Разумеется, изучение памятников психологической мысли и реконструкция психологического статуса буддийских адептов — процессы параллельные и взаимосвязанные (что, конечно, не исключает того, что при изучении какого-либо аспекта буддийской психологии один из этих подходов на определенном этапе исследования может доминировать).
Оба эти аспекта историко-психологического исследования (хотя, в силу малой изученности проблемы, и не с одинаковой полнотой) представлены в статьях настоящего сборника и в той или иной степени затрагиваются большинством авторов.
Первый из этих аспектов связан, как мы уже говорили, с необходимостью раскрыть сущность представлений буддистов о психике человека, ее элементах, соотношении в ней социального и природного. Это само по себе непростая задача, поскольку буддизм отличают многообразие и большая разработанность таких представлений, многие из которых к тому же значительно отличаются от того, что привычно человеку, воспитанному в европейской традиции. В силу этого весьма проблематичной представляется возможность адекватного перевода буддийской психологической терминологии на европейские языки. Поэтому исследователи буддизма обычно вынуждены оперировать не отдельными терминами, а фрагментами текста и зачастую использовать текст источника целиком. Только таким образом можно донести до читателя все многообразие смысловых нагрузок, которые несет отдельная текстологическая единица.
Второй аспект связан с необходимостью учета того влияния, которое оказывал весь религиозно-философский комплекс буддийской культуры на сознание и поведение огромной массы верующих. Это влияние осуществлялось различными путями, причем наряду с влиянием через идеологию, мировоззрение существовал и другой путь — через психологию. Этот психологический канал влияния осуществлялся путем внедрения различных методов изменения психологического (социально-психологического и даже психофизиологического) статуса личности, при этом основные мировоззренческие ценности и установки могли существенно и не меняться, зато значительно менялись способы их реализации и соответственно все поведение в целом. Буддизм разработал огромное число различных методов и техник психологической подготовки. Нужно отметить, что их прикладной характер отчетливо понимался уже самими верующими и широко использовался в повседневной жизни — от совершенствования искусства составления букетов до использования в боевом единоборстве.
Таким образом, оба аспекта изучения — "буддийской психологии" и "психологии буддистов" — тесно связаны между собой и их "переплетение" во многих статьях сборника не случайно. В целом же исследование психологических аспектов буддизма может носить только комплексный характер. Попытка осуществить подобный комплексный подход и была предпринята авторами настоящего сборника.
В статьях В. Н. Пупышева, С. П. Нестеркина, А. Г. Фесюна достаточно подробно разобраны некоторые теоретические воззрения буддистов различных школ и направлений, которые использовались для обоснования религиозной догматики и культовой практики буддизма махаяны, такие как концепция "просветления", ступени "совершенствования" бодхисаттвы, теория отсутствия индивидуального "Я", учение о "сознании-сокровищнице", концепция "трех тел будды" и др.
В ряде статей (Е. А. Торчинова, С. Ю. Лепехова, А. Н. Игнатовича) привлекается материал конкретных источников — "Ваджраччхедика-праджняпарамита-сутры", "Праджняпарамита-хридая-сутры", "Каушика-праджняпарамиты", "Экакшара-праджняпарамиты", "Цзиньгуанмин-цзинь" — ввиду важности разрабатываемых в них категорий и концепций. Перечисленные выше сутры содержат богатый материал для изучения психологии буддизма и в нашей научной литературе вводятся в оборот впервые. При малой изученности проблематики сборника такая работа является необходимой и своевременной.
Психологическое учение — это прежде всего учение о человеке. Человек по сути своей является сложным культурно-историческим образованием, требующим многостороннего, многоаспектного анализа. Поэтому комплексный подход, предпринятый в сборнике, предполагает также изучение социальных и прикладных аспектов буддийской психологии, которые рассматриваются в статьях Н. В. Абаева и М. И. Вечерского, Е. Б. Поршневой, Г. Б. Дагданова, С. Ю. Лепехова и Н. В. Абаева, Д. Б. Дашиева, Д. Д. Амоголоновой.
В статье Л. Е. Янгутова дается историко-философский анализ буддийского учения о спасении. Именно это учение было непосредственно связано с разработкой психологических учений буддистов. Более того, оно практически определяло все аспекты буддийского вероучения. По словам О. О. Розенберга, "история буддийских учений является процессом упрощений, вытекающих из стремления найти более легкий путь к достижению нирваны" [9, с. 28]. Автор прослеживает эволюцию буддийского учения о спасении, начиная с воззрений ранних буддистов и кончая учением китайской махаяны, и показывает, что поиски путей к спасению сопровождались непосредственной разработкой тех или иных психологических концепций.
В статье А. Г. Фесюна излагаются взгляды основателя школы японского буддизма сингон Кукая. Необходимо отметить, что до сих пор в нашей литературе не было исследований, касающихся как учения школы сингон, так и ее китайского прообраза — школы чжэнянь. Статья примечательна тем, что автор вводит новый, малоизвестный нашему читателю материал. Особое внимание в ней уделяется описанию различных уровней сознания на пути к "спасению", которое, по сути дела, является истоком размышлений Кукая о проблемах соотношения экзотерических и эзотерических форм буддизма. В анализе учения Кукая А. Г. Фесюн исходит из того, что это было религиозно-психологическое учение, которое внесло значительный вклад в развитие не только религиозной, но и светской культуры Японии.
