Истероид ходит из компании в компанию, в каждой из которых быстро производит впечатление, но в силу отсутствия истинной глубины, философичности, какая свойственна психастеноиду и шизоиду, или подлинной деловитости, какая свойственна паранойяльному и эпилептоиду, интерес к истероиду скоро улетучивается. Если, впрочем, это красивая женщина, то интерес к ней может поддерживаться за этот счет. А если мужчина, то интерес быстро утрачивается, так как к мужчине предъявляется больше интеллектуальных и деловых требований.
Все-таки компании без истероида немыслимы, истероид – человек яркий, он, как запомнилось нам, «гвоздь программы и звезда сезона». Истероид легок на подъем, если его зовут в новую компанию. «Пойдем», и он идет, если там его будут поднимать в глазах публики: ты там попоешь, тебя хотят послушать.
Причина хождения из компании в компанию в том, что в новой компании можно блеснуть старым запасом знаний и нарядов.
Ведь он всегда должен быть в центре внимания, и, чтобы остаться в центре внимания в старой компании, там надо предъявить что-то новое, но новое надо приобрести, а это требует серьезных усилий, на которые его не хватает. Например, все песни в старой компании он пропел, и они уже людям поднадоели, а разучить новую – это три-четыре часа труда. А для того, чтобы заработать на новую нарядную вещь, времени вообще раз в 10–15 больше потребуется. Но вот сменил компанию и снова блистаешь.
Впрочем, нередко практикуется слет истероидок с лозунгом «давно не виделись». Таки действительно – давно не виделись, и кто-то свистнул, «и вот летит на пламя мотылек», не тот, который из стихотворения Джордано Бруно, помните, «о смерти он своей не помышляет», а тот, который скорее из «Подсолнуха» Леонида Мартынова – «Те мотыльки толклись и кувыркались, пыльцу сшибая с крылышек друг другу…» И здесь как раз сменились наряды, кое-что даже при лености и праздности ума поднакопилось, выучены новые песни, собрана занимательная информация из разных других компаний… И вот: «Ой, ты знаешь, что я тебе расскажу, обхохочешься…»
Истероид любит много обещать, этим он тоже привлекает к себе людей.
Но он ненадежен в своих обещаниях. Он наврет с три короба, наобещает, навешает на уши лапшу, но не выполнит своих обещаний, для этого нужны более серьезные усилия, на которые его не хватает. Причем он всегда найдет оправдание невыполнению обещаний, нередко фантастическое, но искренне и правдоподобно преподносимое.
У меня был приятель, «истероид по профессии», три года его не было видно, приехал, свалился на голову, я его отмыл, откормил, а он меня развлекал разноцветными историями. В числе историй была такая… Он проигрался вдрызг в казино, и тот, кто его обыграл, пригласил его в Бельгию в свой тамошний замок, и теперь он его первый помощник – «хочешь, я и тебя сделаю вторым первым помощником, не, а что, правда, сделаю, ему нужен такой второй первый помощник, как ты». Звонит при мне, мол, есть мужик «первый класс», ученый с жизненным опытом, ты только не отказывайся сразу… Назначен день, час, офис и форма одежды, пьем за успех предприятия (я тоже выпил, отчего не выпить, ведь за успех же!). Но ни в назначенный день, ни на следующий день приятель не появляется, а появляется через неделю, удрученный, и мы с ним снова пьем, только за упокой души его благодетеля, который, надо же, пересел с «Мерседеса» на «шестерку» и, не справившись с необычным для него управлением, разбился вместе с любовницей, так что и опознать не смогли…
Предательство тоже оправдывается легко: ты сам этого хотел.
Любовь
Истероид многое любит делать громко: громко читать стихи, громко выкрикивать лозунги… И любить он любит громко. Вот он познакомился и влюбился. Тут же ведет ее в свою компанию хвастаться. И чтобы все одобряли. Если не одобрят, то он может фыркнуть и уйти показывать ее в другую компанию, но может и интерес утратить к своей новой любви. А если одобрят, то будет любить еще крепче и ходить с ней во все остальные компании. Он всем друзьям звонит и сообщает о своей новой любви. И как только кто-нибудь к нему прозвонился (а это он рассказывал о своей новой любви предыдущему «абоненту»), он тут же взахлеб начинает по полной программе рассказывать то же самое прозвонившемуся…
В любви истероид гонится за красотой, и когда он ее заполучил, то красуется: смотрите, у меня лучшие женщины. На вопрос «что вам больше всего нравится в женщине?» истероид скажет что-то вроде: ну, конечно, шея… А может быть, это будут глаза или линия бедер – словом, истероиду важны детали внешности. (Шизоид больше ценит ум, эпилептоид – аккуратность, паранойяльный – преданность…) Истероидка может тоже ценить мужскую красоту, элегантность; а если мужчина некрасив, то он должен обладать какими-то социально значимыми качествами (богатство, статус, слава, знатность рода…). И этим она тоже всячески хвастается.
