В содержательном плане процессы идентификации и интроекции выступали у Ференци как однозначные. С точки зрения Фрейда, интроекция тесно связана с идентификацией как одной из форм эмоциональной связи человека с объектом своего внимания. В процессе идентификации человек стремится быть похожим на того, к кому испытывает особые чувства привязанности, будь то любовь, обожание, поклонение. Благодаря интроекции человек как бы превращается в тот объект, с которым он себя идентифицирует.
Человек может утратить объект своей привязанности. Однако интроекция этого объекта внутрь самого себя оказывает соответствующее воздействие на его поведение. Особенно наглядно этот процесс можно наблюдать на примере маленьких детей. В игровой форме дети часто отождествляют себя с каким-либо животным. Они говорят своим родителям или сверстникам, например: «Я – лошадка», «Я – щенок». При этом дети подражают тому или иному животному, принимают характерные для них позы, издают соответствующие звуки.
Аналогичные картины подражания животным, отождествления себя с ними могут наблюдаться не только в процессе детской игры. Ребенок вполне серьезно может включить в себя любимый, но в силу различных обстоятельств жизни утраченный объект своей привязанности. В одной из своих работ Фрейд привел в качестве примера наблюдение, описанное в психоаналитическом журнале. Речь шла о ребенке, который сильно переживал по поводу утраты любимого котенка. Это переживание привело к тому, что ребенок не только отождествил себя с котенком, но и всем своим поведением показывал, что он теперь стал этим котенком. Ребенок капризничал, не хотел есть за столом, ползал на четвереньках.
Интроекция объекта субъектом свойственна не только детям, но и взрослым. Типичным примером может служить меланхолия взрослого человека, считающего реальную или воображаемую потерю любимого объекта причиной своего подавленного состояния. В этом случае человек упрекает самого себя за то, что произошла утрата объекта. Он обвиняет себя во всевозможных грехах, унижает собственное Я. Тень объекта, по выражению Фрейда, оказывается отброшенной на Я человека. Интроекция объекта проявляется в явной форме.
Благодаря интроекции в психике человека возникают различные представления и образы, оказывающие воздействие на его жизнедеятельность. Эти образы и представления становятся неотъемлемой частью человека, превращаются в идеал Я или Сверх-Я.
В классическом психоанализе понятия идеала Я и Сверх-Я тесно связаны с ин-троекцией. Объект привязанности вбирается внутрь психики человека, становится на место его Я. Он оказывается не только включенным во внутренний мир человека, но и активно действующим в качестве некоего идеала или инстанции, контролирующей его мысли и поведение. Прежние отношения между внешним объектом и человеком перерастают в отношения между образовавшимся в результате интроекции идеалом Я и Я, ставшим объектом воздействия со стороны этого идеала. Внутренний мир человека, его психика становятся ареной противостояния различных сил.
Процесс интроекции приводит к изменениям в психике человека. Его Я как бы расщепляется на две части. Одна из них включает в себя потерянный объект. Другая, олицетворяющая собой, с точки зрения Фрейда, критическую инстанцию или совесть, становится особенно беспощадной по отношению к первой части Я. Между обеими частями Я возникает конфликт, обострение которого может привести к психическому расстройству.
Стремление к включению большей части внешнего мира в свое собственное Я особенно характерно для невротика. Вобрав внешний мир внутрь самого себя, невротик делает его объектом своих многочисленных фантазий.
Проблема интроекции обсуждалась в работах К. Абрахама, М. Кляйн, А. Фрейд и других психоаналитиков. Так, Кляйн выдвинула представления об орально-садистской интроекции груди, о взаимодействии с самого начала жизни ребенка интроекции и проекции, об интроекции преследующего объекта, определенной проекцией деструктивных импульсов на этот объект. Ею была высказана также мысль о реинтроекции: реинтроекция плохого объекта подкрепляет остроту страха, боязни внешних или внутренних преследователей; реинтроекция хорошего объекта ослабляет тревогу преследования.
В современном психоанализе рассмотрению процесса интроекции также уделяется определенное внимание. В частности, С. Блатт поднял вопрос о необходимости исследования различных форм младенческой депрессии, включая интроективную, что нашло отражение в его статье «Уровни объектной репрезентации в аналитической интроективной депрессии» (1974).
Изречения
З. Фрейд: «Проекция внутренних восприятий вовне является примитивным механизмом, которому, например, подчинены восприятия наших чувств, который, следовательно, при нормальных условиях принимает самое большое участие в образовании нашего внешнего мира».
З. Фрейд: «Проекция бессознательной враждебности при табу покойников представляет собой только один пример из целого ряда процессов, которым приходится приписать громаднейшее влияние на весь склад душевной жизни примитивного человека. В рассматриваемом случае проекция служит разрешению конфликта чувств; такое же применение она находит при многих психических ситуациях, ведущих к неврозу».
