Это означает, что аналитик не должен быть фанатиком достижения цели нормальности и здоровья, представления о которых он почерпнул из контекста навязанных ему извне стереотипов мышления и поведения, а также опыта собственной жизни и учебного анализа. Напротив, ему следует с настороженностью отнестись к возможности оказаться в плену социокультурных и профессиональных установок. Ведь следование им способствует не только оказанию эффективной помощи тем, кто спасается от скверны жизни бегством в болезнь, но и возникновению распространенного нынче заболевания, сопровождающегося «бегством в здоровье». Во всяком случае, чтобы не стать жертвой своего нарциссического Я, развивающегося по мере упования на собственные терапевтические достижения и успехи, аналитику стоит задуматься: а не оказывается ли осуществляемая им психоаналитическая терапия таковой, что исцеление пациента в действительности оборачивается для него, как, впрочем, и для самого аналитика, постаналитической паранойей.
Не претендуя на полноту охвата всех целей, которые могут быть положены в основу терапевтической деятельности аналитика, сформулирую только некоторые из них, представляющиеся мне наиболее значимыми.
¦ Во-первых, целью психоаналитической терапии является не столько излечение, которое подчас осуществляется само по себе или, напротив, оказывается проблематичным и недостижимым, сколько облегчение страданий пациентов. В этом смысле следует с пониманием отнестись к высказыванию Фрейда, повторившего изречение одного мудрого врача: «Я облегчаю, Бог излечивает».
¦ Во-вторых, цель психоаналитической терапии заключается не столько в освобождении пациента от отдельного невротического симптома, аномалий характера или болезни в целом, сколько в изменении его взглядов на окружающий мир, других людей, самого себя и свое заболевание. Причем целью терапии является не структурная модификация психики пациента, сознательно или бессознательно навязанная аналитиком в процессе лечения, а предоставление ему возможности внутреннего выбора жизненных ориентиров, способных изменить его образ мышления и поведения.
¦ В-третьих, цель психоаналитической терапии состоит не в излечении любой ценой, в том числе ценой устранения душевных переживаний, возникающих у человека в связи с его внутрипсихическими конфликтами, а в пробуждении его конструктивного потенциала, ориентированного на развитие Самости, способности к сопереживанию и состраданию, потребности в сопричастности с жизнью.
¦ В-четвертых, цель психоаналитической терапии – не столько разрешение внутрипсихических конфликтов, сколько создание психологических предпосылок для становления человека зрелым, самостоятельным, способным творчески решать возникающие перед ним проблемы и нести ответственность за свои решения.
Изречения
З. Фрейд: «Цель наших усилий мы можем сформулировать по-разному: осознание бессознательного, уничтожение вытеснений, восполнение амне-стических пробелов – все это одно и то же».
З. Фрейд: «Ему (врачу. – В. Л.) не пристало играть роль фанатика здоровья вопреки всем жизненным ситуациям, он знает, что в мире есть не только невротическое бедствие, но и реальное нескончаемое страдание, что необходимость может потребовать от человека пожертвовать своим здоровьем, и он знает, что такой жертвой одного человека часто сдерживается бесконечное несчастье многих других. Если можно сказать, что у невротика каждый раз перед лицом конфликта происходит бегствов болезнь, то следует признать, что в некоторых случаях это бегство вполне оправданно, и врач, понявший это положение вещей, молча отойдет в сторону, щадя больного».
1. В чем состоит основное техническое правило психоанализа?
2. Что такое абстиненция?
3. Какова стратегия аналитика при эротизированном переносе?
4. Когда можно говорить о завершении анализа?
5. Достижимо ли абсолютное здоровье?
6. Чем не является психоанализ?
7. В чем состояли изменения психоаналитической техники с точки зрения устранения психических расстройств?
8. Каковы цели психоаналитической терапии?
1. Гринсон Р. Техника и практика психоанализа. – Воронеж, 1994.
2. Лейбин В. М. Психоанализ: проблемы, исследования, дискуссии. – М., 2008.
3. Нюнберг Г. Принципы психоанализа и их применение к лечению. – М., 1999.
4. Сандлер Дж., Дэр К, ХолдерА. Пациент и психоаналитик: Основы психоаналитического процесса. – М., 2007.
5. Столороу Р., Брандшафт Б., Атвуд Дж. Клинический психоанализ. Интерсубъективный подход. – М., 1999.
6. Феничел О. Проблемы психоаналитической техники // Психоаналитический вестник, 1999. – № 7(1).
7. Ференци Ш. Теория и практика психоанализа. – М., 2000.
8. Фрейд З. Введение в психоанализ. Лекции. – М., 1995.
9. Фрейд З. Конечный и бесконечный анализ // «Конечный и бесконечный анализ» Зигмунда Фрейда. – М., 1998.
