«Нужно перестать сопротивляться влиянию клиента и полностью перенастроиться на себя, — задала себе установку Лера. — Это трудно: когда что-то летит нам в лицо, мы закрываемся рукой и отклоняемся инстинктивно, это тоже рефлекс. Я так и поступала до сих пор, и результата не было. Мне требуется сознательно этот рефлекс подавить: не отдергивать руку, которую обожгло огнем, не бежать в ужасе от оскалившейся собаки, а углубиться в себя, в свои собственные страхи и все силы направить на то, чтобы максимально подавить их, не тратя энергии на безуспешные попытки вышвырнуть из своей головы напавшего дракона. Концентрируемся на противостоянии фобии, и точка! Теория гласит, что нет фобий — нет той дверцы, которая открывает гипнотизеру проход в твой разум. Итак, отныне целенаправленно исследуем только одну рабочую гипотезу: как только я перестану бояться змей, я сделаюсь неуязвима для ментальных атак дракона».
Эта мысль так захватила ее, что вдохновила… на большую глупость: Лера смело подняла лючок и, как вчера, опустила в террариум руку. Змея сыта, чего ей бояться? Укуса? Так это не смертельно, вакцина действует, вчера убедилась, а лишняя тренировка не помешает — ей следует максимально быстро избавиться от фобии.
Предмет ее страхов поднял треугольную голову и уставился немигающими глазами на неразумную хозяйку. Лера задрожала, но руку из террариума не убрала. Вира медленно развернула свои кольца, словно давая шанс одуматься, но Лера упрямо мотнула головой и не отстранилась, даже когда змея плавно скользнула ближе.
— Еще один укусик, и буду я здорова, — клацая зубами, приговаривала Лера.
Внезапно Вира метнулась вперед, обвилась вокруг руки и ринулась по ней вверх, прочь из своей тюрьмы. Выше и выше, вот ее голова поравнялась с плечом оцепеневшей от ужаса и паники Леры!
«Мамочки, шея!!! Она же меня задушит!» — осенило психолога, не сумевшего предугадать такой исход своей «терапии».
Истошный вопль змею не остановил, но инстинкт самосохранения вывел Леру из ступора, и ее левая свободная рука взвилась, ухватывая змею за узкое место позади головы и с силой его сдавливая, отодвигая от лица пасть с оскаленными зубами и мечущимся из стороны в сторону раздвоенным языком.
Лера потянула змею вбок, желая снять ее с руки, но Вира так легко не сдалась: она сдавила кольца, и Лера опять вскрикнула — на этот раз от боли. Питомица явно оставила на ней свой след в виде большого длинного синяка, опоясывающего руку от запястья до локтя. Лера разозлилась.
— Слушай, змеюка подколодная, кто из нас царь природы: я или ты?! А ну слезай немедленно! — Сильнее сжала шею змеи и потянула резче.
Вира издала невнятный звук и расслабила кольца. Лере удалось стряхнуть ее тело, и теперь она держала змею перед собой на вытянутой руке, продолжая сжимать за тонкую шею.
— Объясняю один раз: попробуешь еще напасть — голову сверну, и плевать, что ты — священное животное. Лима тебя терпеть не может и с радостью втихаря прикопает твое тельце на садовой клумбе.
Показательно покачав змею на манер маятника, Лера шагнула к террариуму, опустила ее в люк, с силой швырнула на пол и захлопнула крышку. Змея бросилась вперед, но налетела на прозрачную преграду стены. По стеклу потекли капли яда.
— Не поняла ты, кто из нас главный, — выдохнула Лера, упала на пол и зашлась в припадке истерического смеха.
Обессилев от слишком бурных утренних эмоций, Лера лежала на ковре и смотрела, как медленно светлеет небо за окном, как освещаются солнечным светом белые низкие облака, и вяло думала:
«Мне питомице спасибо сказать надо за подкинутую идею: чем теснее будет наш контакт, тем быстрее уйдут страхи. Дополняем программу тренировок: теперь не только кормим, но и выгуливаем Вирочку на ручках. Надо только о технике безопасности позаботиться. И хорошо, что во дворце везде ковры: усталый психолог может с комфортом улечься там, где его настиг очередной представитель рептилий: хоть змея, хоть дракон. Они точно родственнички».
Лера поднялась и выползла из спальни. Деловитая Лима уже накрывала на стол:
— Я услышала, что вы уже поднялись, и сразу на кухню: думаю, опять госпожа на целый день убежит, голодная останется, если сразу не накормлю, — говорила девушка, наливая в стакан молоко.
— Если услышала мои крики, то чего на помощь не прибежала, стражу не позвала? — поинтересовалась Лера. Ее чуть не придушили, а всем и дела нет.
— А надо было? — искренне удивилась Лима. — Вы же каждое утро на свою змею вопите, уж не ведаю — зачем, я думала, так и надо, не стоит вам мешать. Стража на ваши крики теперь и ухом не ведет — все знают, что вы так змеюку тренируете, видно, она вам для колдовства требуется.
М-да, логика, однако.
— Ты права, Лима, требуется, — подтвердила Лера. — Молоко в кувшине оставь — слышала, змеи его любят.
