Профессии
Истероид по всей своей сути не политик. Но, выражаясь словами Есенина, в политической жизни он «самый яростный попутчик». Неважно, по какому пути движутся его лидеры, главное, что они ему симпатичны. Он больше ориентируется не на согласия-разногласия, а на симпатии-антипатии. И в то же время без истероидов немыслима ни одна революция и ни одна война, ни гражданская, ни отечественная, ни захватническая.
А какие сферы деятельности ему еще подходят? Что ж, исходя из основной черты – тотальной демонстративности, легко видеть, что это истероиды прежде всего артисты… эстрады и театра, кино и теле-, видео и театра у микрофона, ведущие различных ток-шоу, эстрадные музыканты, часто исполнители классической музыки, ну а дальше – учителя, лекторы, дикторы, представительные и представительствующие секретарши, продавцы, рекламные агенты и т. д. Да, вот еще, если отбросить предвзятость, то проституция тоже в основном истероидная профессия. Чего стоят одни рекламные проспекты преуспевающих проституток, в каких только позах и какие только интимные места не выставляют на обозрение всем, а уж порнографические фильмы… И для всех этих видов деятельности надо хотеть и уметь быть в центре внимания, не бояться этого. Но могут быть и другие романтические профессии: геологи, полярники… опять же, как и паранойяльные, переплыть океан на паруснике, чтобы получить аплодисменты и раздавать автографы. Артисты – почти всегда истероиды. И как истероиды они любят себя в искусстве, а не искусство в себе. Станиславский, получается, говорил именно о них.
Далеко не все, кто связан с театром, истероиды. Режиссер, например, не истероид. Но кто такой режиссер? Это человек, которого нет на сцене. На сцену он выходит только раскланиваться. Это актеры-истероиды на сцене. А он за кулисами. Он, как серый кардинал, всем управляет, но его не видно. Его и не надо видеть. Он паранойяльный. Как другие паранойяльные ставят политические спектакли (и в них задействованы свои «актеры»), так режиссер театра-кино анимирует свои художественные идеи, которые непосредственно зрителю несет актер-истероид.
Но не только артист, а и ученый нуждается в том, чтобы как можно лучше представить свои работы, нуждается в продвижении своих результатов к людям, а для этого надо суметь с блеском сделать краткий содержательный доклад, держать аудиторию в состоянии напряженного внимания всю вынужденно длинную лекцию. Другое дело, что артист обходится своими истероидными качествами (художественностью, эмпатичностью), а ученый не может обойтись только ими, но и должен дельное в науке придумать, он должен иметь и что-то от шизоида или эпилептоида. Так же, как и в искусстве, истероиды любят себя в науке, а не науку в себе. Не то что шизоиды-эпилептоиды-паранойяльные. Но слава богу, ученых среди них мало, так что это все-таки будет наука, а не сплошной театр.
В овладении профессиональными навыками истероиды проявляют некоторое рвение, склонны учиться интероргтехнике, языкам.
Арион
Нас было много на челне;
Иные парус напрягали,
Другие дружно упирали
В глубь мощны веслы. В тишине
На руль склонясь, наш кормщик умный
В молчанье правил грузный челн;
А я – беспечной веры полн, —
Пловцам я пел…
Так Пушкин фактически изобразил роль талантливого истероида в обществе. Мы знаем другое стихотворение – басню знаменитого моралиста Крылова (мораль, дескать, сей басни такова!) про попрыгунью стрекозу, которая лето целое пропела. «Ах, ты пела, это дело, так пойди же попляши». Это муравей говорит стрекозе. Ну вот, а Арион все-таки вроде серьезным делом был занят. Так что истероиды нужны. Как мы обошлись бы без гениального истероида Смоктуновского? И без КостиРайкина (я специально так слил ИмяФамилию, потому что этот УмноКрасивый человек для нас навсегда останется как бы СыномОтца, неким вечным Инфантом, в то же время превзошедшим по значимости – так и положено Богом – своего непревзойденного папу Аркадия Райкина)? Кстати, у чтимого всеми психологами Льва Семеновича Выготского есть наблюдение: дети жалеют стрекозу и осуждают угрюмого жадного муравья. И на самом деле, быть актрисой – это работа, нужная людям. Так что не надо плохо относиться к истероидам и истероидкам. Даже самого Пушкина один из его друзей называл попрыгунчиком. И если красивая жена истероидка капризничает, так на том и романистика вся держится, и драмы-трагедии, и дуэли-войны, и убийства-суициды… А ведь это жизнь человечества. И сам великий Пушкин из-за вертихвостки, в общем-то, но жарко любимой, Гончаровой стрелялся с пустосердным Дантесом. А не войди в его жизнь эта истероидка, которой нравилось, видите ли, танцевать с Жоржем (ведь жизнь проходит), то не было бы позднего Пушкина и его дуэли, вошедшей в историю России как одно из самых его великих произведений.
У истероида миссия певца.
Если у паранойяльного миссия мессии, то у истероида миссия певца, Ариона; правда, миссию «я песни прежние пою» далеко не все певцы выдерживают, но это дополнение, «поправка к конституции», а «сама конституция» – это миссия певца.