10. Фрейд З. Советы врачу при психоаналитическом лечении //Фрейд З. Психоаналитические этюды. – Минск, 1997. И. Томэ X., Кэхеле X. Современный психоанализ. Т. 1. Теория. – М., 1996. 12. Томэ X., Кэхеле X. Современный психоанализ. Т. 2. Практика. – М., 1996.
Часть 4. Неклинические проблемы психоанализа
Глава 14. Психоанализ религии
При работе с пациентами аналитику так или иначе приходится соприкасаться с религиозной проблематикой.
Во-первых, на прием к аналитику приходят люди с различной мировоззренческой ориентацией и, следовательно, для установления доверительных отношений с пациентами аналитик обязан иметь представление и о психоаналитическом подходе к религии, и о религиозном взгляде на жизнь.
Во-вторых, независимо от мировоззренческой ориентации того или иного пациента, как, впрочем, и самого аналитика, соответствующая проработка получаемого на аналитических сессиях материала заведомо предполагает вторжение в религиозную проблематику. Ведь обсуждение таких вопросов, как возникновение чувства вины, тирания совести, карающие функции Сверх-Я, невротический страх, тесно связано с религиозными сюжетами или, точнее говоря, непосредственно входит в сферу религии.
В-третьих, при работе с пациентами, страдающими неврозом навязчивых состояний, приходится иметь дело с такими защитными механизмами, которые прямо или опосредованно связаны с разнообразными формами суеверия и мистического мышления.
На основе собственного опыта работы с пациентами могу подтвердить, что, независимо от религиозной или атеистической позиции аналитика, ему приходится вторгаться в сферу религии, обсуждать религиозные темы или, во всяком случае, принимать во внимание религиозные убеждения тех, кто приходит к нему на прием. Все это предполагает понимание того, как и каким образом в психоанализе трактуется религиозная проблематика. Во всяком случае, как в клиническом отношении, так и в прикладном неклиническом ракурсе важно рассмотрение метапсихологических проблем, в свое время поставленных Фрейдом и в той или иной степени находящих отражение в современном психоанализе.
Во многих своих работах Фрейд уделил значительное внимание осмыслению религиозной проблематики. Первоначально сущность и происхождение религии рассматривались им в связи со сравнительным анализом неврозов навязчивости и отправлением верующими людьми религиозных обрядов. В работе «Навязчивые действия и религиозные обряды» (1907) он высказал мысль, что оба этих явления при всей их разноплановости в скрытой форме включают в себя подавление бессознательных влечений человека. Иными словами, в основе этих явлений лежит воздержание от непосредственного удовлетворения природных, главным образом сексуальных влечений, что и определяет их сходство. Отсюда его вывод, согласно которому навязчивые действия, навязчивый невроз можно рассматривать как патологическую копию развития религии и определять невроз как индивидуальную религиозность, религию как всеобщий невроз навязчивых состояний.
Этот вывод был подготовлен предшествующим размышлением Фрейда о сходстве между паранойей и суеверием, нашедшим отражение в более ранней его работе «Психопатология обыденной жизни» (1901). Размышляя по этому поводу, он писал, что различие между смещениями, происходящими у параноика и суеверного человека, не так велико, как это кажется на первый взгляд. Двадцать четыре года спустя, ссылаясь на раннюю работу «Навязчивые действия и религиозные обряды», в своей «Автобиографии» Фрейд подчеркнул, что ранее охарактеризовал вынужденный невроз как искаженную личную религию, а религию, так сказать, как универсальный вынужденный невроз.
С психоаналитической точки зрения Фрейда, религия выступает как защитная мера человека против своих собственных бессознательных влечений. В религиозных верованиях они получают иносказательную форму удовлетворения, благодаря чему внутрипсихические конфликты личности, столкновения между сознанием и бессознательным утрачивают свою остроту. Такое понимание религии совпадало с ранней фрейдовской трактовкой культурного развития человечества, согласно которой в основе прогресса культуры лежит внешнее и внутреннее подавление сексуальных влечений человека. Фрейд утверждал, что часть процесса подавления бессознательных влечений совершается в пользу религии. Ее разнообразные обряды и ритуалы символизируют отречение человека от непосредственных чувственных удовольствий, чтобы затем приобрести умиротворение и блаженство в качестве воздаяния за воздержанность от плотских наслаждений.
Под этим же углом зрения Фрейд рассматривал древние религии, в которых многое из того, в чем себе отказывал человек, было передано Богу и разрешалось только во имя Бога. Исповедующие эти религии древние народы как бы находили самих себя, хотя в их сознании присутствовал лишь образ Бога. Они как бы проецировали вовне свою внутреннюю бессознательную мотивировку, наделяя Бога собственными внутрипсихическими качествами. Словом, в основу психоаналитического понимания религии Фрейдом была положена способность человека к вытеснению, сублимированию бессознательных влечений, проецированию их вовне и символическому удовлетворению социально неприемлемых, запретных желаний.