На формирование религиозно-психологических воззрений буддизма махаяны значительное влияние оказала литература праджняпарамиты. Она обозначила новый этап в развитии буддийской психологии, являясь своеобразным поворотным пунктом на пути от представлений раннего буддизма к более поздним концепциям махаяны. Сами буддисты именовали эту литературу "вторым поворотом колеса учения", она занимает целый раздел в Трипитаке — буддийском каноне. Наряду с крупными праджняпарамитскими произведениями, такими как "Аштасахасрика", "Шатасахасрика" и другие, существовали и так называемые короткие сутры, излагающие суть учения в сжатом, концентрированном виде. К числу наиболее известных сутр этого типа относится "Праджняпарамита-хридая-сутра". В статье С. Ю. Лепехова рассматривается круг поднимавшихся в этом направлении философско-психологических проблем. Автор обращает внимание на полемическую направленность сутры, обращенную против психологических концепций, разрабатываемых в русле традиции Абхидхармы (предшествующей по времени создания системы психологических представлений буддизма). В статье показано, что последовательно проведенная абхидхармистами "атомизация" психики поставила перед буддистами целый ряд проблем, неразрешимых с позиций этой системы, — целостности психики, интерперсонального общения и др.
В "Хридая-сутре", "Каушике" и "Экакшаре" нашли свое отражение принципы шуньявады, разработанные Нагарджуной, которые в подробном изложении содержатся в таком известном его сочинении, как "Муламадхьямика-карика". В статье С. Ю. Лепехова обращается внимание на те следствия из теории Нагарджуны, которые касаются представлений буддистов о психике в целом. Отмечается то влияние, которое опосредованным образом оказывали представления Праджня-парамиты на широкие круги верующих, на секты так называемого "народного буддизма".
В статье Е. А. Торчинова анализируется философско-психологическое содержание "Ваджраччхедика-праджняпарамита-сутры" и на ее примере рассматриваются некоторые психологические аспекты учения праджняпарамиты. "Ваджраччхедика" (более известная на Западе как "Алмазная сутра") принадлежит к числу наиболее известных и часто цитируемых произведений буддизма махаяны. Под праджняпарамитой буддисты понимали как сам текст (т. е. произведение буддийского канона с таким названием), так и состояние сознания, объективацией которого текст является. Особенность "Ваджраччхедики", как и некоторых других праджняпарамитских произведений, состоит в том, что используемая в ней терминология вводится своеобразным "парадоксальным" способом, когда "слова в сутре употребляются не в их собственном значении". Для адекватного понимания сутры необходимо учитывать, что в ней используется особая "логика", для которой Е. А. Торчинов вводит условное обозначение "содержательная". Цель этой логики, как понимают ее буддисты, — "показать, что все описываемое не является реальностью, ибо язык связан с представлениями-понятиями, "ярлыками, одетыми на реальность", а не с реальностью. Подобная "парадоксальность" языка "Ваджраччхедики" привела автора к необходимости снабдить свою статью полным переводом текста. Данный перевод является первой публикацией сутры на русском языке.
А. Н. Игнатович рассматривает весьма популярное в буддизме учение о "десяти ступенях бодхисаттвы". Этот вопрос получил достаточно широкое освещение как в самой буддийской литературе, так и в буддологической — советской и зарубежной. Однако если в ранее опубликованных статьях говорилось лишь об общих аспектах учения о "десяти ступенях бодхисаттвы", то в статье А. Н. Игнатовича дается их детальный анализ, основывающийся на материале сутры "Цзиньгу-анмин цзуйше ванцзин". Автор статьи рассматривает "ступени просветления" бодхисаттвы как описание изменений психического состояния индивида в процессе практики психотренинга.
В статье Д. Д. Амоголоновой на материале Аюрведы рассматривается влияние психологического учения буддизма на медицинскую практику народов Южной и Центральной Азии. Смежной тематике посвящена статья Г. Б. Дагданова, где рассматривается влияние буддизма на систему психофизической подготовки "ци гун", разработанную в Китае. Статья Е. Б. Поршневой посвящена чрезвычайно интересной и малоизученной проблеме влияния систем психофизической подготовки буддизма на психофизиологический статус и социальное поведение членов сект так называемого "народного буддизма". И наконец, в статье Д. Б. Дашиева рассматривается тот период истории Тибета XVI–XVII вв., когда буддийская община "врастала" в структуру государства. Этот процесс сопровождался усиленной ревизией Доктринальных положений с целью идеологического обеспечения завоеванных позиций, выработки концепции общества под эгидой иерархов секты "гэлугпа". В качестве общей идеологической платформы наступления духовенства на старинную родовую знать и группировки влиятельных феодалов было выдвинуто учение под названием "йога ламы", социальное значение которого тибетское духовенство не могло оценить. В статье дается критический анализ доктринальных положений этого учения.