Философия
Истероида философия в принципе не интересует. Не шизоид же он и не паранойяльный. Но! Философия иногда основа романтики и даже романов: вот ведь Фауст Гете, Дориан Грей Оскара Уайльда… А бывали и модные философы в салонах; и даже в российских салонах начала XIX века их называли по-славянофильски любомудрами. И красивый мальчик, умерший так рано и бывший таким элегантным и талантливым, по красивой фамилии Веневитинов, был любомудром, то есть философом. А потом… из философии вытекают разные религии, а из религий – связь с потусторонними силами, спиритизм и прочая магия и чертовщинка; а потом… из философии проистекают разные революции (еще раз – тезис Маркса о Фейербахе о том, что философы изучают мир, а надо бы его переделывать); а до того… есть еще философская беллетристика, художественно-философская литература, разные там стоицизмы, экзистенциализмы. Эстетика – тоже философская наука, а от нее шаг до эстетства, искусства для искусства в башне из слоновой кости. И даже само звучание слова философия завораживает. А имена философов? Се-не-ка! Ге-гель! А некоторые философы и ведут себя романтично-независимо. Спиноза, например, не шел ни к каким королям в услужение, а зарабатывал себе на жизнь шлифованием стекол; Руссо переписывал ноты и сочинял оперы. А Диоген вообще жил в бочке и даже Александру Македонскому, когда тот спросил, чего бы он, Диоген, хотел получить от него, царя, посмел сказать (ему, царю!): «Отойди, ты заслоняешь мне солнце». Вот что такое философия. Это целое поле для увлеченческой деятельности, для присоединения к философствующим революционерам, пророкам и ученым.
Все, что связано с философией, притягивает истероида, и он (тем более она) не избегает соблазна сказать себе и им, что она (он) философ или по крайней мере учится на философском (потом, конечно, курсе на втором-третьем бросит), а уж совсем на худой конец – ходит в модную среди интеллигентов библиотеку и выписывает себе подборку Хайдеггера и Кьеркегора и держит стопку их книг на рабочем месте, а сама в это время идет в курилку или звонить друзьям, чтобы они принесли ей Камю и Сартра.
Но все это все-таки вокруг философии, а не сама философия, сложная, непонятная, трудоемкая и для большинства «никчемная тень», по-настоящему овладевающая умами шизоидов.
Хобби
Хобби истероида нетрудно вычислить, исходя из логики психотипа. Все, что связано с демонстративностью: это коллекционирование разных модных, дорогостоящих красивых вещей: одежды, трубок, модных книг. В прошлом, когда мало печатали разных несоветских и критически настроенных авторов, иметь на полке Пастернака, Цветаеву, Ахматову и Булгакова было хорошим тоном, а не иметь – это почти что прийти в дом в галошах на босу ногу. Хобби – посещение театров, вернисажей, презентаций и др.
Учение
Учится истероид неровно, «рывками и урывками», с переменным успехом. Оценки: смесь из троек, четверок, пятерок и… двоек. Похоже на паранойяльного. Но до целеустремленности в учении по некоторым направлениям, какая есть у паранойяльного, истероид не дотягивает. Нет индивидуальных учебных планов, нет двух факультетов или двух вузов сразу. Рывок истероида в учении может быть связан с тем, что все (и кумир в том числе) делают рывок. И если ямы в учебе у паранойяльного потому, что он углубленно работает в другом направлении, то провалы в учебе у истероидки потому, что она ленивица, любит поспать, а у истероида, который считает себя университетским поэтом, причина «неуда» на экзамене – затянувшаяся вечеринка с попойкой. На учебу истероидка ходит пообщаться, показать наряды, завести знакомства, посплетничать, перемыть кости подругам, поинтриговать, посекретничать, посигаретничать… Часто по дороге в университетские аудитории она зависает в коридорах, в ближайшем к университету скверике, поэтому опаздывает на занятия, вызывая негодование эпилептоидных и паранойяльных преподавателей. Уходит с занятий раньше, чтобы встретиться с нужными подругами с другого курса. То есть ее учеба – это тоже шоу, светский раут, блиц-интервью… Истероидка и поступает в институт, чтобы иметь зрителей, она хочет быть в престижной компании, достойной себя, хочет блистать и конкурировать в ней и выигрывать конкурс в этой закрытой референтной для нее группе. Если она идет по улице – это всего-навсего открытая группа, ну удивит кого-нибудь – хорошо, однако не так важно, как снискать аплодисменты в замкнутой престижной для нее системе.
Работа
Истероидка ходит на работу, как и на учебу, пообщаться, показать наряды, покрасоваться своей речистостью, а то, может быть, и реальными научными достижениями, но в общем, именно побыть в центре внимания. Она постоянно опаздывает на деловые мероприятия, на проводимые ею занятия, лекции. Особенно если уже завоевано положение. Если истероид работает руководителем, то он, как и паранойяльный, распекает подчиненных за непонимание и нерадивость.