Ничего этого не видел пан Фил. Он сидел в засаде, кутаясь в пыльную ткань циркового шатра.
Его терпение было вознаграждено: он увидел, как пани Десмод нырнула под зрительские места и стала нарезать круги. Филин зорко следил за ней, ожидая, когда она прекратит свой быстрый полет.
Этот момент настал. Мышь замерла под скамейкой, на которой сидел пан Серый.
Филин — мастер охоты, бесшумно подлетел ближе. Устроившись на расстоянии, он продолжил свое наблюдение.
Пани Десмод опустилась на заднюю сторону лапы ничего не подозревающего волка, и, лизнув кожу анестезирующей слюной, приготовилась вонзить зубы. Филин хотел было поймать ее с поличным, но произошедшее дальше, остановило его намерения.
— Чин-чин, — игриво произнесла пани Десмод.
— Прозит, — ответил ей мужской голос.
Пан Фил не верил своим глазам! На второй лапе волка застыл близнец пани Десмод!
Уставший месье Боливар вошел в гримерку. От непривычной пищи Грижского леса болел живот, и орангутангу невыносимо хотелось пукнуть. Но, увидев, что он не один, владелец цирка не смог скрыть досады.
— Чем могу служить?
Нахмурившись, он уселся на свое кресло и потер распирающий живот. На гримерном столике расположились два незнакомца. Один из них сверлил его желтыми глазами.
— Меня зовут пан Фил, я работаю психо в Грижском лесу.
Увидев непонимающий взгляд орангутанга, поправился:
— Я — психотерапевт. А это, — филин указал крылом на смущенную мышь, — моя лаборантка пани Десмонд. Я застал ее за забором крови во внерабочее время в вашем заведении.
— И? — орангутанг лениво почесал подмышку.
— В компании с вашим сотрудником. Он представился как граф Дракула.
— Я приношу свои извинения, — вздохнул месье Боливар. — Мне жаль, что вы открыли тайну Призрака цирка. Дракула (это имя дал ему я) — мой приемный сын. Я нашел его в сундуке с реквизитом, когда наша труппа переплывала Атлантический океан. Видимо, он забрался туда во время гастролей цирка в Южной Америке. Я привязался к малышу. Кочевая жизнь лишила меня нормальных семейных отношений, поэтому я взял над ним опеку. Только когда мои артисты начали жаловаться на слабость, головокружение и тошноту, я догадался, кого усыновил. Но было поздно. Разве родители отказываются от детей, даже когда они сосут с них кровь? Нет? Вот и я не смог. Чтобы не вызвать бунт на корабле, я скрыл причину повальной эпидемии слабости. В цирке до сих пор не знают, что мой малыш — вампир. Дракула стал причиной того, что я продолжаю гастроли по миру, хотя давно мог осесть в облюбованном месте. Только тайно насыщаясь кровью зрителей, Призрак цирка может выжить. Еще раз приношу свои извинения. Завтра же цирк покинет Грижский лес.
Пани Десмод заплакала в голос.
— Я только-только встретила свою любовь, а вы собираетесь разлучить нас!
— Но как вы догадались, что в цирке живет вампир? — орангутанг старался сделать выводы и не допускать проколов в будущем.
Мышь, шмыгая носом, возвела очи ввысь и восторженно произнесла:
— Представьте мое удивление, можно сказать, счастье, когда на приеме доктора я осознала, что в лесу появился еще один вампир. Я не могла дождаться вечера, ведь характерные ранки на задних лапах посетителей цирка подсказали, где его искать. Ну, а потом, совместное распитие волчьей крови, нечаянный поцелуй, когда пан Серый скрестил лапы, ну и…
Тут в комнату влетел пылкий влюбленный.
— Отец! Позволь нам пожениться! — он умоляюще сложил крылья, а потом ласково улыбнулся пани Десмод.
Орангутанг потер лысую, покрытую старческими пятнами голову.
— Я не против. Счастье сына для меня всё.
Влюбленные слились в долгом поцелуе. Орангутанг и филин смущенно отвели глаза в сторону.
— Мы полетели готовиться к свадьбе, — оторвавшись от пани Десмод, крикнул граф Дракула, и счастливая пара покинула гримерку.
— А теперь, месье Боливар, давайте оговорим их будущее, — пан Фил воззрился на поморщившегося владельца цирка.
— Я повторяю, что ради счастья сына, готов на все. Даже разлучиться с ним.
— То есть, вы хотите оставить его в Грижском лесу? Я предлагаю другой вариант — забрать пани Десмод с собой. Она отличный диагност и может быть вам полезна. Разве ваши артисты не болеют?
На следующий день пани Десмод и семейство летучих мышей из Гулкой пещеры с радостным писком летели в сторону цирка. Там счастливую невесту ждал жених. Все, кто присутствовал на последнем представлении или слышал о волнующем событии, тоже спешили к высохшему озеру. Звери несли свадебные подарки. Не часто местный житель собирался сочетаться узами брака с иностранцем.
Только филин сидел в своем дупле. Нахохлившийся и злой. Его супруга обеспокоенно поглядывала на старика.
— Что произошло?
— Свадьбы не будет. Я уверен.
— Ты приложил к этому крыло?
— Да. И меня сейчас мучают угрызения совести. Но я заботился о Грижском лесе.
— Ценой счастья одной маленькой мышки?
— Да. Я не мог допустить, чтобы у нас под боком расплодилось семейство летучих мышей-вампиров.
— Но почему ты уверен, что они не заберут ее с собой?
