В настоящей книге в главе о внимании было показано, что если метафоры внимания как «фильтра» и как «прожектора» могут быть сопоставлены с данными о работе мозга, то метафора внимания как «резервуара с ограниченными ресурсами» с ними не согласуется.
При соблюдении двух рассмотренных методологических требований при психологической интерпретации внешних проявлений психики психология вполне может быть настоящей объективной наукой о субъективном мире человека, какой ее видел П. Я. Гальперин.
Описанный метод психологии «от внешнего к внутреннему» предполагает воссоздание внутреннего содержания психики животных и человека на основе его проявления в поведении и в вербальных сообщениях человека в известных объективных условиях. Но это не единственный вектор психологических исследований. Прогресс психологии связан не только с описанным направлением исследований – от объективной действительности и объективных показателей поведения к воссозданию содержаний внутреннего и психологического мира субъекта. В ней представлен и обратный вектор – от описания внутренних психических содержаний к поиску их объективных источников. Такому «обратному ходу» психологической мысли, который полностью, как и ее первый вектор, вписывается в общие рамки теории отражения, принадлежит не менее фундаментальная роль в развитии науки.
Так, известно, что еще Демокрит высказал взгляд, что ощущения вызываются «эйдолами», тонкими «пленками», которые излучаются предметами как их «копии» в окружающее пространство и действуют на органы чувств. Но ни он, ни ученые его времени еще ничего не могли сказать более или менее конкретного о свойствах предметов, вызывающих ощущения света, цвета, звука, сладости, горечи и т. д. Лишь в Новое время было выявлено, что источником зрительных ощущений является лучистая энергия света, а волновая теория света позволила поставить в соответствие определенную длину электромагнитных волн и определенное цветовое ощущение. Развитие акустики привело к пониманию того, какие объективные свойства колебательных движений частиц воздуха обусловливают ощущения громкости, высоты и тембра звуков. Эта работа не закончена и продолжается до сих пор, так как пока еще не известно, какие точно свойства химических молекул «ответственны» за ощущения специфических вкусов и запахов. Здесь сосредоточены сейчас совместные усилия психологов, описывающих и классифицирующих феноменальный мир вкусов и запахов, а также физиков, химиков и генетиков.
Большие успехи на этом пути достигнуты в области изучения органических ощущений. Установлено, что объективными источниками ощущений голода являются голодные сокращения желудка и снижение уровня глюкозы в крови, а источниками ощущений жажды – сухость слизистой оболочки рта, уменьшение общего объема воды в организме и уменьшение объема воды в его отдельных клетках. Согласно теории Дж. Гибсона, восприятие целостной картины мира обеспечивается отражением упорядоченных потоков энергии, которые структурированы окружающими живое существо объектами и которые содержат в себе богатейшую неисчерпаемую информацию об объектах и их свойствах. Однако описание строения этих структурированных потоков энергии дело будущего, сегодня о них еще мало что можно сказать. Это только хорошая теоретическая гипотеза, связь которой с демокритовым представлением об «эйдолах» очевидна.
Хорошим примером работы в рамках данного вектора – от психики к ее объективным источникам – являются исследования в области восприятия сложных предметов и явлений окружающей среды, проводимые В. Н. Носуленко. В этих исследованиях вначале по высказываниям испытуемых-наблюдателей составляются «вербальные портреты» воспринимаемых качеств среды, а после этого идет поиск тех объективных составляющих среды, которые могут быть источниками данных качеств и должны получить в конечном счете описание в терминах физики и физических моделей. Выразительные конкретные результаты на том же пути получены в многолетних экспериментальных исследованиях В. П. Морозова. Было убедительно показано, что объективным источником воспринимаемой «полетности» голоса певцов является наличие в звуковом спектре их голоса узкой полосы высокой форманты с пиком на частоте 2500 Гц.
Содержание данной главы посвящено тому, как в рамках теории отражения может быть решен вопрос об объекте, предмете и методе психологической науки. В краткой форме оно может быть резюмировано в следующих положениях.