К. Хорни: «В качестве побочной функции проекция также служит потребности самооправдания».
К. Хорни: «Работая с пациентом, аналитику приходится проецировать себя в особый мир, с присущими ему свойствами и законами. И здесь имеется значительная опасность того, что он что-то неправильно истолкует, ошибется, возможно, даже нанесет определенный вред – не по злой воле, а по невнимательности, по незнанию или из самомнения».
Ш. Ференци: «Если параноик выталкивает из своего Я влечения, ставшие неприятными, то невротик помогает себе другим способом: он принимает в свое Я какую-то, по возможности большую, часть внешнего мира и делает его предметом бессознательной фантазии. Это есть своего рода процесс разжижения Я его внешними элементами. С помощью этого механизма смягчается острота свободно блуждающих, неудовлетворительных бессознательных влечений. В противоположность проекции этот механизм можно назвать интроекцией».
Ш. Ференци: «У здорового большая часть его интроекций протекает сознательно, в то время как у невротика они в большинстве случаев вытеснены, изживаются в бессознательных фантазиях и опытный врач может узнать о них только косвенным, символическим образом».
М. Кляйн: «Интроекция хорошего объекта стимулирует проекцию хороших чувств наружу, а это, в свою очередь, стимулирует повторную интроекцию и через нее укрепляет ощущения обладания хорошим внутренним объектом».
Интернализация (интериоризация) – в широком смысле – процесс, благодаря которому объекты внешнего мира становятся достоянием живого организма; в узком смысле – ряд психических процессов, посредством которых взаимоотношения с реальными или воображаемыми объектами преобразуются во внутренние представления и структуры.
Вошедшие в психоаналитическую литературу термины «интернализация» и «интериоризация» (нем. Verinnerlichung) являются кальками иностранных слов язык английского internalization и французского interiorisation. Оба понятия используются для обобщенного описания процессов поглощения, интроекций и идентификации, посредством которых межличностные отношения становятся внутриличностными, воплощенными в соответствующие образы, функции, структуры, конфликты.
В отечественной психоаналитической литературе нет однозначного термина, передающего точный смысл немецкого Verinnerlichung. По смыслу, пожалуй, ближе всего подходит термин «овнутрение». Не исключено, что со временем российские психоаналитики и переводчики придут к единому мнению относительно целесообразности использования того или иного термина. Однако пока в российских изданиях фигурируют термины «интернализация» и «интериоризация».
Интернализация (интериоризация) представляет собой первичный процесс овнутрения отношений ребенка с внешними объектами, способствующий его психическому развитию. Благодаря этому процессу у ребенка развивается способность к присвоению функций, осуществляемых другими людьми (родителями, старшими братьями или сестрами, воспитателями), и последующему овладению ими. Посредством этого процесса ребенок овладевает языком, культурными ценностями, символикой. По мнению М. Кляйн, интернализация способствует возникновению Сверх-Я. Интроекция и проекция тесно связаны с фантазматической жизнью ребенка, со всеми его эмоциями, а интернализированные хорошие и плохие объекты инициируют развитие Сверх-Я.
В современной психоаналитической литературе ведутся дискуссии по поводу того, являются ли поглощение, интроекция и идентификация различными ступенями, уровнями интернализации (интериоризации), имеют ли они какую-либо иерархию, или все эти процессы идентичны, осуществляются параллельно друг другу. Обсуждение этих и других вопросов, связанных с пониманием данного феномена, сопровождается рассмотрением связей между интернализацией, плачем ребенка и образованием Сверх-Я (Г. Лёвальд), интернализацией и объектными отношениями (У. Мейснер), интернализацией и психическим развитием человека на протяжении жизненного цикла (Р. Берендс и Э. Блат).
Наряду с интернализацией психоаналитики уделяют значительное внимание проблемам экстернализации.
Экстернализация – один из механизмов защиты, проявляющийся в стремлении человека воспринимать внутрипсихические процессы, силы и конфликты как протекающие вне его и являющиеся внешними по отношению к нему.
Понятие «экстернализация» было использовано К. Хорни для описания тенденции ухода человека от реального Я и возложения ответственности за собственные трудности на внешние факторы и обстоятельства жизни. В работе «Наши внутренние конфликты» (1945) она рассмотрела феномен экстернализации как одну из попыток разрешения конфликтной ситуации, к которой может прибегать невротик. Под экстернализацией Хорни понимала попытку человека покинуть территорию своего Я, когда расхождение между реальным Я и идеализированным образом становится непереносимым, а опора на собственные силы внутри себя оказывается проблематичной. В этом случае человеку не остается ничего другого, как убежать от своего Я и воспринимать все происходящее, как если бы оно имело место вне его.