Свадьба… Это тоже как бы рассказ, даже шоу: вот смотрите, какая у меня новая большая серьезная любовь. Истероиды обожают свадьбу как общественный институт. Она должна быть пышной. На ней должно быть много гостей. Они должны прийти со множеством дорогих подарков. И все на свадьбе напоказ! И поход к могиле неизвестного солдата, и «Чайки», а сейчас «Мерседесы», и «вынос тела невесты на руках», и наряд снежной королевы, утративший уже свой первозданный смысл символа «невинности»… И запечатление на фото или нет, лучше на видео. А потом все это просматривается с теми же или другими гостями, и чтобы все говорили «любо».
В любовных отношениях истероиды – манипуляторы. Вот истероидка уходит от него, но… «вернулась за вещами», а он уже «понял», какую жуткую непростительную ошибку совершил, отпустив ее и не уступив ее требованиям. Ведь она настолько важнее, чем требуемое, и он кидается к ней, умоляет остаться. Так ему и надо. Ведь мужчины-эпилептоиды привыкают к женам, пообедал вкусно приготовленными ею блюдами – и за газеты. Но у мужчины срабатывает охотничий инстинкт: он не трепыхается, если «объект не уходит», но если «объект уходит», то он за него хватается. Истероидки на бессознательном уровне это чувствуют и начинают стимулировать мужа как раз такими демонстрационными уходами.
Секс
Секс у истероидов расцвеченный, спектаклеобразный. В оргазме она извивается, чтобы он видел, как ей хорошо. И стон ее страстный, яростный, а по децибелам (помните?) пробивает пять этажей вверх и пять этажей вниз, чтобы всем было слышно, какой у нее роскошный мужчина и какая она роскошная женщина. Если у любовника не расцарапана в кровь спина (от ее оргазмов), то с пиршества любви она ушла как бы без десерта… Это можно назвать эксгибиционизмом, в противовес вуайеризму (готов раздеть глазами и поглощать взором) эпилептоидов и паранойяльных. Истероид приемлет эротическое искусство, групповой секс.
Истероиды склонны к бисексуальности. Облигатная гомосексуальность (приемлем лишь свой пол) у истероидов крайне редка и объяснима скорее всего самовнушением этой «моноидеи». Но при явно превалирующем интересе к противоположному полу склонность к гомосексуальности легко воплощается благодаря пластичности их психики, готовой к различным перевоплощениям. Почему гомосексуальность больше в артистической среде? Потому что там больше истероидов, готовых к перевоплощению вообще. Если актер может вжиться в роли то Гамлета, то Федора Иоанновича, то самого Ивана Васильевича, то он с такой же «естественностью» может «перевоплотиться» в женщину.
И облигатная гомосексуальность, включая лесбийство, часто тоже истероидна по психологической природе: я не как все, «я голубой» или «я розовая».
Садомазохистские игры в истероидных эротических спектаклях занимают не последнее место. Но это, скорее, именно игры, разнообразные по сюжетам и атрибутике, чаще всего неопасные и неглубокие. Если рассуждать о системе «мазохизм-садизм», то истероид не отдельно «садист» и не отдельно «мазохист». Он и то, и другое. Два в одном. Сразу или попеременно. Но следует говорить не только о собственно сексуальном садомазохизме, но и о бытовом. Здесь тоже все перемешивается. И это уже игры опасные и глубокие. Вот она допекает его придирками, оскорблениями, высмеиванием, пощечинами – психический садизм. А он ее бьет физически, избивает и убивает. Такой рабоче-крестьянский садомазохизм. При этом не люди играют своими инстинктивными потребностями, а инстинкты играют людьми. Лучше наоборот.
Не люди играют своими инстинктивными потребностями, а инстинкты играют людьми.
Истероид может быть также вуайеристом и эксгибиционистом. Опять два в одном. Правда, женщина скорее эксгибиционистка, а мужчина преимущественно вуайерист. И здесь это может комплементарно (взаимодополнительно) сочетаться с преимущественно эксгибиционистскими тенденциями истероидки.
Истероиды, перефразируя выражение Станиславского, любят себя в сексе, а не секс в себе. Но это, конечно, с легкой натяжкой – секс в себе они все-таки тоже любят, как, впрочем, и искусство. И все же для красного словца, которое несет оттенок истины, нам это имело смысл сказать.
Сексуальность истероида – игрушечное суденышко в море морали. Она зависит от ханжей, от собственных комплексов, от компании, которая для него авторитет, от нонконформизма напоказ. У Франса куртизанка Таис «молитвами» Пафнутия (перелистните страницы, посвященные паранойяльному) обращается к богу и умирает на крыльях ангелов. Так вот таких, как Таис, сначала наблудивших, а потом приблудившихся к «монастырям», среди истероидок предостаточно. Таис по воле Франса умерла просветленная, но это для того, чтобы оттенить падение Пафнутия, а на самом деле истероидки из монастырей потом уходят, находят новую любовь с новыми разочарованиями.
Роскошь
Истероиды любят жить в роскоши и богатстве, не заботясь о том, что это всегда за счет кого-то. Если есть возможность хитростью, лестью, обманом взять себе что-то за счет другого, даже близкого, человека, истероид это сделает, не задумываясь над нравственной стороной, а если кто-то ставит перед ним эту проблему, он быстро придумает психозащитные построения.