как экспериментальной научной дисциплины понятие души уже было оставлено, изъято из научного обихода и вместе с тем уже было ясно, что психическая реальность неотделима от материальной деятельности мозга, от процессов в центральной нервной системе. Тем не менее явления психической реальности продолжали считаться непротяженными и непространственными, не имеющими объективного материального существования, хотя и взаимодействующими с процессами в нервной системе или протекающими параллельно с ними. Поскольку считалось, что психическая реальность имеет только субъективное существование в форме явлений сознания, протекающих в психической нематериальной сфере субъекта, то объект и предмет психологии опять совпадали, были ясны с логической точки зрения и логично предполагали использование специфического метода изучения психики – интроспекции. Однако эта стройная конструкция не выдержала научной критики и пала под ее напором. Во-первых, никому не удалось объяснить, как непротяженные, не имеющие объективного существования явления могут взаимодействовать с материальными нервными процессами или зачем нужно, чтобы они протекали параллельно с ними. Во-вторых, критический анализ метода интроспекции неизменно приводил к выводу о сомнительности и недостоверности получаемых с его помощью результатов, недоступных объективной проверке. Наконец, теоретический анализ всей конструкции вел к радикальному заключению, что не имеющая объективного существования, замкнутая в самой себе непространственная и непротяженная реальность вообще не может быть ни объектом, ни предметом науки, так как, по определению, знания о ней не могу подлежать объективной научной верификации. Вместе с тем успехи физиологии нервной системы и самой экспериментальной психологии, пользующейся наряду с интроспекцией объективными методами измерения времени реакций на разного рода стимулы, методами измерения величины пороговых стимулов, методами оценки эффективности запоминания разного материала и особенностей его забывания и т. д., вели к непреложному выводу о существовании закономерной связи между воспринимаемыми внешними воздействиями и двигательными и речевыми ответами на них. Поскольку и внешние воздействия, и условия, в которых они действуют, и ответные реакции человека и животных имеют реальное объективное существование, могут быть объективно зарегистрированы и измерены, предметом психологии было объявлено поведение (бихевиоризм) как закономерная связь между стимулом и ответом, зависящая от контролируемых и измеряемых внешних и внутренних усилий. Казалось, на этом пути психология может обрести статус подлинной науки, но очень скоро стало понятно, что это не так. Бихевиоризм не мог стать наукой о психической реальности просто потому, что все богатство психических явлений и состояний (ощущения и восприятия в их качественном многообразии, образы, чувства и переживания и т. д.) фактически оказалось за его пределами. Поэтому не удивительно, что очень быстро эти явления вновь стали возвращаться в психологию как промежуточные переменные, как цели и мотивы поведения, как когнитивные карты и т. д. Однако эти явления уже не могли рассматриваться и не рассматриваются в духе старой психологии как субъективные, не имеющие объективного существования явления сознания, так как вписываются в причинный ряд событий между стимулом и ответом, а действие каких-либо нематериальных причин заведомо исключается как несовместимое с естествознанием. Но что же в таком случае представляют собой психические явления, как с учетом их включенности в объективную причинную связь между внешними воздействиями и ответными актами поведения определить их объект и предмет психологической науки. Ясный ответ на этот вопрос в психологии пока не дан.
В заключении одного из последних учебников по истории психологии ее автор А. Н. Ждан констатирует, что до настоящего времени не выработано единого подхода, общего понимания того, что же изучает психология, так как изучаемая ею реальность не получила полностью адекватного определения ни в одном из подходов, сложившихся в истории науки. Но если это так, то нет необходимого фундамента для определения ни объекта, ни предмета психологии, ни ее метода.
В настоящей книге обосновывается положение о том, что имеется сложнейший, высшей степени сложности «объект» природы – отражательная деятельность мозга, воплощающая в себе внешний и внутренний мир животных и человека и регулирующая на этой основе их поведение и деятельность. В рамках этого положения можно подойти к определению объекта, предмета и специфических методов психологической науки.
Уникальная особенность данного «объекта» природы состоит в том, что процессы отражательной деятельности мозга, оставаясь от начала до конца материальными, протяженными, телесными процессами, воплощают в себе другую, отличную от их собственной реальность. Они воплощают в себе всю внешнюю и внутреннюю реальность живого существа, они идеальны по отношению к этой реальности. Говоря словами Гегеля, благодаря им организм «имеет для себя эту реальность», когда сама она не претерпевает никаких изменений. Процессы отражательной деятельности мозга имеют двойственную материально-идеальную природу. Поэтому теоретически должна существовать наука, описывающая и изучающая на языке внешнего и внутреннего мира содержание психического отражения, выявляющая, что именно из внешнего мира и состояний организма находит отражение в процессах деятельности мозга, каково содержание, внутренние формы и структуры этого отражения, каковы его условия, по каким законам оно развивается в фило- и онтогенезе, в процессах обучения, в разных культурах, каковы его типологические и индивидуальные особенности и т. д. и т. п., т. е., наука, выявляющая, что и как должно быть отражено, чтобы поведение и деятельность были успешными. Такая наука фактически существует – это психология.
Изучая ощущения, психологи установили, какие виды энергии, выраженные на языке физики и химии, находят отражение в ощущениях человека и животных, каковы их минимальные значения, какие различия между раздражителями ощущаются, а какие – нет, как эти особенности отражения связаны с особенностями профессиональной деятельности, как представлены в психике континуумы возрастающих по интенсивности воздействий (основной психофизический закон).
Изучая восприятие, психологи нашли, что содержание воспринятого закономерно изменяется в микрогенезе актов восприятия (закон Н. Н. Ланге), в онтогенезе ребенка и в процессах перцептивного обучения; нашли, какие объективные особенности стимуляции «ответственны» за восприятие формы предметов, их движения, глубины пространства.
Изучая память, психологи узнали, как изменяется содержание воспринятого на разных интервалах времени после восприятия и запоминания разного материала, каковы наилучшие и неблагоприятные условия сохранения материала в памяти, какие условия способствуют или препятствуют воспроизведению запечатленного в памяти материала, узнали, что в памяти разных людей лучше запечатлеваются разные по форме и содержанию материалы (зрительная и слуховая память, память образная и словесно-логическая).
Изучая эмоции и потребности, психологи выделили несколько базовых эмоций и несколько групп потребностей, т. е. выделили несколько групп основных содержаний данной сферы психики.
Изучая речевую функцию, они установили, как изменяется в онтогенезе восприятие фонетического строя и содержание слов языка, как изменяется содержание речевых высказываний и понимание содержания текстов.
Интенсивно развивающаяся психосемантика раскрывает содержание и структуры представленности в психике человека знаний о мире, о себе самом, о личности других людей и межличностных отношениях.
Отражательная деятельность мозга является объектом целого ряда нейронаук. Это нейрофизиология, нейробиология, нейрогенетика, нейрохимия. В этом объекте психология имеет свой собственный специфический предмет – это то содержание отражательной деятельности мозга, которое регулирует поведение животных и человека, наличие которого является необходимым фактором его адаптивности и успешности. Нейронауки описывают отражательную деятельность мозга на языке работы нервных клеток, их систем и ансамблей, на языке ритмической активности мозга и т. п. Психология описывает ту же деятельность на языке воплощенных в ней содержаний внешнего и внутреннего мира животных и человека. Оба языка описания одной и той же реальности должны «накладываться» друг на друга, говоря словами Павлова, быть дополнительными друг к другу. Двойственная материально-идеальная природа отражательной деятельности мозга не может быть описана на одном языке, она требует двух языков. Соотношение ее описаний на двух разных языках должно отвечать принципу дополнительности.