Лима скривилась от мысли, что парное молочко на гадкую змею транжирить будут, но кувшин оставила, только спросила опасливо:
— Вы ей молоко прямо так в кувшине и поставите? А она в нем не спрячется?! А то приду я за кувшином, а она оттудова как выскочит! — Тут Лима устыдилась своего страха и пояснила веско: — И сбежит змея ваша, во дворце потеряется.
Мол, только в бегстве проблема и заключается, а так — пусть спит змея в кувшине сколько ей заблагорассудится. Лера улыбнулась:
— Нет, я ей молока в блюдечко налью, а кувшин в террариум ставить не буду, не переживай.
Успокоенная Лима ускакала по делам. Лера налила в блюдце молока, поставила его Вире, схлопотав второй за свою жизнь змеиный укус, погрозила питомице кулаком за проявленную неблагодарность и пошла в северную башню, пока оставался час до встречи с Гленвиаром: ей хотелось увидеть сына. По дороге она весело размышляла, радуясь, что новый укус уже не вызвал диких судорог страха:
«Итак, пункт первый: змея сыта. Пункт второй: она очень хочет спать. Пункт третий: меня укусом не убьешь! Пункт четвертый: царь зверей — это я! Захочу — голову откручу! Осталось сравнить змею с кем-то похожим, но милым, и самовнушение начнет работать на отлично».
Алеша мирно спал под действием магического стазиса. Останься он на Земле, его бы сейчас терзали невыносимые боли, которые купировались только на время, а потом возвращались вновь. В вены были бы вколоты сотни иголок, кормили бы его тоже внутривенно, так как он с трудом глотал даже жидкую пищу, а потом его рвало из-за действия множества лекарств. Во дворце дракона сыну легко и спокойно, за одно это ей стоит благодарить Гленвиара и его магию.
— Все будет хорошо, сынок. Мамочка справится со всеми своими страхами, и ты у нее вырастешь сильный, здоровый и храбрый, — прошептала она, осторожно касаясь гладкой щечки, на которой сиял солнечный зайчик.
— Что у вас за страхи? — спросил главный советник. — Неужели во дворце кто-то смел угрожать вам?!
— Нет-нет, все хорошо, это… гхмм… рабочие страхи, нужные страхи. Эриас, у вас тут куча доспехов, есть ли какой-нибудь железный воротник на шею?
— Для вас? Шейка у вас больно тонкая, если только из подросткового что подойдет: когда мальчиков учат фехтовать, то они обязательно надевают полную амуницию. Примерьте это.
Лере выдали металлическую конструкцию, которая защелкивалась на шее, окружая ее надежным кольцом.
— Спасибо. Надеюсь, ошейник не зачарован?
— Нет, это Асиру принесли, чтобы застежку поправил — кузнецы не справились, тут только магией сработать можно было. Зачем он вам?
— Нужен, Эриас, просто нужен.
— Ладно, — усмирил свою любознательность советник, — профессиональная тайна — не пустой звук, я все понимаю. Лера, можно обратиться к вам с немножко странной просьбой?
— Если только не длительной: у меня встреча с Гленвиаром скоро, а дворец — домик большой.
— Походите по лаборатории, потрогайте предметы, стены — вам ничто не покажется подозрительным? Может, магию какую почувствуете?
— Все пытаетесь отыскать во мне ведьминские таланты? Я даже меч Гленвиара исправить не смогла — магическая ниточка ко мне не протянулась.
Эриас что-то хмыкнул, а Лера пошла гулять по залу, старательно обходя трупики летучих мышей и прочие неаппетитные ингредиенты магических зелий. Что в куче странных магических приборов и всяких жутких штуковин может показаться ей подозрительным? Да все подряд! Человеческий череп в углу с синими огнями в пустых глазницах — совсем неподозрительная вещь? Шевелящаяся тигриная шкура без головы и отличной выделки, которая рычит при твоем приближении, — вообще обыденное явление, да? Портреты неведомых людей на стенах, которые моргают, смотрят на нее и поворачивают головы ей вслед, — вовсе пустяк, не стоящий внимания. Если бы она хорошо обследовала эту лабораторию раньше — ни за что не сидела бы тут в одиночестве, почитывая книжки! Еще немного такой прогулочки — и у нее сформируется новая фобия.
— Вы потрогайте, Лера, ладонями коснитесь, — уговаривал Эриас.
Вот еще, смелую нашел — руками такие штуки трогать. Но советник продолжал гундеть, и Лера решилась. Выбрав невинный на вид мяч, она протянула к нему руку. Мяч заискрил, и от него потянулись к ее пальцам серебристые ручейки магии.
— Отлично! — завопил советник так, что Лера шарахнулась прочь от мячика и ручейков. — Теперь давайте выйдем за двери.
Леру ухватили за локоть и уволокли в коридор. Закрыв двери, Эриас вновь протянул ей мячик:
— Коснитесь, — велел он.
— Это не лучший волейбольный мяч Гленвиара? — уточнила наученная горьким опытом Лера. — Дракон не примчится ко мне с претензиями?
— Это не мяч, это универсальный нейтрализатор.
— Нейтрализатор чего? — попятилась Лера от настойчиво протягиваемого ей мяча.
— Всего магического, — нетерпеливо ответил Эриас, — не действует только на личный резерв драконов. Давайте, Лера, просто протяните руку!
Протянула. Ничего.
Дотронулась. Совсем ничего: ни магических ручейков, ни тепла какого-нибудь, ни-че-го.
— Только не говорите, что я — дракон! — ахнула Лера.