Имеется сложнейший, высшей степени сложности объект природы – отражательная деятельность мозга, строящая микрокосмос, воплощающая в себе всю окружающую живое существо действительность и все состояния его собственного организма, а у человека – его личность. Благодаря воплощенному в ней предметному содержанию, эта деятельность управляет поведением живых существ, делая его результаты точно и тонко отвечающими требованиям условий, в которых поведение осуществляется. Данный объект изучается многими науками. В их системе психология решает свою специфическую задачу и имеет свой собственный предмет. Ее предмет – это содержание и структура, отражательной и регулирующей поведение деятельности мозга, т. е. та картина мира, которая складывается в нем перед ее выходом на исполнительные двигательные пути. Принципиальный метод психологии – это воссоздание данной картины по всем ее внешним проявлениям в поведении животных и человека, по продуктам деятельности и по данным интроспективного вербального отчета о содержаниях сознания у человека.
Если с этих позиций посмотреть на предлагавшиеся ранее определения предмета психологии, то следует заключить, что они не были заблуждением, не были абсолютно ошибочными, содержали элементы истины, а их смена отражает длительный драматический путь теоретической мысли, пытавшейся постичь суть, может быть, самого сложного и загадочного объекта во Вселенной – познающего мозга, который способен отразить всю Вселенную и творить на этой основе новые Миры.
В понятии о душе содержалась та непреложная истина, что имеется глубинный, не видимый, не доступный внешним чувствам носитель всех психических явлений, который также выступает их причиной и конечной причиной всех совершаемых человеком и живыми существами действий и поступков. Этот носитель считался бесплотным, что совершенно понятно, так как о деятельности мозга абсолютно ничего не было известно, а соотнести его с работой всех других органов тела не представлялось возможным, что совершенно справедливо.
В понятии о явлениях сознания содержалась та истина, что в них представлено все неисчерпаемое богатство содержания внутренней психической жизни человека, открывающееся его рефлексирующему сознанию. Однако в интроспективной психологии они были лишены глубинного носителя, вырывались из неразрывной связи с внешним миром и поведением, что так же, как и в отношении понятия о душе, было естественным следствием неразвитости представлений о деятельности мозга. Несомненная истина содержалась также в представлениях о рефлексии, внутреннем опыте, интенциональных процессах. Но, как и явления сознания, эти феномены также были лишены глубинного носителя и вырывались из неразрывной связи с поведением.
В бихевиоризме содержалась та истина, что поведение закономерно связано с характером внешних воздействий на организм животных и человека и что раскрытие этих закономерных связей через скрупулезную регистрацию и изменение стимулов и ответных реакций на них составляет важнейшую задачу науки. Но в силу господствовавших субъективно-интроспекционистских представлений о психическом, связанных с отсутствием знаний о механизмах отражательной деятельности мозга, психические процессы, опосредующие связь стимулов с реакциями, исключались из рассмотрения.
Предложенное понимание объекта, предмета, метода и задач психологической науки позволяет очертить ее место как конкретной науки в системе других наук, изучающих такой сложнейший объект, как отражательные процессы мозга, управляющие поведением животных и человека в природной и социальной среде и организующие в этой среде деятельность людей.
Но у науки, которая называется психологией, возможно, есть еще одно назначение, состоящее в осуществлении системного синтеза, системной интеграции разных знаний о таком сложнейшем объекте, как отражательная деятельность мозга, получаемых многими разными науками – и естественными, и гуманитарными. В этом смысле «идеальным», никогда, наверное, практически не достижимым предметом психологии может явиться сам ее объект – неисчерпаемая по своей сложности психическая деятельность мозга (у высших животных и человека) и все ее донервные формы.
Психология как конкретная наука имеет дело с конечным содержанием и структурой мозговых отражательных процессов, когда они, будучи сформированными, выходят на двигательные, в том числе на речедвигательные пути, организуя поведение и деятельность. Но за этой окончательной картиной, с одной стороны, скрывается множество нервных механизмов, которые изучаются нейронауками, а с другой – складывающаяся в мозге человека картина мира и самого себя обусловлена сложной совокупностью внешних условий (среда, культура, общественно-исторические отношения людей и т. д. и т. п.), влияние которых на психику изучается не только самой психологией, но и гуманитарными науками. Таким образом, собственно психологические знания образуют своего рода срединный центр, к которому стягиваются и знания о нервных механизмах психики, и знания о детерминирующих ее содержание и структуру внешних условиях. Синтез всех этих знаний обязательно должен происходить и уже происходит сегодня на наших глазах. Должно происходить и фактически происходит сопряжение двух разных языков описания отражательной деятельности мозга – ее описания на языке работы нервных клеток, их ансамблей, структур и т. д. и на психологическом языке воплощенных в ней содержаний. Скорее всего, что за этой обширной областью комплексных системных междисциплинарных исследований и обобщений сохранится название психологии.