Невеста рыдала над запиской, оставленной бывшим женихом рядом с букетом цветов. Когда звери пришли к озеру, цирка на месте не оказалось. Он ночью свернул свой яркий шатер и отбыл в неизвестном направлении. Ветер трепал обрывки ярких афиш и гонял по пустырю смятые программки.
Пани Десмод в очередной раз развернула записку. На бумаге, мокрой от слез, была написана одна фраза:
«Боливар не выдержит двоих».
Психо-6. Индийское кино
— Доктор! — Пани Рудая легко запрыгнула на пень. — Как хорошо, что вы сегодня принимаете!
С тех пор, как хищница села на диету, она вызывала только восхищение. Фигуристая лиса с блестящей шерсткой, лучистыми глазами и мокрым носом могла стать лицом анти-бройлерной компании, если бы таковая развернулась в Грижском лесу.
— Что вас привело ко мне, милая пани?
— Я хотела посоветоваться. Вы же знакомы с моей сестрой-близнецом? — лиса подождала, пока филин кивнет.
Все знали пани Сломанный коготок. Не в пример пани Рудой, она родилась не столь удачливой, а потому вечно влипала в какие-то истории. Однажды, охотясь на кроликов на подворье рябой Марыси, она попала в капкан. Слава Всевышнему, жуткое устройство не перерубило ей лапу, а всего лишь сняло коготь. Когда ее, умирающую, принесли к филину, он, промыв рану, заверил обеспокоенных родственников, что пациентка жить будет, однако коготь никогда не отрастет. Лисе так понравилось находиться в центре внимания, что она до сих пор прихрамывала, хотя по заверениям пана Фила, могла бы этого не делать.
— Я подозреваю, что сестра имеет на меня зуб. Вот отрежьте мне хвост, но никак не пойму, что я ей сделала плохого! — Пани Рудая вытерла белым кончиком шикарного хвоста набежавшую слезу. — Пока я была толстой и безобразной, между нами сохранялся мир, но как только села на диету, начались неприятности: то земля уйдет из-под лап, и я ухну в яму с водой, то скатившийся с горки валун закроет выход из норы.
— Милочка, я полагаю, что случившемуся есть иные объяснения. Например, резкий отказ от бройлеров мог вызвать легкое головокружение, а в случае с валуном — камнепады у Старой горки случались и не раз.
— Нет, доктор, это проделки сестры. Вы бы видели ее перекошенную мордочку, когда я появилась перед ней после недельного заточения! Если бы я только сложила лапы! Без еды, без воды, в темноте — это были самые страшные дни в моей жизни. Хорошо, что шли проливные дожди! Я слизывала капли с валуна, а сама рыла и рыла влажную почву. У меня до сих пор не отросли когти! — Лиса сунула лапу под клюв филину.
— Так вот в чем заключается успех вашей диеты, — задумчиво протянул доктор. — Голодание и физический труд. А я думаю, почему пани Зиблс не обеспокоена массовой пропажей зайчат?
— Я вас умоляю! — фыркнула лиса. — Она когти на собственной лапе пересчитать не сможет, не то что многочисленных отпрысков.
— Как я понял, ваша сестра удивилась, увидев вас живой и здоровой?
— И постройневшей! — уточнила лиса. Ее сточенный коготь как восклицательный знак устремился в небо. — Вы знаете, кто меня подсадил на бройлеров? Она. А кто должен был попасть в тот злополучный капкан? Я.
— Откуда, милая пани, такие выводы?
— Как-то я приболела, — увидев докторский взгляд, лиса, несколько смущаясь, поправилась. — О, ничего страшного! Так, по-женски. Охотиться я не могла, и сестра каждый день приносила мне курочку. Сама причем не ела, ссылаясь на то, что сыта. День, два, три и я уже не могла отказаться от нежного мяса, которое так легко добывалось. Результат знакомства с бройлерами вы видели.
— А случай с капканом?
— Это произошло на заре нашей юности. К нам стал похаживать лис, живущий за Жабьим болотом. — Пани Рудая опустила глазки. — Он мне нравился, даже очень, но на несчастье, сестра тоже влюбилась в Красавчика и потребовала, чтобы он выбрал, с какой из сестер хочет остаться. Лис, не думая, указал на меня. Рудичка убежала вся в слезах. А ночью позвала на охоту за кроликами, которых на хуторе разводит пани Марыся. Когда я свернула к клеткам, сестра шепнула, что кроликов перевели в норы, вырытые за хатой. Подкравшись к земляному валу, я запнулась обо что-то металлическое и, проваливаясь в нору, от неожиданности вскрикнула. Пустите меня на воротник, но я слышала, как торжествующе смеялась сестра, правда, тут же она сама заверещала. Сердце сжалось от ужаса, когда, выпрыгнув из ямы, я увидела, как Рудичка катается по земле.
— И в чем подвох?
— Не споткнись я о капкан и не упади в нору, это я осталась бы без лапы, — лиса сделала ударение на «я».
— Ну, пани Рудая, — филин сложил крылья за спиной и начал прохаживаться между сосной и «кушеткой». — Я расцениваю происшествие как случайность, не более.
- Хорошо, но послушайте, что произошло дальше. Я взвалила стонущую сестру на спину и постаралась как можно быстрее убраться со двора. Пробираясь между клетками (так путь к лесу короче), нечаянно задела ее больную лапу. Рудичка не выдержала и вылила на меня ушат обвинений: это я должна находиться на ее месте, тогда Красавчик точно отказался бы от трехлапой невесты и выбрал бы ее!